Дорога в Омаху - Ладлэм Роберт (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
– Славное резюме, если не считать последнего высказывания! – констатировал Арон Пинкус, сидя неподвижно, будто его приковали к креслу. – Что же касается упомянутого высказывания, моя дорогая, то я могу сказать лишь одно: на присяжных оно, скорее всего, произведет отрицательное впечатление.
– Не уверен в этом, командир, – сказал Маккензи Хаукинз, обменявшись взглядом с дочерью племени уопотами. – Выступая здесь в данный момент как бы в роли присяжного, я должен заявить, что лично на меня эта речь произвела благоприятное впечатление.
– Что вы хотите этим сказать, Мак? – спросил Дивероу, заподозрив по выражению лица генерала какой-то подвох.
– Вы позволите мне изложить свою точку зрения, маленькая леди? – произнес Хаук, вставая с кресла… – Ох, простите, вы вовсе не маленькая, хотя все же леди! У меня не было на уме ничего дурного! Я и не думал вас обижать!
– Ближе к делу! – обронила Дженнифер ледяным тоном.
– Я начал эту кампанию всего лишь три года назад. В то время у меня в голове было не так уж много идей, и к тому же – ни одной ясной, потому что я солдат, а не мыслитель – разумеется, не тогда, когда речь заходит о стратегии. Что хочу я этим сказать? А вот что: я не интеллектуал и не трачу времени на то, чтобы понять или проанализировать такие, например, вещи, как побудительный мотив, нравственная подоплека того или иного действия или оправдание каких-то там деяний. Если бы я делал это, то потерял бы гораздо больше солдат, чем зафиксировано в моих сводках, молодые люди… Конечно, принимаясь за это дело, я рассчитывал на блистательную победу, потому что только она, а не нечто мелкое, могла удовлетворить старого, выброшенного на свалку солдата. К тому же это было увлекательно. Каждый, кто поступал неправедно и творил несправедливость, должен был получить по заслугам. Я пытаюсь убедить вас в том, что никогда не имел намерения использовать насилие в своекорыстных целях. Я собирался только привлечь к ответу тех, кто вершил зло…
– Но вы сами совершили зло – в отношении тех, кого использовали в качестве орудия своего правосудия, – перебила гневно генерала Дженнифер. – Я имею в виду мой народ, и вы прекрасно знаете, что все так и есть!
– Нельзя ли мне закончить?.. Итак, когда я узнал, что произошло с племенем уопотами свыше ста лет назад, то подумал, что нечто подобное выпало и на мою долю. И, насколько мог я заключить из беседы с полковником Сайрусом, его тоже постигла примерно та же участь. Правительство больших шишек пожертвовало нами. Нами всеми! Эти большие шишки, и без того сидя близко к пирогу, подвигаются еще ближе к нему, что может быть объяснено двумя обстоятельствами: или у них чрезмерно большие политические амбиции, или же они просто лжецы, злоупотребляющие оказанным им доверием. Не важно, когда имел место тот или иной случай – сто или десять лет назад, вчера ли или с тех пор прошло уже три месяца. Главное, как выразился наш друг наемник, – это прекратить подобное! У нас самая лучшая на свете система, позволяющая жить всем вместе в мире и согласии! Но всегда найдется кто-то, готовый ее изгадить!
– Никто из нас не ангел, Мак, – проговорил Дивероу мягко.
– Конечно, нет, черт возьми! Но никто не выбирал и не назначал нас, Сэм, на высокие посты, а мы не присягали действовать исключительно во имя благоденствия двухсот миллионов людей, которых мы даже не знаем. И вот теперь, если только полковник прав, кто-то, занимающий очень высокий пост, решает вдруг остановить гражданина – лишь потому, что тот хочет воспользоваться дарованным ему конституцией правом предстать перед судом. Все снова возвращается на круги своя!.. Ну а коли присутствующий тут друг наш, который не любит, чтобы его называли полковником, все же не прав и я действительно солдат века, то я все равно не смог бы принять заслуженную мной высокую награду, если бы знал, что уклонился от попытки разобраться, что так, а что нет, и действительно ли существует эта огромная правительственная машина, пытающаяся остановить гражданина, которым случайно оказался я.
– Превосходно сказано, генерал! – восхитился Арон, откидываясь на спинку кресла. – Совсем недурно для человека, не искушенного в вопросах права.
– Что подразумеваете вы под понятием «неискушенный», мистер Пинкус? – спросила Дженнифер с ноткой зависти в голосе. – Ведь это он составил исковое заявление, будь оно проклято!
– Пусть так, моя дорогая. Но сделал он это, мучительно подбирая термины и фразы из учебника по юриспруденции, чтобы концы сходились с концами. И в результате мы имеем пересказ, а не оригинальное произведение.
– Мне кажется, что кое-кому следует хотя бы на время забыть о своем «я»: сейчас это не имеет никакого значения, – вмешался Сэм и тут же повернулся к Хауку: – Меня волнует ряд обстоятельств, которых ты почему-то не счел нужным коснуться. Если и они не говорят тебе о том, что кто-то чертовски влиятельный пытается достать не только тебя, но и всех нас, то я не знаю даже, что и сказать. Могу я напомнить о них?..
– Сынок, в отличие от тебя я давно уже перешагнул через это и продвинулся значительно дальше, – решительно перебил его Хаукинз. – Ты ведь имеешь в виду наши прежние приключения?
– Естественно, Мак! События в двух отелях, черная «Мария», прикатившая к моему дому, и четверо вооруженных до зубов воинственных горилл в лыжном домике. Кто послал всех этих бандитов? Злая волшебница?
– Об этом мы никогда не узнаем, малыш, поверь моему слову. Ты не знаешь, как делаются такие дела – с зеркалами и дымом и таким количеством невидимых реле, что найти, кто где и за какую веревочку дергает, не легче, чем разобраться в Иран-контрас. Черт возьми, Сэм, я же сам разрабатывал эту систему за полсотней вражеских линий. Вот почему мог я заниматься тем, чем занимался. После каждой удачной операции я отправлял своим донесение с описанием того, что сами они не сумели бы сделать.
– Боюсь, я не вполне понимаю вас, – признался сбитый с толку Арон.
– Я тоже, – вторила ему не менее озадаченная Дженнифер.
– Кто вы, ребята, – юристы или подмастерья сапожника? – закричал Маккензи раздраженно. – Если вы попадаете вдруг в переделку, когда решается вопрос жизни или смерти, и для вас не секрет, что нужна информация, которая где-то здесь, но никто не желает вам ее дать, то как поступаете вы в таком случае?
– Начинаем интенсивный перекрестный допрос, – заметил Пинкус.
– С упором на недопустимость клятвопреступления, – добавила Редуинг.
– Я думаю, кое в чем вы правы, но мы ведь не в зале суда. А посему упомяну еще об одном способе…
– Я знаю! – выкрикнул Дивероу, встретившись взглядом с Хауком. – Вы просто провоцируете противника! Делаете чудовищное заявление или даже ряд их и ждете ответной реакции – злобного выпада, обеспечивающего вас необходимой информацией.
– Браво, Сэм, я всегда говорил, что ты лучший из лучших! Вспомни Лондон, Белгрейв-сквер, где я инструктировал тебя, как взяться за этого мерзавца-предателя…
– Не будем углубляться в историю ваших взаимоотношений с Сэмом, генерал! – твердо заявил Арон. – Мы не хотим ничего знать об этом.
– Тем более что это не имеет никакого отношения к нашему делу, – сказала Дженнифер примиряюще.
– О, понимаю! – воскликнул Сэм, глядя с неискренней улыбкой на свою индейскую Афродиту. – Вы не переносите, когда я выскакиваю с чем-то, до чего вы еще не додумались!
– Чушь это!
– Когда эти двое детей перестанут ссориться из-за пустяков, то вы, может быть, объясните нам, в чем заключается ваша стратегия, генерал? – обратился к Хауку Пинкус.
– Если полковник – мой полковник – прав, то объяснение следует начать на взлетно-посадочной полосе аэропорта Лоуган. Подумать только, «Эйр-Форс-два», командир! Кто его послал?.. Но это – лишь в том случае, если я и в самом деле не солдат века. Поскольку иначе мы оказываемся на борту самолета, планирующего над сильно укрепленным вражеским берегом с выключенным двигателем и без огневой поддержки.
– Я даже не стану пытаться понять все то, о чем вы говорите, но тем не менее… – Внезапно замолчав, Арон завертел головой во все стороны, пока не нашел, что искал, – наемника Сайруса Эм. Его мощная фигура казалась слишком огромной для антикварного стула, на котором восседал он возле изящного белого столика. Широко раскрыв рот, бывший химик, а ныне «пес войны» уставился большими темными глазами на двух немолодых уже людей. – О, так вы здесь, полковник!
