Женщины непреклонного возраста и др. беспринцЫпные рассказы - Цыпкин Александр Евгеньевич (читать книги бесплатно TXT) 📗
Ира попросила разрешения забрать коньяк с собой, чтобы он не напоминал о позоре и, испугав приемную заплаканным лицом, покинула храм науки. Цель прихода, кстати, была выполнена. Но…
Как виноград неизбежно становится вином, так и женские слезы обязательно обращаются в ярость.
Кто-то должен быть казнен. Ира послала мужу и сыну смс следующего содержания:
«Есть серьезный разговор. Всем быть дома в восемь».
Надо сказать, что моя подруга – живое воплощение классического афоризма: «В нашем доме все решает папа, а кто папа – решает мама». Причем муж ее отнюдь не коала, но все равно в правах ограничен. А вот дети (по-моему, 13 и 16) – так те совсем строевые, дышат по расписанию. При этом Ира, разумеется, считает себя мягким человеком с прекрасным характером и очень обижается, когда ее называют Кимченыра.
В восемь вечера Ира в обществе коньяка вернулась с работы домой. Шесть тревожных глаз встретили ее в прихожей. Шесть дрожащих рук пытались помочь снять пальто. По-мужски себя вела только кошка Дуня. Ее единственную и наградили теплым взглядом и хоть каким-то словом.
Далее без предварительных ласк состоялся суд.
Ира, по старой российской традиции, одновременно выступала в роли прокурора, судьи, адвоката, следователя, свидетеля и палача. Дуня – секретарь суда. Муж, сын и сын – обвиняемые.
В начале разбирательства мать сообщила об абсолютной бессмысленности существования всех троих мужчин в ЕЕ доме. Все тянет она, никто ни хрена не делает и ни о чем не думает. Все абсолютные эгоисты и беспомощные бездельники. Кстати, Ирин муж – врач с именем и совсем не бедствует. Но это так, для справки.
Отец семейства, привыкший к статусу «вечно виновного», спокойно прослушав прелюдию, поинтересовался:
– Ир, случилось-то что?
– Случилось что?!
Ира достала бутылку и, прожигая взглядом воздух, спросила:
– Кто это сделал?!
Далее последовало повествование об утреннем позоре.
– Мам, а я что, теперь поступаю в NN университет??? – удивлено пролепетал виновник торжества. О планах на свое будущее он, как и всегда, впрочем, узнал последним.
– Да, поступаешь! – рявкнула Ира. – Если ты, бестолочь, хоть что-нибудь сдашь!
У парня имелась другая мечта, но возражать сейчас было бессмысленно, и он загрустил еще сильнее.
– Итак, кто выпил коньяк?
– Я не пил, можно я пойду? – облегченно выдохнул младший.
– Может, в субботу к брату друзья приходили, а? – Малюта Скуратов в юбке знал, кого спрашивать и о чем. В выходные дети оставались дома одни.
В комнате запахло потенциальным предательством.
Папаша, поведавший мне эту историю, сказал, что в тот момент особенно напрягся, переживая, достойного ли сына он воспитал. В выходные дома, естественно, была тусовка. Он ее диагностировал по окуркам на балконе.
Младший молчал.
Однажды брат в компании друзей связал ему ноги, посадил на бюст Лермонтова, если не ошибаюсь, в Александровском саду, и устроил фотосессию. В другой раз та же компания сбросила из окна на голову парню презерватив, наполненный водой… И это были еще добрые шалости.
– Я спрашиваю, что было дома на выходных? – Гаррота маминого взгляда неотвратимо затягивалась.
Младший молчал.
Дважды его сменная обувь была склеена «Моментом» и один раз отобраны лыжные палки прямо на горе.
– Ты что, оглох?!
– Я пытаюсь вспомнить.
Старший не выдержал:
– Да, ко мне приходили друзья, но честное слово, мы не трогали коньяк!
– Что ты врешь?! – Око Саурона поменяло объект испепеления.
– Мы коньяк не пьем! – фальцетил подследственный. – Как его вообще можно пить…
Врач успокоился, детей он воспитал хороших.
А вот Ира готова была взорваться миллиардом осколков. К проблеме выпитого коньяка прибавились несанкционированная тусовка и пьющий сын-школьник.
– Надеюсь, ты меня не подозреваешь? Я бы чаем разбавил, чтобы улик не оставлять, – усмехнулся опытный глава семьи. Младший наверняка его слова потом записал. – А коньяк Валера на Новый год подарил, давай я ему позвоню.
Валеру коньячный вопрос огорчил не меньше, чем Иру:
– Так это я ТЕБЕ! подарил!!!.. Мы уже целую неделю с женой мучаемся. Она тут спрашивает: «А где мой коньяк?» Я говорю: «Что значит твой??? Я его кому-то на Новый год подарил, а что? Он же в коробке стоял!» Она мычит: «Я его вечером по чуть-чуть пью». Я в крик: «А из коробки почему не вытащила, дура!?» И вот деревня, прикинь, чего говорит: «Коробка такая красивая, я не смогла ее выбросить». Прости ради Бога, новая с меня.
Врач поведал об этом Ире. В ответ она озвучила универсальную женскую позицию:
– Друзья у тебя идиоты, жены у них дуры и ты, болван, не мог проверить, что тебе дарят.
Мысль о том, что она сама не проверила, что дарит, в голову ей не пришла.
Но она девочка, ей все можно.
P. S. А вот старший брат, говорят, младшего зауважал. Об этом и история.
Вербовка
Приходит ко мне на собеседование девушка.
Уже шестая за день (не знаю уж, почему резюме мужчин HR-менеджер не нашел). Я мрачен, недоволен и спесив. Они мне все не нравятся, независимо от резюме, профессиональных качеств и длины юбки, так как накануне в другом проекте меня поставили перед строем коллег и под бурные продолжительные аплодисменты отменно выпороли за незначительный, по моему мнению, провал. Понятно, что наказания я не боюсь, а вот друзей по работе эндорфинить не люблю.
Итак, зашла. Все в ней не так. Даже исключительная молодость и цвет глаз. А еще – какая наглость – слушает в плеере что-то. Пока она убирает наушники, интересуюсь:
– Что слушаем?
– Depeche Mode.
Я моментально забыл злорадостных коллег, полюбил цвет глаз, вчитался в резюме и вообще принял облик Матери Терезы на исповеди. Надо сказать, что тогда о моей музыкальной страсти особо никто не знал, и каждую родственную душу я встречал с распростертыми объятиями.
– Какой альбом?
– Я как-то старое люблю, то, что до ухода Уайлдера, – мои чакры звенят. – Так что сейчас «Music for the masses» слушаю, а вы любите Депеш?
У меня открылись даже запасные чакры, и фонтан вселенской любви залил переговорную. Далее состоялась подробная беседа об обожаемой группе. Я узнал много нового о раннем Горе, о дизайне обложек альбомов, необычных ремиксах и т. д. Только кивать успевал. Затем было короткое, но очень интенсивное интервью. Девушка не то чтобы оказалась сильнее других, но не слабее точно. В общем, нужно было принимать профессиональное решение, но я понимал, что нельзя руководствоваться только музыкальными вкусами.
– Что-нибудь еще хотите сказать?
– Я быстро учусь и у меня хорошая память.
– Есть доказательства?
– Думаю, да, – еле уловимое движение уголков рта напомнило разбивающуюся чашку из Usual Suspects. – Я была год назад на лекции, где вы рассказывали, как нужно вербовать человека, изучать его вкусы, привычки и как находить о нем информацию.
Чакры мои начали отчетливо понимать, что хозяина только что раздели и выставили на площадь, а он не заметил толпу, думая, что стоит один у себя в комнате.
– Так вот еще вчера днем я НИЧЕГО не знала про Depeche Mode. Но у меня была целая ночь впереди.
Как она на меня посмотрела! С чувством полной и не подлежащей реваншу победы. Пожалуй, этот чересчур испепеляющий взгляд был ее единственной дипломатической ошибкой, но зато выдал наличие человека в женщине, что мне всегда ценно, особенно в работе.
Взял. За исключительную память и умение находить нужную информацию. Повторюсь, в то время ни татуировки «Never let me down again», ни концертных фотографий на моих страницах в социальных сетях у меня не было. То есть реально о моей одержимости узнать можно было, только как следует покопавшись в немногочисленных интервью или допросив кого-то из моего окружения.
Как выяснилось потом, для получения нужных данных был завербован один мой наивный товарищ. И всего делов-то: общие друзья, небольшая переписка, кофе ОДИН раз. Насчет человека в женщине я ошибся все-таки.