Билл-завоеватель - Вудхаус Пэлем Грэнвил (книги бесплатно без регистрации txt) 📗

– Не «Рассказывай отцу», а «Расскажи папочке». Гораздо более удачное название, – поправил мистер Слинсби.

– Какая разница! – сурово произнес Билл.

– Огромная, – возразил мистер Слинсби. – Не поверите, сколько хороших постановок на корню сгубили названия. Вы сами поймете, если задумаетесь. «Расскажи папочке» – это звучит. Это хорошо смотрится на афише. Это…

– Я здесь не за тем, чтобы обсуждать названия, – сказал Билл. – Я хочу знать, что вы собираетесь делать.

Мистер Слинсби поднял одну бровь.

– Делать? – переспросил он. – В каком смысле? Всегда существовал шанс, что история выплывет на поверхность, и вот, это произошло. Пока у вас нет ни малейшего доказательства, но это, увы, ровным счетом ничего не меняет. Теперь, когда вы напали на след, доказательства – вопрос времени. Мне надо смываться. Это очевидно и не подлежит обсуждению.

Сцена развивалась явно неправильно, и Билла это угнетало. Даже побежденный, собеседник давил его своей личностью. Почти как в прошлой беседе, Билл чувствовал себя жалким сопляком. Собрав все свои силы, он взял жесткий тон, понимая, что ничего этим не изменит. Второй корабельный помощник или еще кто– нибудь из мужественных героев мисс Этель Делл [17] , и мог бы успешно взять жесткий тон в разговоре с мистером Слинсби, но Билл, едва заговорив, понял, что ему это не удастся. Он даже не потрудился стукнуть кулаком по столу.

– Смыться? – Он хотел, что это прозвучало грозно, но вышло скорее виноватое блеянье. – А если я сообщу в полицию и вас арестуют?

Мистер Слинсби взглянул с изумлением, давая понять, что ему больно слышать этот бессмысленный лепет.

– В полицию? – сказал он. – Опомнитесь! Думаете, дядя вас поблагодарит, если история получит огласку и он выйдет круглым дураком? Да он только обрадуется, если все удастся замять.

Он взглянул так, словно ждет извинений, и настолько силен был его магнетизм, что Билл за малый чуток не попросил прощения.

Мистер Слинсби подытожил разговор.

– Никогда, – сказал он, – не лезьте в такую историю, если не готовы исчезнуть в любой момент. – (Билл едва не сказал, что, нет, не будет.) -Мне хватило ума все подготовить загодя. Мои средства вложены в южно-американские ценные бумаги, следующим же пароходом я отплываю в Буэнос-Айрес. – Он помолчал, потом продолжил. – Нет, сперва я отправлюсь в Нью-Йорк и договорюсь о гастролях «Расскажи папочке». Скажите мне, -произнес он, отметая в сторону тривиальный вопрос о своем мошенничестве, -вы долго жили в Нью-Йорке. Кого бы вы посоветовали в администраторы прелестной чистой комедии, где на три действия всего одна смена декораций? Денег ей не надо. Она сама о себе позаботится. Все, что мне нужно – это найти честного человека.

Совершенно уничтоженный Билл попытался перейти в контратаку.

– Какие дела могут быть у вас с честным человеком? – горько спросил он.

Мистер Слинсби нисколько не обиделся.

– Не за чем переходить на личности, – мягко пожурил он. – У вас нет повода держать на меня зло. Скорее уж я – пострадавшая сторона. Вы лишаете меня дохода. По счастью, я могу без него обойтись. «Расскажи папочке» обеспечит мои скромные потребности до конца жизни. Вам не за что на меня наскакивать. Старый Параден вас озолотит. И потом, вы получили ценный урок, который очень пригодится вам в будущем. Никогда, – здесь мистер Слинсби положил бы Биллу руку на плечо, но тот брезгливо отстранился, – никогда не выбалтывайте своих деловых секретов. Никогда! А особенно – не доверяйте их девушкам в попытке пустить пыль в глаза. Никакого толку. И вообще, держитесь от девушек подальше. Скользкие штучки. Никаких представлений о порядочности… Кстати, как Лилия? – дружески поинтересовался мистер Слинсби.

Билл услышал свой голос, который произнес, что у мисс Бум все, кажется, неплохо.

– Девица, по-своему, вполне ничего, – великодушно произнес мистер Слинсби. – С норовом, конечно, и продаст, недорого возьмет, но в целом -славная. Думаю, что смогу дать ей роль горничной в каком-нибудь из гастрольных спектаклей «Расскажи папочке». А теперь, любезный, – он переложил какую-ту бумажку, показывая, что разговор окончен, – я, к сожалению, попрошу вас уйти. Мне надо кое-что здесь расчистить. Кстати, буду очень признателен, если вы пока повремените сообщать дяде. Я отбываю в среду. Очень мило с вашей стороны было бы отложить разговор до этого дня. Если я буду здесь, остается незначительный шанс, что ваш дядя поведет себя опрометчиво. Лучше не ставить его в известность, пока я в Лондоне. А? Как вы полагаете?

– Хорошо, – отвечал Билл.

Он не знал, почему сказал так – наверное, это представлялось единственно возможным.

– Замечательно! – Мистер Слинсби сверкнул великолепным зубами. -Значит, до свидания. Да, пока вы не ушли. – Он черкнул несколько слов на визитной карточке. – Возьмите. Передайте администратору в «Бижу», и он сделает вам два места на любой удобный для вас вечер. Лучше, если это будет не в субботу. Уверен, спектакль вам понравится. Лучший второй акт в истории театра.

В доходный дом Мармонт Билл вернулся только под вечер. Добирался он долго, потому что то и дело останавливался, ошалело глядя перед собой; к двенадцати он дошел только до Стрэнда. Здесь он заглянул в тихий ресторанчик, и еда подействовала на него так благотворно, что вышел он едва ли не веселее мистера Слинсби.

Он сообразил, что за растерянностью и досадой упустил из виду самое главное. Неважно, раздавлен мистер Слинсби или торжествует, в тюрьме он, или нет. Раздавленный, торжествующий, за решеткой или на воле, мистер Слинсби сыграл свою роль. При всех своих человеческих изъянах мистер Слинсби позволил ему, Биллу, оказать серьезную услугу своему дяде и выполнить то, ради чего он приехал в Лондон.

Да, дядя Кули этого не забудет. Теперь он, как выразился мистер Слинсби, его озолотит. А раз так, последнее препятствие между Биллом и Флик рухнуло.

Билл поднимался по лестнице, а в ушах его звучали ликующие колокола.

На столе лежала записка. Колокола зазвучали еще громче: почерк Флик.

Билл разорвал конверт.