Забавная Библия (с иллюстрациями) - Таксиль Лео (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно txt) 📗
Именно змея сама по себе выведена здесь. Автор видит это животное глазами приверженцев разных религий. В древности змея считалась животным очень хитрым, очень умным и злобным. Некоторые африканские племена поклонялись ей[x].
С другой стороны, случай с этим говорящим «змеем» весьма распространен в восточной литературе: все мифологии, расцветшие в Азии, полны говорящих животных. У халдеев, например, рыба Оаннес каждый день высовывала голову из вод Евфрата и в течение долгих часов держала проповеди к народу, сбегавшемуся на берега. Она давала разные советы и обучала песнопению и земледелию.
Библейский «змей» вовсе не нуждался в том, чтобы в него вселился дьявол. Впрочем, он был гораздо менее хитер, чем его пытается изобразить книга Бытие. Рассказ о «змее» отличается необыкновенной наивностью и насквозь противоречив. Так, например, спрашивается, что имел в виду змей под словами «вы будете, как боги»? Это выражение, указывающее на многочисленность богов, встречается не в одном только этом месте книги Бытие; и дальше мы будем видеть, что даже и иудейский бог Яхве в своих речах отнюдь не считает себя единственным богом. Христианские толкователи, поставленные в тупик этими словами змея, утверждают, что под словом «боги» пресмыкающееся имело в виду ангелов. Им возражали, что змей не мог знать ангелов. Но, в сущности, по той же самой причине он не мог знать и «богов». Наивность и противоречивая путаница – это постоянная особенность Библии.
Нет, он уж не так хитер, этот змей. Его советы очень неполны. Змей, по-настоящему умный, должен был бы сказать женщине:
– Поешь запретного плода, а затем сейчас же, сию минуту поешь от древа жизни, что тебе вовсе не запрещено.
А бог? Не был ли он сам первопричиной искушения? Зачем дал он змею дар слова? Без этого змей никогда не мог бы объясняться с женщиной.
Библия не приводит слов, которыми мадам Адам убедила своего мужа поесть вместе с ней запретного плода. Попытаемся восполнить этот пробел.
Представьте себе первую женщину, любопытство которой было возбуждено змеем. Она приближается к «древу познания», стоящему посреди сада, рядом с «древом жизни». Долго и не без колебаний она рассматривает его.
– Он не так уж красив, – говорит она, – этот змей, который только что приставал ко мне. Но право же, у него недурные манеры, и он неплохо говорит. Мне кажется, можно последовать его совету, потому что, ей-богу, довольно глупо ничего не знать. Мы живем с Адамом все равно как индюки, а могли бы быть, как боги. Соблазнительный плод! Нет прекраснее его во всем саду. Однако, если змей меня надул, будет очень грустно. Жизнь так приятна. Поесть яблочка очень хочется, но если в результате я должна буду от этого умереть? Это уже много хуже.
Она ходит и ходит вокруг дерева; змей, спрятавшись поблизости в кустах, следит за всеми ее движениями.
– Нет, это немыслимо, чтобы мы умерли из-за пустяка. Бог-отец нас надувает. В конце концов, у него довольно-таки хитрый вид, у этого старикашки. А змей? У него очень миленькая маленькая голова, добродушное выражение, а глаза так и блестят умом. Старику, конечно, выгодно, чтобы мы так и прожили весь век, ничего не зная о прелестных вещах, представляющих привилегию богов. Его угроза имела в виду, вероятно, нагнать на нас страху. Вот и все! Он не хочет, чтобы мы все знали. Ах, уж эти старики! Они все одинаковы! Не надо им верить.
Она тащит к дереву одну из садовых скамеек, взбирается на нее и срывает яблоко. (Мы говорим «яблоко», хотя Библия не дает на этот счет никаких указаний; но, в конце концов, совершенно не важно, как назвать плод.) Она рассматривает яблоко и облизывается. Змей все видит; он выпрямляется на хвосте позади куста и наслаждается. Госпожа Адам подносит яблоко к ротику.
– В самом деле, как его кушают, этот плод? Его надо чистить или можно есть с кожицей? Все равно, так или иначе он, должно быть, вкусен.
Она колеблется еще немного.
– Знать все или ничего не знать? Вот в чем вопрос. Когда мы играем в прятки с Адамом – хорошо это или дурно? Жестокая загадка! Надо ли стричь овец, или же мы делаем зло, снимая с них шерсть? Голова кругом идет. А манера Адама ковырять пальцем в носу – хорошо это или плохо? Ей-богу, это не жизнь – не знать всего этого!
Набравшись решимости, она кусает яблоко.
– Ой-ой-ой, как вкусно! Как сочно! Ах старый плут, запретил нам есть такую вкусную вещь!
Она ложится на скамью и с еще большим наслаждением вкушает «запретный плод».
Приходит Адам, разговаривая сам с собой:
– От скуки я сейчас наловил карасей в Тигре, но так как я вегетарианец, то сейчас же выбросил их в Евфрат.
Замечает свою супругу.
– Эй, женщина, что ты там грызешь? Госпожа Адам мгновенно вскочила на ноги:
– Ой, не ругай меня. Это плод… с дерева… ты знаешь. С одного из двух деревьев, что посреди сада…
– Я это вижу, черт возьми! Это именно и есть плод, которого нам запрещено касаться. Ну и глупа же ты, женщина! Забыла, что ли, что старик говорил?
– Какой старик? Папаша? Это который во все путается? Вот еще! Он смеется над нами, эта старая обезьяна.
– Что ты говоришь?
– Он грозил смертью. Помнишь?
– Конечно, помню. У меня бегают мурашки по спине.
– Ха-ха-ха, дурачок! Его угроза – это только уловка.
– Что ты врешь? Ты совсем одурела.
– Это уловка, я тебя уверяю. Я уже знаю целую кучу вещей, с тех пор как я поела яблока.
– Ты знаешь, что добро и что зло? Ты знаешь, что надо делать и чего делать не надо? Ты знаешь все, как и почему?
– Да, начинаю знать, мой милый. Постой, вот я уже знаю, сколько крупиц соли нужно положить в одно яйцо.
– Быть не может!
– Я знаю, почему петухи закрывают глаза, когда поют.
– Поразительно! А почему у лягушек нет хвоста, ты знаешь?
– Я это только что узнала.
– А ну-ка, скажи.
– Потому что это мешало бы им сидеть.
– Поразительно!
– И того больше! Я еще знаю, я уверена, ты слышишь? Я уверена, что ты умница и ни разу мне не изменил.
Адам ошеломлен.
– Тысяча чертей! Ну и ученая же у меня жена! А ведь это правда, что я ни разу ей не изменил. А если бы я тебе изменил, это было бы хорошо или плохо?
– Это было бы очень дурно, сударь! Очень дурно! Она притягивает его к себе, на скамеечку.
– Впрочем, дорогой мой Адамушка, от тебя самого зависит сделаться таким же ученым, как я, так же быстро и так же дешево. Откуси яблочка!
Она протягивает ему яблоко.
– Мне и самому хочется, дорогая женушка. Но для чего это нам быть учеными, как академики, если мы от этого сегодня же умрем? В конце концов, давай рассудим: умереть, скажем, через тысячу лет, это еще куда ни шло; но свернуть себе шею сегодня – нет, это было бы слишком глупо.
Госпожа Адам дернула плечиками.
– Ты как будто не веришь, милая моя. Но я хорошо помню все, что он говорил, папаша бог. Я лично, с ним разговаривал и уверяю тебя, что он был очень серьезен. Вот тебе его подлинные слова: «А от дерева познания добра и зла не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь». Дело ясное, как видишь. Если тебе твоя шкура не дорога, то своей я еще дорожу. – Адам, Адам, какой ты смешной! Разве я умерла, скажи?
– Нет, ты еще жива. Но и день еще не кончился. Берегись!
– Ах, как мужчины упрямы! Ты можешь гордиться, дорогой мой: у тебя упрямство, как у осла. Прямо удивительно, сколько времени нужно, чтобы убедить тебя, что старик посмеялся над нами. Вот ты только что говорил об академиках.
– Ну, говорил. Так что же?
– Но ведь они же истинные кладези премудрости, как ты думаешь?
– Конечно!
– Ну вот, академики-то как раз и бессмертны. Этот довод смутил Адама. Его же супруга стала ласково, но упорно настаивать.
Во Франции членов Парижской академии наук принято называть «бессмертными».
– Ну, для моего удовольствия, дорогой мой, поешь яблочка! Когда ты поешь, мы оба будем, как боги.
– Как боги?
