Брачный сезон - Вудхаус Пэлем Грэнвил (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Глава 4
Когда я прыщавым юнцом, на тринадцатом году, отбывал срок в «Малверн-Хаусе», частной школе достопочтенного Обри Апджона, помню, как сей достопочтенный Обри Апджон хвалил покойного сэра Филипа Сиднея за то, что тот, будучи ранен в какой-то там битве, когда товарищ протянул ему стаканчик горячительного, отказался в пользу раненого соседа, чья нужда, по его прикидке, была горше, чем его. «Этот же дух самоотречения, – говорил достопочтенный Обри, – я хотел бы видеть в вас, мальчики, – особенно в тебе, Вустер, сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не сидел разинув рот, как идиот! Захлопни рот, мой мальчик, и сядь ровнее».
Ну, так вот. Будь он сейчас среди нас, он бы мог всласть налюбоваться этим духом. Моим первым побуждением было рвануться наперерез, схватить стакан и осушить одним глотком, потому что мне срочно потребовалось подкрепиться. Но я удержался. Даже в трудную минуту я сумел понять, что нужда Китекэта горше моей. Я остановился, мелко дрожа весь с головы до пят, питье досталось Китекэту, он его влил себе в глотку, впал в конвульсии, как человек, пораженный молнией, – Дживсовы эликсиры всегда оказывают такое действие, – но потом он выдохнул: «Ха!» – и на глазах у всех ожил.
А я провел по лбу дрожащей рукой.
– Дживс!
– Сэр?
– Знаете, что случилось?
– Нет, сэр.
– Гасси Финк-Ноттл угодил в кутузку.
– В самом деле, сэр?
Я провел по лбу второй дрожащей рукой, кровяное давление у меня резко подскочило. Мне бы, конечно, давно уже пора привыкнуть к тому, что никакое, даже самое потрясающее известие не заставит Дживса подпрыгнуть и выкатить глаза. Но эта его манера на все отвечать: «В самом деле, сэр?» – вызывает у меня ярость Вустеров.
– Не говорите, пожалуйста, «В самом деле, сэр?». Повторяю: застигнутый в пять часов утра за купанием в фонтане на Трафальгарской площади, Огастус Финк-Ноттл был задержан полицией и посажен на четырнадцать суток. А ему надо сегодня вечером быть в «Деверил-Холле».
Китекэт, опять было смеживший веки, на минуту открыл глаза.
– Знаешь что? – проговорил он. – По-моему, он там не будет.
И снова смежил. А я по третьему разу отер взмокший лоб.
– Вы сознаете весь ужас положения, Дживс? Что скажет мисс Бассет? Как она отнесется к подобному происшествию? Представьте, откроет она завтра утреннюю газету и увидит любимое имя среди заголовков в разделе «Полицейские новости».
– Не увидит, – произнес Китекэт. – Потому что Гасси, проявив несвойственную ему сообразительность, сказал, что его имя – Элфред Даф Купер.
– Ну а что будет, когда наступит назначенный час, а его в «Деверил-Холле» нет?
– М-да, тут ты прав, – согласился Китекэт и вновь погрузился в живительный сон.
– А я вам скажу, что будет. Мисс Бассет объявит, что… Дживс!
– Сэр?
– Вы не слушаете.
– Прошу прощения, сэр. Я отвлекся на собаку. Обратите внимание, она ест диванную подушку.
– Ну и Бог с ней!
– По-моему, надо бы вывести бедное животное в кухню, сэр, – сказал Дживс вежливо, но твердо. Он вообще фанатик порядка во всем. – Я сейчас возвращусь, сэр, только запру ее.
И они вышли вдвоем с псом, а Таратора переглянулась с вашим покорнейшим. Выражение у нее на лице было такое, как будто она не вполне врубилась в то, что происходит.
– Берти, – промолвила она, – я не понимаю, почему такое волнение и беспокойство? Конечно, этому мистеру Финк-Ноттлу есть из-за чего расстраиваться. Но ты-то чего на стенки взбегаешь?
Я был рад тому, что Дживс временно покинул стол переговоров, в его присутствии мне было нипочем не выразить всего, что у меня накипело на душе в связи с Мадлен Бассет. Он, естественно, знает всю ситуацию, и я знаю, что он знает, но мы с ним на эти темы не разговариваем. Ведь это означало бы порочить имя женщины. А Вустеры не порочат имена женщин. И Дживсы, кстати сказать, тоже.
– Разве Китекэт не говорил тебе обо мне и Мадлен Бассет?
– Ни слова.
– Ну, хорошо, я тебе расскажу, почему я взбегаю на стенки, – согласился я. И рассказал.
Для тех читателей, кто ловил каждое мое слово в предыдущих рассказах, история Вустерско-Бассетовской передряги, или, иначе говоря, qvi pro qvo, – дело хорошо известное. Но ведь всегда могут подойти новенькие, и для этих вновь подошедших я сейчас сделаю краткий обзор, как говорится – резюме, событий.
Началось все в «Бринкли-Корт», это дом моей тети Далии в Вустершире, мы с Гасси и с этой проклятущей Бассет гостили там прошлым летом. И получилось так, как часто описывают в книгах: кавалер А любит девицу, но не решается изложить ей свои чувства, и кавалер Б, исключительно по доброте душевной, вызывается пробить для него путь к ее сердцу несколькими удачно подобранными вступительными словами – и упускает из виду, горемыка безмозглый, что тем самым подставит собственную шею и потом не оберется неприятностей. Гасси-то даже сильно под мухой не способен выдавить из себя необходимого предисловия, и я возьми да и брякни, что, мол, пусть он предоставит это мне.
И вот однажды в сумерки я выманил его предмет на свежий воздух и что-то такое ей наплел, что, мол, в «Бринкли-Корт» есть сердце, которое изнывает от любви к ней. Не успел дух перевести, как она уже лопочет мне в ответ, что, конечно, она догадалась о моих чувствах, девушки такие вещи всегда знают, не правда ли, и ей ужасно, ужасно жаль, но это невозможно, она уже положила глаз на Гасси. Но, продолжает она, – и именно в этих ее словах затаилась опасность, которая грозит мне по сей день, – если когда-нибудь она увидит, что Гасси – не тот безупречный и необыкновенный человек, каким она его считает, тогда она даст ему отставку и осчастливит меня.
С тех пор, как я уже рассказывал в другом месте, бывали моменты, когда все висело на волоске, особенно, например, был случай, когда Гасси, раскочегарившись, точно утюг, раздавал призы выпускникам неполной средней школы в Маркет-Снодсбери. Бассет тогда вычеркнула его кандидатуру, хотя впоследствии и смилостивилась, но можно не сомневаться, вычеркнет теперь опять, если узнает, что человек, которого она считала самым чистым и возвышенным идеалистом изо всех мужчин, получил срок за то, что влез с ногами в фонтан на Трафальгарской площади. Ничто так не расхолаживает романтическую барышню, как известие, что ее нареченный угодил на две недели в каталажку.
Все это я объяснил Тараторке, и она сказала, что да, теперь ей понятно, в чем дело.
– Еще бы не понятно. У меня не останется ни одного шанса на спасение. Стоит вестям о случившемся достичь ушей Бассет, и результат будет однозначный. Гасси получит пинок под зад, а согбенная фигура, которая под звуки органа, подбадриваемая возгласами обнаживших головы зрителей, поплетется бок о бок с нею по проходу между скамьями к алтарю, будет не кто иной, как Бертрам Уилберфорс Вустер.
– Я не знала, что ты еще и Уилберфорс.
Я объяснил, что, за исключением остро эмоциональных моментов, это обстоятельство обычно замалчивается.
– Но, Берти, почему ты так не хочешь поплестись бок о бок с мисс Бассет к алтарю? Я видела ее фотографию в «Деверил-Холле», по-моему, она вполне ничего.
Характерная ошибка, в которую часто впадают те, кто не знаком с Мадлен Бассет лично и судит об этом чудовище по фотографии. В ее наружной оболочке действительно ни к чему не придерешься. Глаза большие, блестящие, черты лица тонкие, волосы, нос, зубы, уши – все на уровне, а то и выше среднестатистического стандарта. Посмотришь на карточку – красотка, да и только, хоть на стенку прикалывай.
Но тут есть одна деталь, и очень существенная.
– Ты спрашиваешь, почему я не хочу плестись бок о бок с нею к алтарю? – горько произнес я. – Я объясню тебе. Потому что с виду она, может быть, как ты говоришь, и вполне ничего, а на самом деле – самая невыносимая, слезливая, сентиментальная дурища, которая думает, что звезды на небе – это Божьи цветочки и что, когда феи икают, родятся детки. Она квашня и слюнтяйка, ее любимые книжки – про Кристофера Робина и Винни-Пуха. Наверно, нагляднее всего будет, если я скажу, что она – идеальная пара для Гасси Финк-Ноттла.
