Дорога в Омаху - Ладлэм Роберт (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗

– Прости, Фрог Фейс [109], но не в моей власти было изменить погоду над Сент-Луисом. Мой пилот настоял на том, чтобы сделать крюк… Хэлло, Смити, как там дамочки в Милане?

– Они все еще чахнут по тебе, Муз! – отозвался облаченный в белый фланелевый костюм Смитингтон-Фонтини, полуангличанин-полуитальянец. Его свободного кроя блуза яхтсмена пестрела множеством ленточек – знаков его спортивных побед.

– Итак, Брики, – молвил Муз, здороваясь за руку с бостонским банкиром, – как там твой горшок с монетами? В прошлом году ты неплохо на мне заработал!

– Большая часть денег уходит на выплату налогов, старый приятель, – улыбнулся банкир из Новой Англии. – А у тебя что, все по-другому?

– Конечно же, нет, Брики, черт бы тебя побрал! Ты всегда ухитришься сказать что-нибудь приятненькое!.. Где мне садиться? Здесь?

– Да.

– Не задерживай нас, Муз! – проговорил требовательно Фрогги. – Я спешу: эти новые сплавы в Париже могут попасть в руки немецких промышленников. Давай же, Уоррен, выкладывай!

– Хорошо, я начну, – отозвался государственный секретарь, усаживаясь и яростно похлопывая по левому виску, чтобы заставить вечно прыгающий глаз занять положенное место в орбите. – Я уже вас всех информировал по каналам служб безопасности, что наш славный приятель и мой однокашник президент поручил мне заняться итальянской проблемой в ЦРУ.

– Думаю, кто-то должен был бы взяться за это, – изрек Дузи из «Петротоксик». – Как я представляю себе, этот тип становится опасным. Сообщения о его так называемых решительных действиях не более чем выдумки.

– И все же, – возразил Муз, – заняв этот пост, он проявил себя наилучшим образом. С тех пор как он появился в Лэнгли, у наших компаний нет никаких серьезных проблем с профсоюзами. Как только возникает с их стороны какая-либо угроза, появляются его старые дружки в своих лимузинах, и все разрешается.

– Да, лимузины – прекрасная вещь! – констатировал Дузи из «Петротоксик», стряхивая с пиджака крошечную ниточку, приставшую к его фамильному гербу. – И, должен сказать, иногда на него находит просто вдохновение… Ну, например, когда он в пику всем этим немытым-нечесаным борцам за чистоту окружающей среды вводит различные запреты, обосновывая их соображениями национальной безопасности. Мамочка и папочка чрезвычайно высокого мнения о нем.

– И хотя как светская личность он совершенно неприемлем, – добавил аристократ из бостонских банкиров, – благодаря его связям с некоторыми учреждениями за океаном финансовые ресурсы вашей корпорации значительно возросли. Мы все сохранили миллионы, уклонившись от уплаты налогов.

– В общем, он чертовски порядочный малый, – согласился Муз из «Монарк-Макдоуэлл эйркрафт». Челюсти его заходили ходуном, когда он энергично закивал головой.

– Слов нет, – откликнулся Дузи, – он и в самом деле понимает, что успех тех, кто ставит на него, означает и его собственное процветание. Обоснованность этой теории просачивания по капле была подтверждена убедительнейшим образом самой практикой.

– К кому можем мы обратиться за помощью, как не к нему? – вторил ему Смитингтон-Фонтини, получивший в наследство многонациональные компании. – А нас ведь немало. Он настоящий патриот Америки! Ему ясно, что любой оборонный проект, появляющийся на чертежной доске, должен во что бы то ни стало получать со стороны государства поддержку, поскольку, какими бы сомнительными они ни представлялись, все эти замыслы таят в себе возможности проведения ценных… хм!.. исследований… Именно – удачное слово – исследований!

– Да-да!

– Конечно!

– Подождите! – остановил восторженный хор госсекретарь Пиз, поднимая с помощью левой дрожавшую правую руку и снова опуская ее на стол.

– Те же самые великолепные качества, которые делают его столь ценным для нас приобретением, могут привести к тому, что он станет нам страшно мешать.

– Что?

– Почему?

– Потому что вы все ведете с ним какие-то дела, причем довольно крупные.

– Но это – как в могиле, Уоррен, – возразил Фрогги ледяным тоном. – Сокрыто в глубоких тайниках.

– Но он-то ведь знает обо всем этом?

– Что случилось? – поинтересовался Брики из Бостона, чье обесцвеченное долгим отлучением от солнечного света в результате длительного пребывания в помещении лицо стало еще бледнее.

– Это напрямую связано с кое-какими возникшими у нас проблемами, о которых я скажу чуть позже.

– Боже мой! – прошептал Дузи. – Дикари… суд с тремя выжившими из ума персонами левой ориентации и человеком-загадкой… Это дело все еще висит над нами!

– Да, – подтвердил Уоррен Пиз чуть слышно. – Пытаясь покончить поскорее со всей этой дурацкой историей, Манджекавалло проследил сумасшедших истцов до Бостона и затем вызвал своих убийц из Нью-Йорка. Настоящих, надежных профессионалов, которые бьют без промаха, а если что и не удается им, то сматываются, не оставляя следов. Но одного из них они все же сцапали.

– Гнусные вонючки! – возмутился Брики. – И это – в Бостоне?

– Я читал об этом, – заявил Муз. – Там еще была какая-то потасовка в каком-то отеле, и тот парень, которого схватили, утверждает, будто бы в роли его адвоката выступит сам президент.

– Не знал, Уорти, что твой однокашник по школьной комнате – юрист, – съехидничал Дузи.

– Он, конечно, не юрист. Но если имя моего старого товарища будет где-то упомянуто, Манджекавалло недолго удастся держаться в тени, ну, а уж когда начнется проверка всей его деятельности, то настанет и ваша очередь.

– А чего еще ты ожидал, господин секретарь? – заметил светловолосый Фрогги холодным, словно из морозильной камеры, голосом, оглядывая сидевших за столом. – Облекая головореза властью, ты несешь ответственность и за него, и за его подельников.

Воцарилась мертвая тишина.

– Боже милостивый, нам будет его так недоставать! – высказался Муз из «Монарк-Макдоуэлл», прерывая молчание обреченных.

– Значит, мы пришли к единому мнению? – решил выяснить Уоррен Пиз.

– Само собой, старый приятель! – заверил его Дузи, изгибая брови дугой и придавая лицу трогательное выражение невинности. – У нас нет иного выхода.

– Все дороги ведут в прекрасный мой банк на Бикон-Хилл! – воскликнул Брики. – Ну, а что касается этого типа, то он уже то же, что дохлая обезьяна!

– Его-то только и не хватало каждому из нас! – выкрикнул Смитингтон-Фонтини. – Барон преступного мира в самом сердце службы безопасности! И к тому же он знает нас и может с завязанными глазами составить наш список!

– Надо же наконец назвать вещи своими именами!.. Но кто, черт побери, возьмется исполнить это? – вопрошал Муз.

– Я, – проговорил Фрогги своим монотонным голосом. – Здравствующий ныне Винсент Манджекавалло должен как можно скорее стать покойным Винсентом Манджекавалло… Понятно, речь идет о несчастном случае без каких бы то ни было подозрительных обстоятельств.

– Но как это устроить? – снова заговорил госсекретарь.

– Не исключено, что я сумею ответить, – произнес Смитингтон-Фонтини, небрежно затягиваясь сигаретой в длинном мундштуке. – Я единственный владелец «Милано-Фонтини индастриз», а где, как не в итальянском городе Милане, всегда найдутся недовольные, которым мои неуловимые помощники смогли бы предложить несколько сот миллионов лир? Скажем так… мне не составило бы особого труда организовать все это.

– Крепкий малый!

– Славный человек!

– Чертовски интересно!

– Когда все это останется позади, – воскликнул Уоррен Пиз, чей левый глаз на этот раз не проявил почему-то обычного своего норова, – то сам президент наградит тебя почетной медалью!.. Но, разумеется, церемония будет весьма скромной.

– Как же ухитрился он пробиться на этот пост? – спросил бледнолицый представитель Новой Англии. – Я никак не ожидал, что все обернется таким образом.

– А я вот, например, не имею ни малейшего желания разбираться в этом, – отозвался однокашник президента. – Что же касается выдвижения на столь высокую должность этого умеющего хранить в тайне свою щедрость мистера Манджекавалло, то я могу вам напомнить, что это произошло в результате деятельности консультативного комитета при избранном, но еще не вступившем в должность президенте. Большинство членов этого комитета присутствуют за этим столом. Я уверен, что вы думали, что он не пройдет в сенате, но он прошел, и вот вам итог… Джентльмены, вы сами повинны в том, что кресло директора Центрального разведывательного управления занял крестный отец мафии.