Сантехник с пылу и с жаром - Сэ Слава (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
Теперь и на видео
В детстве Лара играла в куклы. Сюжет был таким. Самая красивая кукла пила чай с пирожными, сидя на балконе. Черноволосый принц тем временем лез по стене, чтобы вырвать поцелуй. Красивая кукла сопротивлялась, потом сдавалась, потому что слабая женщина.
Так формировались жизненные ценности Ларисы: поцелуи, красота, беспечность. Ей кажется, всё это есть в Париже. За поездку во Францию Лара готова отдать не только меня, но и что-нибудь ценное.
Я жил в Париже, в квартире с видом на помойку. Счётчик воды там был сломан, кран рычал в ночи, батарей не было вовсе. Сантехнический ад. Город казался столицей легкомыслия. Нормальный человек там бы жить не смог, только принцесса. Лара пятьсот раз переспросила, правда ли я не хочу во Францию? Говорит, представь себе рай. А теперь Францию. Разве есть отличия?
То же самое говорил мой стоматолог. Расслабься, говорит, вообрази Лазурный берег. Сам тем временем схватил меня за зуб и поднял в воздух. С тех пор в слове «рай» мне слышится хруст костей черепа.
Лара сказала, что сама меня отвезёт, только поехали. Ничего не надо делать, лежи и наслаждайся на заднем сиденье. Но я видел, как она паркуется. Ей для разворота нужна пустыня. Мне страшно ехать с ней и ещё страшнее отпускать одну.
Да, я недоверчив. Отправляя дочь крошить салат, я заранее готовлю бинты и звоню в скорую. Потом отбираю нож и всё доделываю сам. И в самолёте я не сплю. Кто-то ведь должен держать машину в воздухе силой своего ужаса.
Без меня мир рухнет. Трубы лопнут, костёр погаснет. Принцесса во Франции заблудится, заболеет, потеряет телефон и честь. Лара считает, если бы я играл в куклы, у меня бы все лежали на креслах и зарастали паутиной. Лара ускоряет речь до трёх слов в секунду, потом плачет. Тут я надеваю чёрный парик и лезу к ней на балкон вырывать поцелуй.
Пупок работы Павла Писако
Пока ребёнок сидит на стуле и ест суп, я за него спокоен. Но лишь только он слез и пошёл, мне мерещатся опасности. Как родитель я знаю, мир состоит из твёрдых, острых и обжигающих предметов.
Я слышу сквозь стены, чем занимаются дети. Я слышу, подметают ли они пол как велено, или прячут мусор за диван. Мне по хохоту понятно, сделаны ли уроки. Я распознаю конфеты по шуршанию фантиков. Вообще, управлять процессами через подслушивание – это очень современно. Всё ЦРУ на этом построено.
Однажды в детской раздался страшный грохот. Упало и разбилось что-то огромное. По звуку – как Сатурн. Я бежал к детям, крича «что случилось – что случилось!?» Никто не отвечал. Оказалось, они выдавили стекло в двери. Грохот космический, а на них – ни синячка. Все пальцы на месте, пересчитали дважды.
Девочки врали и указывали друг на друга. Обе были страшно не виноваты. Каждая никого не трогала. Просто беседовала. При этом одна ломилась в дверь, вторая не пускала. Виноват в крушении стекольный завод, не рассчитавший их экспрессию. Нам всё-таки нужны стёкла, устойчивые к давлению задом, плечом и коленом.
Я велел всем сидеть на диванах, пока папа подметает. Велел думать о поведении и месте красавицы в современном обществе. Маша спросила, почему я не ору. Родители должны орать, это закон природы. В ответ я рассказал притчу.
В юности я целовался с Юлей. Как-то вернулся поздно, в хорошем настроении. И решил подтянуться на турнике. У каждого мальчика есть турник для выражения чувств. И удачно как-то раскачался, оторвал перекладину, влетел в дверь и выбил стекло двери, за которой спал папа. Мой отец встал, посмотрел и снова лёг. Молча. Настроение у него было хорошее. Не знаю, какое объяснение грохота ему приснилось, но реальность его точно не испугала.
Я сам стеклил дверь. Знакомый витражист предложил вставить витраж с обнажённой женщиной, срисованной с картины Пикассо. Пятнадцать долларов за шедевр живописи. Такая радость для всей семьи.
Пикассо какое-то время дружил с русской танцовщицей Ольгой Хохловой. После расставания с красавицей художник перестал изображать целых женщин. Любую свою модель он сначала мысленно взрывал гранатой, а потом уже зарисовывал. Разбросанные носы, глаза и ноги точно передают специфику жизни с русской балериной. Я бы назвал это «жизнь в блендере».
Мой стекольщик выбрал картину «алжирские женщины». Фрагмент с отражёнными в зеркале сиськами. Зритель смотрит и сопереживает Пикассо. Так расчленить любимую можно только после ряда тяжелейших скандалов.
Маме сказали, это витраж от Тиффани.
– Какое красивое лицо в очках, – ответила мама.
Папа угадал грудь, но подтвердил версию с очками. Картина провисела у нас много лет. Родители не ругали ни за стекло, ни за скабрезность. Именно их миролюбие я и пытаюсь передать теперь по наследству. Так сказать, от стекла к стеклу, от Сатурна к Сатурну.
С жаром
О поэзии
Как-то раз в поэтический клуб «Верлибр» пришла стриптизерша. Ей было мало мужчин с улицы, всех этих менеджеров и мерчендайзеров. Она явилась по душу руководителя клуба О. Петрова. Её облегающие одежды подчёркивали литературный дар. Девушка прочла стихи о лжи и одиночестве. Поэтессы новенькую раскритиковали. Рифма «мужчина – скотина», говорят, им не очень. Просто завидовали и хотели унизить. Стриптизёрша ушла, выбив каблуком искру на прощание. Руководитель О. Петров побежал ее утешать и пропал навсегда.
Душа стриптизёрши, при всей своей сложности, хорошо различима. Нужно сесть поближе к сцене, надеть очки и показать пять долларов. Увиденное объяснит, почему Петров сбежал и почему не вернулся.
Этот случай сломил поэтесс. Некоторые даже сходили в фитнес-клуб, посмотрели как там что. Дальше всех сходила Таня Л. Она купила тренажёр. В рейтинге ненужных домашних устройств тренажеры на первом месте. Насос для мячика, сепаратор молока и электрическая вафельница безнадежно отстают. Вафельницей ещё можно колоть орехи. Довольно бесполезен также шест для танцев на шесте. Тренажёр же подходит для сушки белья, но это всё. Сколько ни огибай его, проходя из спальни на балкон, твоя поэтическая попа не превратится в крепкую тыкву, как обещает реклама.
Таня не сдалась. Она записалась в тренажёрный зал. Там встретила женщин, целиком состоящих из костей и сухожилий. Таня не смутилась. Она была опытным поэтом и привыкла к позору. Тренер по фитнесу Таню жалел, трогал тут и тут, называл её пышущие жаром чресла уютным словом «мышцы».
Если толстуха скажет «я танцую на пилоне», она сразу не толстуха, а ничего такая девка. Можно долго описывать внешность идеальной женщины. А можно просто сказать – танцует на шесте. И сразу понятно, речь идёт о красивой, умной и весёлой девчонке.
Я давно знаком с Таней. Помнил только, что она скучная. И вдруг узнаю, занялась стрип-акробатикой. Выиграла какой-то конкурс и сама стала тренером. Захожу в клуб «Верлибр», а там каждый второй участник теперь мужчина. Руководитель О. Петров вернулся, но оттеснен молодыми львами на кухню. Львы эти в свитерах и косоглазые, но лиха беда начало.
Поэты выступали по очереди. Петров вызывал по одному и следил за временем. Пять минут в одни руки, не больше. В апогее концерта объявил: «А теперь свои стихи почитает Танечка Л.» Я представил, сейчас выпорхнет на сцену тростиночка, стебелек с осанкой ламы. Высокий хвост, думал я, будет подчеркивать длинную шею. Но вышел шкаф. Этот шкаф съел Таню. То есть она тоже была с нами, но заперта внутри.
В большинстве своём девицы состоят из овалов. Таня же была собрана из квадратов. Плечи, ботинки, лицо, улыбка, все сварено под прямым углом. Даже брови прокачала. Таня читала верлибр о том, что девушки похожи на небо и облака, женщины похожи на мебель, но их дочери снова на облака.
Все стали хлопать. Я подумал, они от страха. Но косоглазый сосед шепнул:
