Манюня, юбилей Ба и прочие треволнения - Абгарян Наринэ Юрьевна (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Мы с Манькой рисуем новогодние открытки – папам, Ба, маме, сестрам. Каринка строчит стихи, которые потом вкладывает в открытки. Взрослые невероятно довольны нашими поделками – восхищенно цокают языком и цитируют неожиданные Каринкины рифмы.
«Новаго щастья, Новаго года, жылаем, чтобы всигда вас радовала пагода!» – строчит Каринка дяде Мише.
«Двашды два четыре, пятью семь – трицать пять. Если ты не вериш мне, можеш пощитать апять!» – внушает она Гаянэ.
«Старшая сестра, высокая и худая. Играиш на фортепьяно. Стакато играиш и форте, но чаще всево – пиано!»
«Манька, ты нам верный друк. И мировая девчёнка. Как хорошо, что ты девчёнка, а не какая-нибудь мальчёнка!»
«Мама, ты наша мама. Красивая и илигантныя. Любишь папу и нас, а еще любишь кантрабас!»
«Наш папа – настаящи врач и золатые руки. Любит лазить по диревьям и вырывать зубы».
«Ба, тибя зовут Розой низря. Ты пахожа на ароматную розу – большая и кучирявая!»
Каринкины стихи пользуются оглушительным успехом. Весь год взрослые цитируют их и склоняют на разные лады. Особенно усердствует Ба.
– Мойше, ты чего сегодня такой хмурый? Не радует погода? – допытывается она у сына.
– Юрик, успел полазить по деревьям или несолоно хлебавши вернулся домой?
– Красивая и илигантныя ты наша, как там твой контрабас? – вещает она в трубку маме.
Слова свои Ба сопровождает приступами гомерического хохота. Слушать с постной миной, как она цитирует Каринку, категорически невозможно. Поэтому все следом за Ба срываются в истерический смех. В общем, сестра задает своими новогодними виршами настроение на целый год вперед.
Недавно в нашей семье случилось «прибавление». С очередных курсов повышения квалификации папа вернулся с большим подарком – раздобыл в ГУМе огромного, ростом с Сонечку, Деда Мороза. Шуба Деда Мороза отливает серебром, борода длинная, белая, пушистая и мягкая. В правой руке он держит ледяной посох, а в левой – мешок с подарками. Конечно, мы уже большие и понимаем, что мешок с подарками бутафорский, но отказать себе в удовольствии поковыряться в нем не смогли. В мешке оказалась банальная вата. Мы вытащили ее и затолкали туда орешков – теперь мешок рельефный, словно доверху набит взаправдашними подарками. Снегурочка у нас не новая, со времен маминого студенчества, но очень красивая – в высоком блескучем кокошнике и голубой накидке с настоящей меховой оторочкой на груди. На руках у нее крохотные варежки, вышитые снежинками.
Елку мы стараемся наряжать, когда Сонечка спит. Иначе она растаскивает по дому игрушки и, как заправская сорока, прячет в укромных уголках. А вот к нарядно переливающейся елке сестра относится с большим пиететом – ничего не выдирает, только, задержав дыхание, ходит кругами, на выдохе надувает щеки и восхищенно приседает:
– Ух ти-и-и, ух ти-и-и-и-и!
Когда Сонечка застала под елкой нового Деда Мороза, она сначала не поверила глазам своим. Заспанная и розовощекая, вся в бежевой пижаме с мишками, она замерла на секунду, потом, мелко приседая и чуть ли не бия челобитные, поползла к елке.
– Вот кто к нам пьисёл! – приговаривала она подобострастно. – Вот кто пьисёл. Пьивет!
– А кто пришел? – полюбопытствовали мы.
– Не видишь, што ли? – обернулась к нам Сонечка. – Пьисёл целовецек домовой! С мышком!
Человечек Домовой не подозревал, что его ждет. Когда в московском ГУМе его вручили высокому мужчине с характерным блеском победителя в глазах (еще бы, отстоять километровую очередь и уйти с покупкой – не это ли есть победа?), он сразу признал в нем хозяина. Представил тихую патриархальную семью, куда его приведут. В этой семье дети ходят по стеночке, жена хозяина, обмотав лицо от робости и прочей стеснительности платком, с утра до вечера готовит на кухне и выглядывает оттуда только с высочайшего позволения супруга.
«Еду в рай», – решил Человечек Домовой.
Семья на первый взгляд оказалась странной. По дому бегали склонные к разрушительной в особо крупных размерах деятельности девочки, жена хозяина щеголяла в коротком платье, выставив на всеобщее обозрение пусть и прекрасные, но голые колени, не говоря уже о прочих женских уловках в виде накрашенных километровых ресниц и пышных, обвязанных голубой шелковой лентой волос! Девочки первым делом распотрошили мешок с подарками, затолкали туда какой-то тяжеленной чепухи. Тут прискакала еще одна девочка, круглоглазая, с развевающейся надо лбом прядью непослушных волос, притащила ножницы и предложила подровнять ему бороду, а то тут она клокастая, а там вообще кучерявая! И если бы не хозяйка дома, которая налетела в последний миг, выдрала его их цепких рук девочек и убрала на антресоли – до лучших времен, то не факт, что он бы вообще дожил до новогодних праздников!
Потом его выставили под наряженной елкой, рядом стояла красавица Снегурочка, которую он сразу же полюбил всеми фибрами своей дедовской души, вроде жизнь засияла новыми манящими красками, и тут на тебе, в комнату вбегает пухлое розовощекое создание, лучится васильковыми глазами, падает ниц и называет его Человечек Домовой!
Человечек Домовой даже не подозревал, какие тяжелые для него наступили времена. Сонечка влюбилась в него раз и навсегда и отказывалась расставаться хоть на секунду – волокла за собой по квартире, драла бороду игрушечной расческой, пыталась накормить кашей и ежеминутно сажала на горшок. Человечек Домовой садиться на горшок отказывался, отплевывался кашей и крепко подозревал, что попал не в рай, а в какое-то другое, очень даже возможно, что противоположное от рая место.
Запретить Сонечке терзать Человечка Домового мы не могли – она тут же срывалась в свой фирменный плач.
– Ладно, играй с ним, только не ломай, хорошо? – увещевала мама.
– Хайясо! – мигом унимала рев Сончека и принималась терзать своего нового любимца с удвоенной силой.
Вечером она улеглась спать с Человечком Домовым. Всех выгнала из спальни, крепко закрыла дверь, пела ему нежным басом про сёренькаго войцка. Когда мама через полчаса заглянула в спальню, Сонечка спала, обняв за шею Человечка Домового. Мама тихо перенесла дочку в ее кроватку, водрузила Деда Мороза под елку и пошла звонить Ба:
– Тетя Роза, она сегодня без соски уснула! Даже не вспомнила о ней!
– Видимо, ребенку для полного счастья домового под боком не хватало, – заухала довольная Ба.
Новогодний стол мы накрывали всей семьей. Пока папа с дядей Мишей бились со столешницей, чтобы разложить праздничный стол, мы с Каринкой и Манькой тащили стулья. Взяли в комоде большую белую скатерть, мама ее сама вышила – шелковые белые гроздья винограда на белом сатиновом полотне. Казалось бы, белое на белом не разглядишь, ан нет! Увитые тонкой лозой гроздья выделяются белыми облачками, такое впечатление, словно они немножко, на миллиметр, поднялись над скатертью и парят в воздухе. Мама сейчас тайком вышивает еще одну такую скатерть, для Ба, – готовит подарок к ее дню рождения. Вышивает она под большим секретом, знаю об этом только я и ценой неимоверных усилий не проговариваюсь Каринке с Манькой. Потому что, если проговорюсь – секрет перестанет быть секретом, и мы быстренько проболтаемся Ба. Вот и приходится мне изо всех сил молчать.
Разложив стол, папа с дядей Мишей усаживаются за шахматы. Дальше балом правят Ба и мама, а мы выступаем в роли подмастерьев – красиво раскладываем тарелки и салфетки, протираем льняным полотенцем до блеска вилки с ножами и фужеры, вилки раскладываем справа от приборов, ножи слева.
– Поменяйте вилки и ножи местами, – подсказывают нам наши папы. Они, хоть и увлечены шахматами, но краем глаза следят за нами. Тем временем над Бердом витает большое, вкусно пахнущее облако толмы – в каждой семье сегодня варят это сытное и обязательное для новогоднего стола блюдо. Мама тоненькими лепестками нарезает мясную закуску, Ба заправляет «Столичный» салат сепарированной сметаной, выкладывает в вазочку, украшает дольками крутосваренных яиц и зернышками граната. Она твердо уверена, что зернышки граната – непременное условие для того, чтобы любой салат имел изысканный вид. Мама с ней полностью согласна.
