Бог Солнца в поисках... суррогатной матери (ЛП) - Памфилофф Мими Джин (бесплатные полные книги txt) 📗
Во-вторых, он — бог. Проще говоря, он не способен дать человеческому сердцу — сердцу Пенелопы — то, из-за чего оно сможет расцвести. Они были двумя различными элементами, существующие в двух разных реальностях одного мира.
Огонь и лед. Разум и страсть. Ответственность и желание. Противоположные стороны спектра. И если он будет идти на поводу у своих чувств к ней или предпринимать попытки построить отношения, то в конечном итоге может уничтожить то, чем восхищался: ее дух. Она бы потеряла способность чувствовать эмоции.
«Ты можешь преодолеть это непонятное желание быть с ней. Слышишь меня? Сможешь, черт бы тебя побрал. Тебе не позволительно отвлекаться».
— Ну? — сказала она. — Я жду.
— Женщина! Кончай с глупостями. Это я.
— Женщина? О, боже мой! Минотавр это ты! — Она начала визжать.
Он чувствовал, тяжесть её тела, пока она прыгала и хлопала в ладоши. Он чувствовал, как от движения покачивались ее тяжелые груди. Его… ну, не его тело, но его душа напряглась. Если бы у него сейчас был пенис, то он был бы тверже скалы.
— Это будет очень сложно.
— Что?
— Ничего. Продолжай прыгать.
Глава 28
Я спустилась по коридору, не в силах поверить, что все это время он находился в моем теле. Теперь всё обретало смысл… например, мой тлеющий зад, когда я напала на Брута. Означало ли это, что я не Пиел? И если нет, то зачем Мааскаб хочет похитить меня или для чего похитили маму? Обознались?
Я могла бы спросить, после того, как поделюсь радостной вестью с богами о Киниче. Но поверят ли мне? Это всё же немного… странно.
Да, брось. Посмотри, о ком ты говоришь. Всё странное придумали боги. У них, наверное, была Олимпиада по Странностям в комплекте с сумасшедшей эстафетой на крабах, гонках на колесницах, сделанных из мусорных баков, прыжки в мешках… в которых еще лежала картошка, и во время прыжков ее нужно было есть. Эти люди официальные спонсоры причудливого и необычного. Черт. И ты к ним вписываешься.
Без пышной процессии и всякого предупреждения, важность ситуации растрогала до глубины души.
Черт! Внутри моего тела? Может ли он чувствовать то же, что и я? Слышит мои мысли? Проверь, проверь. «Ты самый сексуальный мужчина. Я хочу сделать тебя своим рабом любви и приказать, чтобы ты меня называл — Принцесса Пенелопа, Твое Бессмертное Сокровище».
Тишина.
«Минотавр? Ты меня слышишь?»
По-прежнему, молчание.
Ну, это огромное облегчение.
Завернув за угол, я вошла в гостиную, где Эмма, Габран и Брут тихо разговаривали.
— Я нашла Кинича, — воскликнула я. Эмма подняла взгляд от пола, её глаза были красными. Указывая себе на грудь, я прыгала вверх-вниз. — Он здесь!
Габран наклонился к Бруту. — Девушка, окончательно рехнулась.
Брут, соглашаясь с ним, кивнул.
— Нет. Серьезно!
Я бормотала со скоростью миллион миль в час, пока рассказывала им о том, как Кинич произнес молитву, о которой я забыла, пока не услышала слова, произнесенные Гаем.
— Разве это не здорово! — хлопая в ладоши, сказала я.
«Пенелопа», промямлил Кинич. «Ты не автомобиль выиграла. По факту, у нас серьезные проблемы».
Я смотрю на потолок. Затем на пол. Затем… — Я не знаю, куда смотреть, пока говорю с тобой, так что просто буду разговаривать с моими ботинками. — Вообще-то это были снегоступы.
Только они были у меня с собой. — Пять минут назад, я думала, что потеряла тебя. Так что поверь, такое положение гораздо лучше.
«То же самое можно сказать и о сэндвиче с тунцом», ворчал Кинич.
— Вау. А тебе кто-нибудь говорил, что ты зануда?
«Да. И довольно часто. Думаю, Симил относится ко мне, как к Донне Даунер… полагаю, что ее знакомая».
— Дебби [13].
«Ах, да. Верно, Дебби. А откуда ты ее знаешь?»
Он понятия не имел, кто такая Дебби.
— Телевизор ты не смотришь?
«Не в этом десятилетии, но я понял, что Ятьюб очень популярен. Я собираюсь посмотреть мое видео…»
— Кхе-кхе! — вмешалась Эмма. — Извини, что перебиваю твой разговор… с… собой — звучит, кстати, очень интересно — но не могла ли ты еще раз рассказать ту часть про Кинича?
— О, извини. — Я подпрыгнула. — Душа Кинича, или… свет… как бы вы там это не называли, припарковалась в моем теле.
Я еще раз рассказала о ритуале и о том, как завершила его.
— Да, ты прикалываешься, — сказала Эмма. — Это почти так же странно, как и то, что случилось со мной.
Прежде чем я успела произнести еще слово, в комнате появился Гай.
— Я многое пропустил? — выгнув бровь, спросил он, в его голосе слышалось такое высокомерие, которое присуще только богу. Завизжав, Эмма побежала и бросилась в объятия Гая. Он с легкостью поймал ее миниатюрное тело.
— Что случилось? Ты что-нибудь нашел? — спросила я.
Эмма покрывала его лицо поцелуями.
— Погоди, дорогая. — Он чмокнул Эмму в губы, затем опустил вниз и, внезапно, помрачнел. — Я не смог найти твою маму. Но обнаружил несколько улик, которые могут привести к Мааскабу. — На завтра я созвал чрезвычайный саммит, чтобы обсудить все происходящее. — Гай потупил взор. — Прости, Пенелопа, что не принес тебе хороших новостей.
— Ну, хоть что-то. «Я не буду плакать. Я не буду плакать».
Затем встал Габран и рассказал Гаю про Кинича. Но к моему удивлению, Гай не казался взволнованным, а наоборот его это развеселило.
Видите, представитель странностей.
— Ну, Кинич, — усмехнулся Гай, — Кажется, Судьба немного забавляется с тобой.
«Да пошел ты», — услышала я Кинича. Очевидно, Кинич слышал все, что слышала я, но никто не мог слышать его. И поэтому я сказала: — Он говорит, что ты самый любимый его брат.
Гай нахмурился и, все еще держа Эмму на руках, повернулся к Габрану. — Другие прибудут следом за мной, убедись, что их желания удовлетворены и что на этот раз, они не разрушат дом Кинича.
Кинич признательно заворчал, так что я не поделилась этим с другими. Гай не стал тратить время и прямо в фойе поцеловал Эмму. Не похоже было, что он планировал в этом веке её отпускать. На самом деле, их поцелуй больше напоминал моллюска, прилипшего ко дну танкера. Я собиралась
прокомментировать, что не в настроении смотреть прелюдию их «любви» — блин, я ревновала, но затем увидела их.
О мой… мои боги…
Один за другим они появлялись в гостиной. Светились. Мерцали. И излучали такую мощь, о которой только мечтали люди. Словами этого не передать, поэтому единственное, что я сказала: — Вау. И мне все равно, что челюсть отвисла.
«Что 'вау'?» — спросил Кинич.
— Другие боги, — прошептала я, — они здесь.
«Ах, да. Будь настороже, женщина» .
Хм… ладно. А было чего бояться? Потому что я не чувствовала никакого страха, а лишь желание сбегать за фотоаппаратом.
И ещё, Кинич когда-нибудь перестанет называть меня «женщина»?
— Конечно, Минотавр, — вздохнув, сказала я.
Сперва, в комнату плавно вошёл, мужчина с золотистой кожей и волосами с серебристыми прядями, длиной по самые щиколотки. Он был одет в королевскую синюю тогу, а на голове красовался вычурный нефритовый убор. В бирюзовых глазах читалась непочтительность, с которой он осматривал комнату. Затем вошла высокая стройная женщина с золотистыми локонами, за спиной её висели лук и стрелы, а одета она была в короткое белое платье, подпоясанное кожаным шнурком… Ши-Ра [14]? Непобедимая принцесса? Ты ли это? А за ней стояла довольно величественная женщина, одетая в шляпу, похожую на улей из Винни-Пуха. Они появлялись один за другим, у кого-то черные волосы и смуглая кожа, другие с белокурыми локонами и светло-золотистым оттенком кожи, некоторые одеты практически нормально, в то время как другие едва оказались одетыми, десять созданий выстроились передо мной, таращившейся на них во все глаза.