Манюня, юбилей Ба и прочие треволнения - Абгарян Наринэ Юрьевна (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
В общем, скамейка под тутовым деревом – не просто наше любимое место для посиделок. Это символическое и даже судьбоносное место, где не раз решалась участь членов семей Абгарян и Шац. Поэтому для серьезного разговора Манька повела нас именно сюда. И сейчас рассказывает про свою встречу с тетей Софой. Оказывается, дядя Миша, коварным образом не поставив в известность Ба, пока та, ни о чем не подозревая, возилась на кухне, забрал Маньку из школы и по дороге домой заехал к своей зазнобе Софе.
– Вообще-то в гости заходить он не собирался, просто хотел о чем-то переговорить с ней. Но тетя Софа настояла на том, чтобы мы заглянули на минуточку в дом. Я папе сразу сказала, что Ба это может не понравиться, – рассказывала Манька, – но папа ответил, что мы зайдем буквально на секундочку, чтобы не обижать тетю Софу, а потом сразу уедем домой. И что если я не стану его выдавать, то ничего о нашем визите Ба не узнает.
– А эта тетя Софа красивая? – прогудела я. Отчего-то мне было неприятно и ревниво, что дядя Миша завел шашни с очередной женщиной. Никак заразилась неприязнью к его дамам сердца от Ба.
– Красивая, ага. У нее черные длинные волосы, вот такие, аж до попы. – Манька вскочила со скамейки, повернулась ко мне спиной и повела ладонью по своей пояснице. – А еще у нее большие глаза с длинными ресницами. Вот такенными. – Манька приставила к своим верхним векам большие пальцы и далеко отставила указательные – получилось, что у тети Софы ресницы чуть ли не в десять сантиметров длиной!
– А-а-а-а, – восхищенно выдохнула я. Ревность как рукой сняло – такой красавице дядю Мишу не жалко было отдавать.
– А драться она умеет? – подала сверху голос Каринка.
– Ну зачем ей драться, она же взрослая тетечка! – удивилась Манька.
– Ладно, – махнула рукой Каринка, – рассказывай дальше.
– Ну вот, – продолжила Манька, – и называла она меня барышней. Барышня, здравствуйте, барышня, проходите! Усадила за стол, угощала какао и ореховым рулетом. Вкусно-о-о-о! И папа очень нахваливал выпечку, все выспрашивал, что за приправа в начинке. Тетя Софа ее назвала, но я забыла. Звучит как аккордеон. Но не аккордеон, а другое слово. Вроде гардеон. Или гардемон.
– Артемон? – встрепенулась я.
– Неа. Подожди, Нарка, сейчас вспомню!
И Манька вскочила со скамейки и принялась с задумчивым видом ходить вокруг тутового дерева. Мы с Каринкой терпеливо ждали – мешать нашей подруге, когда она пытается что-то вспомнить, бесполезная затея. Если уж Манька решила что-то вспомнить, то делать это она будет до победного конца.
– Манюня, – высунулась в окно соседка тетя Валя, – а где твоя бабушка?
– У Тетьнади, – притормозила Манька, – пошла жаловаться на меня и на папу.
– А что вы такое выкинули?
– Ничего. Сходили в гости к кому не надо.
– Это к Софе, что ли?
– Ага! – Манька шмыгнула носом. – А вы откуда знаете?
– Она мне с утра рассказала. Ну, все ясно с вами.
– Тетя Валя, подождите, не закрывайте окно. Вы не знаете, как правильно называется приправа гардемон?
– Чего? – Тетя Валя подалась вперед и приложила ладонь к уху. – Повтори, а то я плохо расслышала.
– Гардемон! – заголосили мы.
– Нет такой приправы, это я вам точно говорю. А зачем она вам?
– Да так, вспомнить хочется.
– Может, кардамон?
– Вот! – взвизгнула Манька. – Я же говорила, что вспомню! Кардамон! Спасибо, тетя Валя!
– Да не за что! – засмеялась тетя Валя. – Ну ладно, когда Роза вернется, скажите ей, чтобы ко мне заглянула.
– Хорошо!
– И ведите себя прилично, слышите?
– Слышим!
Тетя Валя закрыла окно и профилактически погрозила нам пальцем. Мы принялись выводить успокаивающие пассы руками, мол, не волнуйтесь, всё в порядке, всё под контролем.
– А дальше чего? – подала сверху голос Каринка.
– А дальше мы приехали домой. И я забыла, что обещала не выдавать папу, и сболтнула про тетю Софу. И всё.
– Подожди, – крикнула Каринка и в долю секунды ссыпалась вниз, – а теперь дальше рассказывай.
– Ты зачем вниз спустилась? – удивилась я.
– Чтобы ничего не пропустить. Рассказывай, Мань.
– А чего рассказывать? Ба устроила такой скандал папе, что вообще.
– Кричала?
– Кричала и ногами топала. Зачем, мол, шлимазл, ты ребенка с собой взял!
– А он чего?
– А он говорил, что не специально взял, просто на минуту заглянул в гости.
– А она чего?
– Ну, Ба все равно долго ругаться не умеет. Поорала сначала, а потом повела нас ужинать. И тут я снова не сдержалась и сказала про ореховый рулет!
– Мань, ну ты даешь! – похолодела я.
– Да вообще! Никогда предателем не была, а тут два раза папу предала! Правда, Ба второй раз скандалить не стала, только губы поджала. Вот так. – Манька затянула рот в нитку и насупила брови.
Мы с Каринкой переглянулись. За три года тесного общения мы успели достаточно хорошо изучить все гримасы Ба и теперь могли поклясться чем угодно – такое лицо она делает неспроста. Такое лицо у Ба случается буквально на подступах, буквально в миллиметре от «господибожетымоя». То есть еще чуть-чуть – и дяде Мише пришла бы каюк-кампания, как любит повторять Манька.
Дядю Мишу мы очень любили. Души, можно сказать, в нем не чаяли. Опекали, как умели. Сильно переживали, когда он скандалил с Ба. Конечно, мы были уже достаточно большими, чтобы понимать, что ругать его есть за что, – он безалаберный и даже иногда безответственный, а еще совсем косорукий. Попросишь его прибить полку в гостиной – и потом приходится восстанавливать всю стену от разрушений. Но зато дядя Миша невероятно добрый и отзывчивый, может возиться с нами часами, играть в разные игры. Но и тут не обходится без эксцессов – однажды он затеял с нами прятки, спрятался на чердаке дома и нечаянно заснул. И мы замучились ползать по разным углам и закоулкам, разыскивая его.
А еще дядя Миша очень умный – вон сколько разных открытий сделал. Что ни год, то новое открытие. То какую-нибудь штуковину придумает для улучшения производства релейных модулей, то станки до совершенства доводит. Грамот у него столько, что ими можно обклеить стены комнаты, и даже на потолок останется. Но дядя Миша совсем ими не хвастается – сложил стопкой на полке и никому не показывает. Только знай в проводах своих ковыряется да новые приборы на заднем дворе завода испытывает. Почему на заднем дворе, а чтобы не создавать пожароопасных ситуаций на непосредственном своем рабочем месте.
Ну и, конечно же, самый главный Дядимишин козырь, перед которым не может устоять ни одно женское сердце, – это его бесспорная и очень мужественная красота. Дядя Миша высок и широкоплеч, у него темные вьющиеся волосы и зеленые глаза. И даже очки в тяжелой роговой оправе не портят его красоты. В довершение ко всему он замечательный и очень артистичный рассказчик. И тут они с нашим папой просто счастливо спелись, потому что, когда они принимаются, перебивая друг друга, пересказывать в лицах какую-нибудь историю, слушатели просто за животики хватаются от смеха.
Я почему так подробно расписала Дядимишины достоинства? Чтобы оправдать его бесконечные амурные дела. Мы-то как раз по этому поводу совсем не переживали, и даже Манька, кажется, относилась к этому с пониманием. Но вот Ба любвеобильное поведение сына сильно осуждала и каждый раз нервничала, когда дама сердца слишком близко подбиралась к ее кровиночке. Наши родители на вечное противостояние матери и сына смотрели сочувственно и по мере возможности сглаживали возникающие конфликты. Обязательно держались негласного правила – папа всегда поддерживал и покрывал дядю Мишу, а мама стояла горой за Ба. Может, благодаря их обдуманному поведению каждый оставался при своем – уверенный в поддержке друга дядя Миша не слишком переживал обструкцию матери и продолжал заводить необременительные амурные связи на стороне, а Ба, прогромыхав маме очередные свои претензии к сыну, счастливо спускала пары и возвращалась домой в благостном расположении духа. В общем, если равновесие в природе и существует, то отношения между нашими семьями – самое убедительное тому подтверждение.
