Свадебный рэп - Смоктий Виктор (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Слово и дело
Глава государства (Кремль-1, если быть исторически точными) вызвал к себе Начальника, в руках которого была сосредоточена вся информация о положении в стране и мире, чтобы обсудить возможные пути преодоления кризиса, вызванного появлением альтернативного государства Кремль-2.
Не замечать этот факт стало уже невозможно, потому что Кремль-2 признало, очевидно, из ненависти к Рос – сии уже больше ста государств. Остальные признать не успели из-за разницы поясного времени, местных войн, полуфиналов кубков, эпидемических заболеваний, захвата заложников и ливневых оползней.
Срочно надо было что-то предпринять для укрепления пошатнувшегося авторитета страны, но дело осложнялось тем, что на открытую агрессию, дискредитированную провалом операции морского десанта, никто из Генштаба уже не решался, даже несмотря на специальное военное образование и профессиональное отношение к жизням солдат как статистическим данным. Гуманизм, который был применен на острове по отношению к не подготовленным для его нейтрализации «морским котикам», был страшен тем, что безнадежно отравлял сознание, и чем больше солдат было бы послано для захвата острова, тем больше становилась бы армия Кремля-2.
– Военный вектор можно вычеркнуть из палитры наших средств, – сказал Президент, когда они с Начальником остались наедине с подслушивающими устройствами, – у нас больше нет возможности влиять на решения в Кремле-2 с помощью военной силы. Вот хотел, Геннадий Севастьянович, посоветоваться с вами. Может быть, в вашем ведомстве есть какие-нибудь неординарные идеи по поводу... – Президент замялся, подыскивая подходящее слово.
– Уничтожения острова, – как бы продолжая мысль Президента, но беря на себя ответственность за эти слова перед подслушивающими устройствами, сказал Начальник.
Президент кивнул:
– Теперь это самостоятельное государство, и мы должны соблюдать кое-какие условности. Но времени у нас уже просто нет, их признает все больше и больше стран, и скоро нас будут с ними сталкивать на всех политических тусовках по всем ключевым вопросам. Между нами начнут выбирать, и когда не понравится наша точка зрения, за позицию России будут выдавать позицию Кремля-2. Так вот, я просил вас продумать и предложить что-нибудь из вашего арсенала, чтобы, ну, вы понимаете...
– Товарищ Президент, это задача невероятной сложности, но для ее решения в свое время одной из наших лабораторий разрабатывалась тема «ТРОЛЛЬ» – тектонический резонатор ориентированный локальный лабораторный.
– Звучит внушительно, но это реальность или только теория, как у вас это часто бывает? – спросил Президент.
– Вы, наверное, обращали внимание, что в горячих точках Средней Азии или на Кавказе в конце концов происходят землетрясения и сходят лавины.
– Да, – кивнул Президент.
– Так вот, могу вас заверить, что на семьдесят процентов это результат работы «ТРОЛЛя».
– Но как это возможно? – заинтересовался Президент.
– Я вряд ли сумею точно доложить, как это все происходит, поэтому позволил себе пригласить автора этой разработки Николая Николаевича Рубцова. Разрешите?
Президент кивнул, и Начальник ввел в кабинет дико озирающегося худого субъекта в серо-зеленом вытертом пиджаке, надетом на синий шерстяной спортивный костюм, и в разбитых кроссовках на босу ногу. Клочковатая борода торчала вперед, выдавая гордый и непреклонный характер основоположника теории управляемого тектонического сдвига.
– Николай Николаевич, расскажите, пожалуйста, в двух словах, в чем суть вашей идеи... и немного о принципах работы аппарата.
– Земля живая, – сказал Рубцов, – и если ее уколоть в нерв, то произойдет сокращение мышцы, то есть землетрясение. – Он достал из-за пазухи засаленную калькированную карту, срисованную, вероятно, с какого-то древнего манускрипта, сгреб в сторону хозяйские бумаги и расстелил карту на президентском столе. Президент брезгливо отодвинулся. – Вот, – ткнул изобретатель пальцем в район Атлантического океана, где находился Кремль-2, – здесь проходит становая жила Земли, а от нее ко всем континентам отходят гейроны, геологические нейроны, – пояснил он своему Начальнику, тактично предполагая, что Президент об этом что-то да знает. – Надо только найти соответствующий гейрон на нашей территории и произвести в этом месте маленький ядерный взрыв.
– Стоп, не пойдет, – сказал Президент с облегчением. – Мы объявили мораторий на подземные ядерные испытания.
– А мы сделаем вид, что у нас ракета в шахте взорвалась, – нашелся Начальник. – Они даже порадуются сдуру нашей беде.
– Так, хорошо, – кивнул Президент, соглашаясь, – продолжайте.
– А тут и продолжать нечего. Дальше – сиди и жди, когда в том месте землетрясение образуется. Чем сильнее здесь шарахнешь, тем там красивее получится.
– А насколько надежна эта ваша методика и как долго надо ждать... отзвука? – спросил Президент.
– Тут надо иметь в виду то, что нас лет десять как перестали финансировать. Карты не обновлялись, а Земля изменяется, развивается, у ней свои процессы идут, которые отслеживать надо. Хотя за Атлантику я ручаюсь, там район для землетрясений благодарный, у нас где хочешь рви, там обязательно откликнется. Вот за Ближний Восток я бы так не поручился.
– А при чем здесь Ближний Восток? – всполошился Президент. – Никто про Ближний Восток не говорит, – сказал он подслушивающим устройствам. – Значит, что мы сделаем, – продолжил глава государства, – финансирование срочно откроем. Это безобразие, что такая важная для народного хозяйства тема оказалась замороженной. Лабораторию оснастить, вы там напишите чем, Николай Николаевич. И... сегодня у нас что? Понедельник? К среде я бы хотел, чтобы вы доложили о готовности.
– Шарахнет, как Бог свят, – истово перекрестился Рубцов на портрет, смутно сиявший за спиной Президента, и протянул руку для горячего пожатия, но Президент уже что-то писал темно-зеленым, под цвет кабинета, малахитовым пером и протянутой руки не заметил.
Государству быть
На другом конце гейрона, посреди Атлантического океана, на литерном острове Кремль-2 царили совсем другие настроения.
Зарождающаяся государственность подобна въезду в новую необжитую квартиру: кругом полно недоделок, обои, пока к ним не привыкнешь, явно не того цвета, никто не знает, где лежит молоток и есть ли он вообще.
Первой обнаружилась нехватка герба. Уже через несколько часов после провозглашения государства электронный адрес Кремля-2 был завален просьбами филателистов со всего света прислать гербовую марку любого достоинства. Срочно пришлось придумывать герб. Сначала Саша и Леня, ничтоже сумняшеся, попытались нарисовать его сами, но дальше земного шара, увитого уродливыми колосьями, пораженными спорыньей (так Леня изобразил пшеницу) дело не пошло.
В конце концов пришлось обратиться к специалисту по расшифровке и составлению гербов – герольдмейстеру. Все, с кем они советовались, указали на Йозефа Страшлипку, второго топорного брандвахты Ческе Будейовице и старшину общества любителей игры на контр-фаготе. Выросший в центре Европы, вся вещественная культура которой пронизана историческими аллюзиями, Страшлипка каким-то чудесным образом, словно прямо из Логоса, получил феноменальную способность читать гербы как открытую книгу. При этом он мог целыми страницами цитировать манускрипты из монастырских библиотек, рассказывающие неожиданные и поразительные подробности исторических событий, поспособствовавших рождению того или иного герба. Но самое поразительное было в том, что топорный не видел этих книг, многие из которых вообще не открывались лет пятьсот —шестьсот, ни разу в жизни.
Он был осведомлен обо всех известных сегодня гербах, об изменении толкований символов в этих гербах, о войне гербов, о наследовании гербов и их завоевании. Он сам толком не знал, откуда ему это известно, – просто словно кто-то диктовал ему сверху, а он простодушно пересказывал это людям. Еще со школы за ним закрепилась слава чудаковатого вруна, но со временем оказалось, что его вранье – это историческая правда чистейшей пробы. Мало того, по гербу Страшлипка мог даже провидеть будущее, но эта его способность пользовалась гораздо меньшим спросом; во всяком случае, желающих знать свое будущее было мало.
