Бог Солнца в поисках... суррогатной матери (ЛП) - Памфилофф Мими Джин (бесплатные полные книги txt) 📗

Какого… Я положила руки ему на грудь, как тут же вспыхнул огонь, и парень отправился в полет футов на двадцать.　

— Прикоснешься к ней снова, и в следующий раз это будут твои яйца! — закричала я.　

Мужчины в комнате зашептали. А затем снова раздался смех.

Я повернулась на пятках.

Эмма перекатилась на спину, схватившись за живот от смеха.

— Да! Отличная работа!

Мускулистый мужчина тоже засмеялся.

— Какого черта здесь происходит? — упершись руками в бедра, спросила я.

Все еще смеясь, Эмма перевернулась на живот и начала ползти ко мне.

— Йуху! Сила Пиел!

Что только что произошло? Я собирался спросить, но не хотела верить тому, что я только что видела и сделала.

Кнопка отрицания… активирована.

Я глубоко вздохнула и направилась к двери.　

— Верни меня к Киничу. Твои десять минут прошли.

Во время поездки Эмма не пыталась обсудить этот инцидент. Может быть, потому что клубы дыма, валящие из ушей или языки пламени, мерцающие от пальцев, были очевидными признаками моей злости.

Как только она въехала в гараж, я выбежала из машины, которая, между прочим, была выжжена на пассажирской стороне, где я сидела, — и прошла к дому. Я проигнорировала Гая, Габрана и еще несколько незнакомых лиц, стоявших на кухне.

Но как только я взглянула на Кинича в постели, мой гнев рассеялся в волнении. Что, если он никогда не проснется? Что, если моя мать никогда не вернется? Что со мной произойдет?

Я покачала головой. Это не то место, где следовало быть. Я чувствовала себя беспомощной и потерянной. Мне нужно, чтобы Кинич поправился. Мне нужна его помощь.

Неужели, Пенелопа, ты в этом уверена?

Он думает, что твой вид… ошибка!

«Твой» вид? А я думала, что мы активировали кнопку отрицания, Пен.

Чушь! Я не могла играть в игру с отрицанием. Это работало только на мирское дерьмо, как если бы ваши джинсы были слишком тугими: вы нажали кнопку отрицания, и, как ни странно, причина не в том, что вы объелись печеньем и выпили слишком много вина с девушками, а потому, что вы, должно быть, высушили их на максимальном режиме.

Огонь, пылающий из твоих пальцев требует гораздо крупного инструмента отрицания, как и ко всей моей ситуации.

Текилы?

О, да.

Я проследовала напрямую к бару в комнате Кинича и нашла свою бутылку. Вот это да, эти боги наверняка любили выпить.

Я плюхнулась рядом с Киничем и вытащила пробку.　

— За тебя, Бог Солнца!

Я сделала большой глоток и стала рассматривать ящички его прикроватной тумбочки. До этого момента я сопротивлялась заглядывать, потому что было бы низко шпионить за беспомощным человеком. Но совершенно новый мир призвал меня к новым границам приличия.

Я плавно открыла его.　

— Копия Попола Вуха? С автографами других богов. Ну и ну.

Несколько обезболивающих пластырей. Странно.

И толстая папка.

Я открыла ее. На каждой странице была фотография ребенка с заметками, крошечными напоминаниями или буквами, написанными карандашом. Страница за страницей. У одной маленькой девочки, по имени Дженни, были розовые ленты в светлых волосах и улыбка во весь рот. Ниже был рисунок двух улыбающихся фигур. Ник и я, было написано на бумаге. Конечно, Кинич изображался гигантским солнцем над головой.

Затем я заметила рукописные заметки на полях.

— О, боже. Эти дети из…

— Приютов.　

Эмма стояла в дверях.　

— Кинич любит детей. Он проводит много времени с ними: тренируя Маленькую Лигу, организуя поездки в Диснейленд, он даже основал балетные школы в десяти городах. Все для малообеспеченных детей. Он думает, что мы не знаем. Наверное, боится, что другие боги посчитают его мягким, может быть, и так. Но я думаю, что это мило.

— Почему? Почему он делает это?

Она подошла к другой стороне кровати Кинича и села на край.　

— Думаю, потому что у него никогда не было выбора, которого бы не сделали боги. Они зациклились на своих жизнях, и, возможно, для обычного человека, это звучит как самое крутое шоу, но бессмертие и ответственность за весь человеческий род — это нелегкий крест. Я думаю, что это его способ справиться. Он дает этим детям надежду и выбор.

Ой. Я-я…

— Это самая грустная и милая вещь, которую я когда-либо слышала. — Я погладила ледяную щёку Кинича. — Ты полон сюрпризов, Бог Солнца, — прошептала я.

— Итак, — спросила Эмма, — собираешься дальше упиваться жалостью к себе или все-таки покончишь с этим?

— Извини?

— Какой твой следующий шаг? — спросила она.

— Ты хочешь сказать, что у меня есть выбор?

Она кивнула.

— Но я этого не выбирала, — печально заметила я.

Она покачала головой.　

— Нет, не выбирала. Но теперь ты можешь выбрать все, о чем только подумаешь.

— Но что я могу сделать?

— Шаг первый, — ответила она. — Перестань бояться, и прими то, какая ты есть. Нам нужен каждый способный человек, которого мы сможем заполучить, чтобы противостоять тому, что произойдет. И после того, как мы обучим тебя, ты сделаешь нас намного сильнее.

— Это уже слишком. Я не готова ко всему этому.

Зеленые глаза Эммы светились теплом.　

— Теперь ты моя сестра, и я буду здесь, чтобы ты никогда не оступилась.

— Сестра?

Мои глаза наполнились слезами. Да, да, ещё больше слез.

Одно дело расти без отца, но другое когда и не было братьев и сестер. Казалось, что у всех моих друзей были сестры и братья, чтобы играть с ними или присматривать, у всех, кроме меня. Вот почему, когда я была маленькой, волновалась о том, кто будет со мной после того, как моей матери не станет. Разве бы я умерла в одиночестве, без семьи, которая бы любила меня?

Однако когда я стала старше, устала чувствовать себя беспомощной, поэтому обратилась к боевым искусствам. Знать то, что могу защитить себя, не было так страшно. По правде говоря, это заставило меня чувствовать себя уверенной, сильной, независимой, как будто я могла справиться со всем, что было на моем пути.

Но, тем не менее, нехватка сестры или брата — лучшего друга, с которым я была бы одной крови, осталась со мной

— Мы с тобой — Пиелы, Пенелопа. И я не знаю, почему у нас так сложилась жизнь, почему людей, которых мы любим, отняли у нас, но для этого всего, должно быть объяснение. Я совершенно в этом уверенна. Я должна в это верить.

— Кого? Кого у вас забрал? — спросила я.

Глаза Эммы отражали ее мрачные мысли.　

— Мою бабушку забрал Мааскаб несколько лет назад. Я думала, что это был худший день в моей жизни. Но это было не так. В тот день она появилась на нашем пороге в Италии, возглавив собственную армию Скабов. Я чуть не убила ее — она была сумасшедшей от черного нефрита, введенного в нее.　

Эмма смахнула слезы.

— Не знаю, как, но мне удалось попасть в нее достаточным количеством энергии, чтобы вырубить ее, а не убить. После того, как все закончилось, я планировала, чтобы Гай забрал мою бабушку, в отключке, обратно в Мексику, к Сеноту, чтобы он мог отвезти ее в свой мир.

— Зачем?

— Потому что боги бы сделали ее бессмертной и излечили ее своим светом.

Эмма глубоко вздохнула и выдохнула.

— Но у меня даже не было шанса. Человек по имени Томмазо, человек, которого я считала своим другом, отпустил ее и сбежал.

— Эмма, мне очень жаль. — Я не знала, что еще сказать, ее история была такой грустной.　

— Почему он это сделал?

Она пожала плечами, ее выражение было мрачным.　

— Потому что он родился злым, и против этого нет лекарств. Она сделала паузу.　- Сейчас, неважно. Потому что я собираюсь вернуть ее, а потом я убью его.

Вау. Это было отличной мотивацией.

— Мы уезжаем послезавтра.

— Но что, если это не сработает? — спросила я. — Что, если ты найдешь ее и не сможешь вылечить? Что тогда?　

Разве мне было дело до того, чтобы спросить у нее?