Ты умеешь хранить секреты? - Кинселла Софи (читать хорошую книгу .txt) 📗

— Целевой рынок хорошо откликается на абстрактные изображения, — вступают в спор Очки Без Оправы. — Исследования показали…

— Эмма, — снова обращается ко мне Джек, — вы купили бы напиток с яичниками на этикетке?

— Э… — Я нерешительно переминаюсь с ноги на ногу, отчетливо ощущая враждебность во взглядах, направленных на меня. — Ну… вероятно, нет.

Собравшиеся пожимают плечами.

— Это к делу не относится, — бросает кто-то.

— Джек, над этим работали три творческие команды, — серьезно напоминает брюнетка. — Невозможно все опять начинать с нуля. Просто немыслимо.

Джек подносит ко рту бутылочку «Эвиана», пьет и хмуро смотрит на брюнетку.

— Вы знаете, что я сочинил свой самый успешный слоган за две минуты, после чего записал на ресторанной салфетке?

— Разумеется, — кивают Очки Без Оправы.

— Мы не будем продавать украшенный яичниками напиток, — заключает Джек и, громко выдохнув, приглаживает взъерошенные волосы. — Ладно, делаем перерыв. Эмма, не будете ли так добры помочь мне донести папки до офиса Свена?

Господи, я устала гадать, что все это означает, но спросить боюсь.

Джек тащит меня по коридору в лифт, нажимает на кнопку девятого этажа. И заметьте, проделывает все это молча. Минуты через две он нажимает кнопку «стоп», и лифт замирает. Только тогда он соизволяет взглянуть на меня.

— Похоже, кроме нас с вами, здесь нормальных людей нет?

— Ну…

— Куда исчезла интуиция? — поражается он. — Никто не способен отличить блестящую идею от бездарной. Яичники! — Он качает головой.

Долбаные яичники!

Ничего не могу с собой поделать. Джек выглядит таким возмущенным и так комично ужасается картинке с несчастными яичниками, что я, почти того не сознавая, начинаю смеяться. Джек от неожиданности вздрагивает, но тут же присоединяется ко мне. Нос его забавно морщится, как у ребенка, и от этого он кажется в миллион раз забавнее.

О Боже! Я никак не могу остановиться. От смеха уже ребра болят, но каждый раз при взгляде на него меня одолевает новый приступ. Уже и слезы потекли, а салфеток я не захватила… придется воспользоваться рисунком с яичниками…

— Эмма, почему вы с этим парнем?

— Что? — Все еше смеясь, я поднимаю глаза и вдруг понимаю, что Джек успокоился и смотрит на меня с обычным невозмутимым видом.

— Почему вы с этим парнем? — повторяет он.

Мое веселье мгновенно испаряется. Я машинально откидываю волосы со лба.

— О чем вы?

Нужно потянуть время… потянуть время…

— Коннор Мартин. С ним вы не будете счастливы. Он не тот, кто вам нужен.

Я затравленно смотрю на Джека:

— Это еще почему?

— Я успел немного узнать Коннора. Несколько раз был вместе с ним на совещаниях. Склад его ума достаточно ясен. Он неплохой парень, но вам нужно нечто большее.

У меня такое чувство, что этот человек видит меня насквозь. А он продолжает:

— Мне почему-то кажется, что вы совсем не хотите съезжаться с ним. Просто боитесь отказать прямо.

Во мне растет негодование. Подумать только — он смеет читать мои мысли и понимать их… ну совершенно неправильно! Конечно, я хочу жить с Коннором!

— Боюсь, вы сильно ошибаетесь, — уничтожающе бросаю я. — Да я просто не могу дождаться того дня, когда мы найдем подходящую квартиру. Собственно говоря… Собственно говоря, я все утро сидела и строила планы нашей будущей жизни!

Вот тебе!

Джек с сомнением качает головой:

— Вам нужен человек с искоркой. Который смог бы вас зажечь. Воспламенить.

— Я уже говорила, что наболтала в самолете всякой чепухи. Уж Коннор-то способен меня зажечь, это чистая правда! — кричу я. — То есть в тот раз, в архиве, мы прямо-таки сгорали от страсти, ведь вы сами видели!

— А, это… — равнодушно отмахивается Джек. — Я предположил, что это была последняя отчаянная попытка придать остроту угасающему чувству…

Я задыхаюсь от ярости.

— Никакая это не последняя отчаянная попытка! Это… просто спонтанный взрыв чувств!

— Прошу прощения, — мягко отвечает Джек. — Еще одна ошибка.

— Да и, собственно говоря, какое вам дело? Неужели для вас так уж важно, счастлива я или нет?

Мы оба замолкаем, и я внезапно замечаю, что слишком тяжело дышу, словно пробежала сто миль без остановки. Встречаюсь с ним взглядом и тут же отвожу глаза.

— Представьте, я задавал себе тот же вопрос, — признается Джек. — Возможно, это так, потому что нам пришлось столько пережить вместе. Или потому, что вы единственная во всей этой компании, кто не считает нужным притворяться и стараться произвести на меня впечатление.

Так и хочется ответить: «Да я бы притворилась, будь у меня хоть какой-то выбор!»

— Кажется, я только сейчас признался себе, что вижу в вас… друга, — продолжает он. — А мне не все равно, что происходит с моими друзьями.

— А-а… — бормочу я и уже хочу вежливо заметить, что со своей стороны также вижу в нем друга, когда он вдруг добавляет:

— Кроме того, человек, знающий наизусть все фильмы Вуди Аллена, просто не может не быть неудачником.

Меня снова окатывает волна возмущения — я готова постоять за Коннора.

— Вы ничего об этом не знаете! И поверьте, я много бы отдала, чтобы не сидеть с вами рядом в этом дурацком самолете! Ходите тут, говорите что-то с таким видом, словно знаете меня лучше, чем кто бы то ни было, доводите до белого каления…

— Может, и знаю, — перебивает он, и глаза его блестят.

— Что?

— Может, я действительно знаю вас лучше, чем кто бы то ни было.

На секунду я забываю о необходимости дышать. Только смотрю на него, сгорая от нестерпимого гнева и возбуждения. Так бывает, когда играешь в теннис, ужасно боясь проиграть. Или когда танцуешь.

— Вы знаете меня лучше, чем кто бы то ни было? — язвительно повторяю я, стараясь вложить в слова как можно больше сарказма.

— И уверен, что вы не останетесь с Коннором Мартином.

— Вы не можете это утверждать!

— Moгу.

— Не можете.

— Могу. — Он снова начинает смеяться.

— Не можете! И уж если на то пошло, я, вполне вероятно, выйду за него замуж.

— Замуж? — переспрашивает Джек с таким видом, словно в жизни не слышал шутки забавнее.

— Да! Почему бы и нет? Он высокий, красивый, добрый и очень… очень… — Я слегка запинаюсь. — Так или иначе, это моя личная жизнь. Вы мой босс и впервые встретили меня на прошлой неделе, так что, откровенно говоря, не ваше это дело!

Голова Джека чуть дергается, словно от пощечины. Он долго молча стоит, прежде чем отступить и нажать кнопку лифта.

— Вы правы, — говорит он совершенно иным тоном. — Ваша личная жизнь не мое дело. Я перешел все границы и извиняюсь.

Мне становится не по себе.

— Я… я не хотела…

— Нет. Вы правы. — Несколько секунд он смотрит в пол, потом поднимает голову. — Итак, я завтра улетаю в Штаты. Поездка оказалась достаточно познавательной, и, я хотел бы поблагодарить вас за помощь. Увидимся сегодня на прощальной вечеринке?

— Не… не знаю.

Лучше бы я промолчала! Я все испортила!

Это ужасно. Кошмарно. Я хочу сказать что-то. Вернуть то, что было между нами. Легкие, шутливые отношения. Но не могу найти слов.

Мы добираемся до девятого этажа, двери открываются.

— Здесь я справлюсь сам, — говорит Джек. — Собственно говоря, я попросил вас помочь только ради компании.

Я неловко перекладываю папки в его подставленные руки.

— Что же, Эмма, — говорит он все так же официально, — на случай, если больше не увидимся… я был рад, — что мы познакомились.

Наши взгляды встречаются, и в его глазах мелькает что-то прежнее, теплое…

— Это действительно так.

— Я тоже рада, — сдавленно произношу я.

Не хочу, чтобы он уезжал. Не хочу, чтобы на этом все кончилось. Меня так и тянет предложить ему выпить. Вцепиться в него и попросить: «Не уезжай».

Господи, да что со мной творится?!

— Счастливого пути, — желаю я, едва ворочая языком. Он пожимает мне руку, поворачивается и идет по коридору.