Дорога в рай - - (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗

Старик медленно поднял глаза, при этом повернулась его голова, а плечи остались неподвижны. У него была почти белая борода, на голове матерчатая кепка. Он был в серой, в тонкую черную полоску, рубашке без воротничка. На летчика он смотрел так, как слепой смотрит на то, чего не видит.

– Я рад тебя видеть, старик. В деревне есть еще кто-нибудь?

Ответа не было.

Летчик присел на край поилки, давая отдохнуть своей ноге.

– Я Inglese [24], – сказал он. – Я летчик. Меня сбили, и я выпрыгнул с парашютом. Я Inglese.

Старик поднял голову и снова опустил ее.

– Inglesus, – произнес он. – Ты Inglesus.

– Да. Я ищу кого-нибудь, у кого была бы лодка. Хочу вернуться на материк.

Наступила пауза, а потом старик заговорил как во сне.

– Они все время приходят, – говорил он. – Germanoi приходят все время.

Его голос звучал бесстрастно. Он взглянул на небо, потом опустил голову, повернулся и снова посмотрел вверх.

– Они и сегодня придут, Inglese. Скоро придут снова.

В его голосе не было тревоги, вообще не было никакого выражения.

– Не понимаю, почему они приходят к нам, – прибавил он.

– Может, не сегодня, – сказал летчик. – Сейчас уже поздно. Думаю, на сегодня они закончили.

– Не понимаю, почему они приходят к нам, Inglese. Здесь же никого нет.

– Я ищу человека с лодкой, – сказал летчик, – который смог бы отвезти меня на материк. В деревне есть кто-нибудь с лодкой?

– С лодкой?

– Ну да.

Чтобы ответить на этот вопрос, понадобилось какое-то время.

– Есть такой человек.

– Как мне его найти? Где он живет?

– В деревне есть человек с лодкой.

– Пожалуйста, скажи мне, как его зовут.

Старик снова посмотрел на небо.

– Йоаннис. Вот кто имеет здесь лодку.

– Йоаннис, а дальше как?

– Йоаннис Спиракис. – И старик улыбнулся.

Видимо, это имя что-то значило для старика. Он улыбнулся.

– Где он живет? – спросил летчик. – Извините, что беспокою вас из-за этого.

– Где живет?

– Да.

Старик опять задумался. Потом отвернулся и посмотрел в конец улицы, которая шла к морю.

– Йоаннис жил в доме, который ближе других к воде. Но его дома больше нет. Germanoi разрушили его сегодня утром. Было рано и еще темно. Видите – дома больше нет. Нет его.

– А где он сам?

– Живет в доме Антонины Ангелу. Вон тот дом с красными окнами.

Он указал в конец улицы.

– Большое вам спасибо. Пойду поговорю с хозяином лодки.

– Он еще мальчиком был, – продолжал, старик, – а лодку уже имел. У него белая лодка с голубой полосой по всей корме.

Он снова улыбнулся.

– Но я не думаю, что он сейчас в доме. А жена его там. Анна, наверное, там, с Антониной Ангелу. В доме они.

– Еще раз спасибо. Пойду поговорю с его женой.

Летчик поднялся и пошел было по улице, однако старик окликнул его:

– Inglese.

Летчик обернулся.

– Когда будешь разговаривать с женой Йоанниса... когда будешь разговаривать с Анной... не забудь кое-что.

Он умолк, подбирая слова. Его голос уже не был невыразительным, и он смотрел летчику прямо в глаза.

– Его дочь была в доме, когда пришли Germanoi. Вот это ты должен помнить.

Летчик стоял на дороге и ждал.

– Мария. Ее зовут Мария.

– Я запомню, – ответил летчик. – Мне жаль.

Он отвернулся и стал спускаться вниз, направляясь к дому с красными окнами. Подойдя к дому, он постучался и стал ждать. Потом постучался снова и еще подождал. Послышался звук шагов, и дверь раскрылась.

В доме было темно, и он смог разглядеть только черноволосую женщину, с такими же черными, как волосы, глазами. Она смотрела на летчика, который стоял на солнце.

– Здравствуйте, – произнес он. – Я Inglese.

Она не пошевелилась.

– Я ищу Йоанниса Спиракиса. Говорят, у него есть лодка.

Она по-прежнему стояла не шевелясь.

– Он в доме?

– Нет.

– Может, его жена здесь? Она, наверное, знает, где он.

Сначала ответа не было. Затем женщина отступила на шаг и распахнула дверь.

– Входи, Inglesus.

Она провела его по коридору в заднюю комнату. В комнате было темно, потому что в окнах не было стекол – только куски картона. Но он увидел старую женщину, которая сидела на скамье, положив руки на стол. Она была совсем крошечной, точно маленький ребенок, а лицо ее напоминало скомканный кусок оберточной бумаги.

– Кто это? – спросила она резким голосом.

Первая женщина сказала:

– Это Inglesus. Он ищет твоего мужа, потому что ему нужна лодка.

– Здравствуй, Inglesus, – сказала старая женщина.

Переступив порог, летчик остановился в дверях. Первая женщина стояла возле окна, опустив руки.

Старая женщина спросила:

– Где Germanoi?

Казалось, ее голосу было тесно в тщедушном теле.

– Сейчас где-то около Ламии.

– Ламия.

Она кивнула.

– Скоро они будут здесь. Может, уже завтра будут здесь. Но мне все равно. Слышишь, Inglesus, все равно.

Она подалась вперед. Голос ее зазвучал еще резче.

– Ничего нового не произойдет, когда они придут. Они уже были здесь. Каждый день они здесь. Являются каждый день и бросают бомбы – бах, бах, бах. Закроешь глаза, потом откроешь их, поднимешься, выйдешь на улицу, а от домов одна пыль... да и от людей тоже.

Она умолкла и быстро задышала.

– Сколько человек ты убил, Inglesus?

Летчик оперся рукой о дверь, снимая тяжесть с больной ноги.

– Сколько-то убил, – тихо произнес он.

– Сколько?

– Сколько смог. Мы не можем вести подсчет.

– Убивай их всех, – спокойно сказала она. – Иди и убивай каждого мужчину, каждую женщину и каждого ребенка. Слышишь меня, Inglesus? Ты должен их всех убить.

Кусок оберточной бумаги сделался еще меньше.

– Сама я убью первого же, который мне попадется.

Она помолчала.

– А потом, Inglesus, потом его семье сообщат, что он мертв.

Летчик ничего не сказал. Она посмотрела на него и заговорила другим голосом:

– Что тебе нужно, Inglesus?

– Что касается Germanoi, то мне жаль. Мало что в наших силах.

– Да, – ответила она, – я понимаю. Но что тебе нужно?

– Я ищу Йоанниса. Я бы хотел взять его лодку.

– Йоаннис, – тихо произнесла она, – его здесь нет. Он вышел.

Неожиданно она оттолкнула скамью, поднялась на ноги и вышла из комнаты.

– Идем, – сказала она.

Он пошел следом за ней по коридору к входной двери. Теперь она казалась еще меньше, чем когда сидела. Она быстро дошла до двери и открыла ее. Когда она оказалась на солнце, он впервые увидел, насколько она старая.

У нее не было губ. Вокруг рта была такая же морщинистая кожа, как и на всем лице. Она прищурилась от солнца и посмотрела в сторону дороги.

– Вон он, – сказала она. – Это он и есть.

И она показала на старика, который сидел возле поилки.

Летчик посмотрел на него. Потом повернулся, чтобы сказать что-то старухе, но она уже исчезла в доме.

Они никогда не станут взрослыми

Мы сидели вдвоем возле ангара на деревянных ящиках.

Был полдень. Солнце стояло высоко в небе и шпарило, как огонь. Жара была страшная. Горячий воздух с каждым вдохом обжигал легкие, поэтому мы старались дышать быстро, почти не разжимая губ; так было легче. Солнце жарило нам плечи, спины, пот просачивался сквозь поры, струился по шее, груди и ниже к животу и собирался там, где брюки были туго перетянуты ремнем. Он все-таки просачивался и под ремень, где и собиралась влага, что причиняло большое неудобство; было такое ощущение, будто в этом месте покалывает.

Два наших "харрикейна" стояли всего лишь в нескольких ярдах от нас. У них обоих был тот исполненный терпения и самоуверенности вид, который характерен для истребителей, когда двигатель не работает. Тонкая черная взлетная полоса спускалась к пляжу и морю. Черная поверхность полосы и белый песок по ее сторонам, сквозь который пробивалась трава, блестели и сверкали на солнце. Знойное марево висело над аэродромом.