Кремлёвские тайны - Мусин Камиль (книги .TXT) 📗
– Меня прислали тебя подвезти.
– С каких это пор мы на ты? – холодно спросила я.
– Ты что, обиделась что ли? – простодушно удивился он, – Садись, не дуйся. Помиримся.
– Нет уж я лучше сама.
– Слышь, подруга, у меня приказ тебя подвезти. Ты что хочешь, чтобы я на виду всего двора тебя в машину пихал, а ты бы еще орала как ненормальная? Давай, давай, лезь сама не порть себе прическу. Нам еще на опознание надо, кстати, заскочить.
– Какое опознание? – я сразу подумала об Андрее.
– Козлолюбивых ваших вчерашних взяли. Надо опознать. Паспорт с собой?
– А Катюша?
– Вот ты сядь в машину, я тебе и про Катюшу и расскажу. А так не стану.
Я села и машина тронулась. Но не на дорогу, а в подземый гараж около нашего дома. После вчерашнего я совсем не удивилась тому, что один из боксов гаража был входом в подземный тоннель. Мы проехали по узкому проходику и выскочили на широкую подземную улицу.
Где чуть не столкнулись с каким-то джипом, который нас оббибикал и из окна высунулась рука с волосатым пальцем.
– Дожили, – возмутился водитель, – уже и черные сюда пролезли.
Машин под землей было непривычно много. Водила застонал аж:
– Все, ну все сюда уже перелезли. Министерства, депутаты, помощники депутатов, комитеты, олигархи эти паршивые, банки-шманки, мэрия-шмерия – кого тут только нет! И у всех спецпропуска – не подкопаешься. Ууу, коррупция проклятая! Вчера вообще видел сюр – автобус с экскурсией для вип-иностранцев. Типа «тайная жизнь Москвы». Тьфу. Скоро пробки уже начнутся, как наверху. Будем еще один уровень копать.
– А что было вчера? Почему я ничего не помню? А как вы нас нашли.
– Дык, тебе же чип зачем воткнули?
– Ааа… Но я не помню ничего. Козла помню, а потом… Что было потом?
– Нервный срыв. Бывает. Тебе врач наш что-то там вколол, ты и вырубилась.
– А мой нож?
– Мы забрали. Занятный ножик. В музее ему самое место.
– А Катюша что?
– А ей-то что сделается? Отряхнулась, да и поехала оттуда на телевидение. Сейчас дома спит. Обдолбалась какой-то новой китайской синтетикой, до обеда не встанет. Ага, вот и прокуратура.
Я несколько приободрилась, осознав, что реальная опасность хоть и не была вчера ликвидирована, но до обеда мне не грозит.
Однако, подумала я, однако, как они все это успевают – жрать, пить, нюхать, колоться, куролесить, тусоваться, развратничать – и всегда выглядеть свежими и молодыми. Их только «новая китайская синтетика» валит, и то на полдня. А я как посижу на работе, как приеду домой, как схожу в магазин – ну ни что уже не гожусь, даже поесть иногда сил нет! Наверное, из пассионариев она. Та же порода, что у Бориса Ваграныча, только с обратным знаком.
Тем временем мы въехали в гараж, остановились у ожидавшей нас группы и вышли.
Прокурор был лаконичен.
– Это? – спросил он у меня, указав на стол. Там были разложены Катюшины пожитки.
– Да.
– Эти? – он перевел палец на задержанных. Витю и Степана я узнала, других нет – но ведь я их толком и не разглядела. Но сказала.
– Эти.
– Тогда у меня все.
Прокурор широким жестом сгреб драгоценности в чемоданчик, каковой вручил водителю, и удалился.
– Спасибо, – вслед ему крикнул водитель.
– Чем могу, – отозвался прокурор.
– А теперь, голубчики, буду говорить я – сказал водитель, напустив на себя серьезный вид, – ты, Степан, стой здесь, остальные бодрым спортивным бегом вон в ту дверь, наверх по лестнице и на улицу. И чтоб духу вашего тут не было!
Витя и братья послушно исчезли. Остался одни Степан. Водитель поглядел на него так, что тот вжал голову в плечи.
– Тебе, гражданин Грабовский, уже было прозрачно намёкнуто, и не раз – не шалить. Забыл?
– Я же… это… мы пошутить хотели.
– Пошутил ты на полтора лимона, ага. В ломбарде взяли вас, шутников. Короче, кувшин твоих глупых шуток показал дно. Понял смысл восточного речевого оборота? Мне приказано передать, что еще раз засветишься без приказа – вылетишь обратно, на Курский вокзал в артель к своим гадалкам. Или вообще сядешь. Так что торчи в своем астрале и не высовывайся. Всё. Пшол вон.
Степан Грабовский бодро затрусил к выходу.
– Взрослые вроде люди, а как дети, – пробурчал водитель. – Так, теперь в Кремль.
Мы поехали.
– Скажите, – спросила я водителя, – я у вас что, теперь типа своя?
– Вроде бы так получается.
– Скажите, а много народу знает, что их двое?
– Вованов-то? Да, в общем, много уже. Кота в мешке не утаишь. Особенно, их двое и у каждого шило. Шутка.
– И что? Долго это все будет продолжаться?
– Слишком общий вопрос задаете, девушка. Мне это, конечно, не нравится, но мое дело приказы выполнять. А сколько это будет продолжаться, сейчас сама спросишь. Приехали. Я заезжать не буду. Вылезай, дальше пешком. Вон туда.
Подземный вход в Кремль выглядел буднично. Дверь с гербом, за ней солдат с автоматом. Я подошла, показала паспорт, меня пропустили, указали на лифт.
Я поднялась и вышла – уже на ковры на «обычном» этаже. Меня встретил референт и проводил до кабинета.
В кабинете сидел сам Вован, вернее, второй Сам. Или первый. Один из, короче.
– Здравствуйте, – он галантно приподнялся, – садитесь. Прежде всего, позвольте принести извинения за вчерашние недоразумения.
Вблизи было ясно, что это совершенно разные люди, несмотря на стопроцентное внешнее сходство.
– Чтобы не тратить зря время, вот ответы на все ваши вопросы – он пододвинул ко мне папку, – там распечатка и вордовый файл на флешке. Но вы, кажется, хотите спросить что-то еще?
– Да. Почему…
– Минуточку. Мы выяснили, что вы хотите кое-что спросить, но я не дал вам разрешения спрашивать. Прошу не обижаться на мои слова, это просто небольшой урок дисциплины. Вам она в дальнейшем понадобится. В целом же, мне очень приятно видеть вас в наших рядах.
– Разрешите все-таки вопросы?
– Разрешаю. Но у вас одна минута. Йеменская делегация на подходе. Поэтому буду отвечать кратко, возможно, вы не все поймете.
– Почему вчера меня не убили?
– Потому что как только ситуация с моим напарником вышла из-под контроля, вы попали в поле зрения наших аналитиков, которые предложили наилучший вариант развития ситуации. В этом варианте вы становитесь на нашу сторону. Но вывод созрел не сразу, и эти дальнейшие ваши приключения – уже чистая случайность. Приятно видеть, что все опасности вас миновали.
