Забавное Евангелие - Таксиль Лео (книги онлайн полные версии txt) 📗
Глава 25. ИСЦЕЛЕНИЕ НА РАССТОЯНИИ.
Иисус сказал ему: вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес. Царедворец говорит ему: господи! приди, пока не умер сын мой.
Иисус говорит ему: пойди, сын твой здоров. Он поверил слову, которое сказал ему Иисус, и пошел.
На дороге встретили его слуги его и сказали: сын твой здоров.
Иоанн, глава 4, стихи 48-51.
Выгнанный из Назарета, Иисус отправился в Кану, а оттуда дальше и так обошел все маленькие города, расположенные на берегу Тивериадского озера.
В предыдущей главе мы уже говорили, из кого главным образом состояло население таких городков. В сущности, это были модные курорты, куда съезжалась жаждущая развлечений публика и, разумеется, самые бойкие девицы со всей Иудеи и Галилеи.
Евангелие утверждает, что Христос был убежденным и образцовым бродягой; всю жизнь он якобы не имел ни кола ни двора и никогда не знал, где ему преклонить свою голову.
Мне кажется, евангелисты преувеличивают.
Иисус был не так уж прост, чтобы не иметь никакого пристанища. Допустим, ему нравилось ночевать под открытым небом — я не возражаю, — но никто не заставит меня поверить, что пологом над головой ему всегда служил небосвод, усыпанный звездами. Тем более, что женщины сходили по нему с ума, — это общеизвестно. Не удивительно, что он частенько вступал в самые интимные отношения с дамами легкого поведения.
По большей части это были просто гулящие девки, которые на все махнули рукой и пустились во все тяжкие. Именно они повсюду оказывали Иисусу наилучший прием.
Многочисленные подтверждения тому нетрудно отыскать на каждой странице евангелия.
Учитывая это обстоятельство, вряд ли кто-нибудь поверит, что наш любезный и красноречивый герой так уж часто ночевал на улице.
Итак, он путешествовал из Каны в Эммаус, из Эммауса в Тивериаду, из Тивериады в Магдалу, из Магдалы в Геннисарет, из Геннисарета в Капернаум, из Капернаума в Вифсаиду, из Вифсаиды в Хоразин и повсюду производил фурор: чары его оказывали неотразимое действие! Наш малость неотесанный обольститель бесспорно был оригинален, а, как известно, любительницы запретных плодов всегда испытывали непреодолимое влечение ко всему, что хоть чем-нибудь отличается по вкусу от банальной повседневной жвачки. Однажды, когда Иисус прогуливался по Кане, к нему вдруг приблизился один из царедворцев Ирода.
«Ай-ай-ай! — сказал про себя наш артист. — Похоже, придется мне делить в каталажке нары с моим кузеном Иоанном Крестителем!»
Пятеро учеников — их все еще было только пять — начали тревожно озираться, готовясь задать лататы и заранее отыскивая местечко поукромней. У всей компании сжалось сердце и затряслись поджилки; однако на сей раз они отделались легким испугом.
У царедворца не было никаких враждебных намерений: он держал в руках свиток, но это был вовсе не ордер на арест.
Бравый вояка — царедворец имел офицерский чин — только что получил из Капернаума письмо от своих домашних, в котором говорилось, что сын его заболел и вот-вот преставится.
Евангелие не сообщает имени царедворца. Некоторые богословы полагают, что это был некий Манаил, сын царской кормилицы или «совоспитанник Ирода», то есть его молочный брат; он упоминается в числе первых христиан (Деяния апостолов, глава 13, стих 1). Другие утверждают, что это был домоправитель Ирода Хуза, чья жена Иоанна вместе с прочими галилеянками последовала за Христом (Евангелие от Луки, глава 8, стих 3). Впрочем, имя его не имеет никакого значения.
Царедворец узнал о нашем бродяге по слухам, которыми полнился город. Он — де претворил воду в вино, он-де читал в сердцах и рассказывал всем встречным и поперечным об их самых тайных помыслах и делах — короче, слыл настоящим волшебником!
Известно, как любят досужие сплетники в маленьких городах раздувать и преувеличивать малейший пустяк. Благодаря россказням наивных провинциалов Иисус превратился для многих в несравненного исцелителя, знающего какие-то таинственные, безотказные средства от всех болезней.
В общем, хотя бывший плотник еще не совершил ни одного сколько-нибудь выдающегося исцеления, он уже приобрел славу знаменитого врачевателя. Впрочем, он имел на нее право: ведь он в конце концов был сыном голубя, а когда ты родился от голубя, тебе уже никакие чудеса нипочем.
Итак, царедворец предстал перед Иисусом со слезами на глазах.
— Учитель! — сказал он. — Прочтите это письмо, которое я получил из Капернаума.
Иисус взял папирус и пробежал его глазами.
— А при чем тут я? — спросил он. — Я не имею чести знать ни вас, ни вашего сына. Конечно, печально, что молодой человек заболел, я вам искренне сочувствую.
Но царедворец явился к Иисусу вовсе не для того, чтобы выслушивать банальные соболезнования.
— Учитель! — заговорил он снова. — Вчера у постели моего сына собрался консилиум лучших врачей. Самые ученые доктора объявили, что мое дитя обречено. Ему уже не выкарабкаться…
— Это весьма прискорбно.
— Кому вы это говорите? Я ведь отец! Но вы, учитель, неужели вы не можете спасти моего дорогого сыночка?
— Что вы? Я этого не сказал.
— Умоляю вас, заклинаю всем святым, готов даже стать перед вами на колени, — видите? — только спасите, исцелите моего сына! Он умирает!
Иисус подпер ладонью подбородок и на минуту погрузился в размышления. Потом он сказал:
— Если не ошибаюсь, вы просите у меня чуда… Я не могу вам отказать. Но позвольте заметить: все вы, иудеи, одинаковы! Пока я не совершу вам чуда по первому требованию, никто из вас в меня не верит.
Царедворец готов был на все.
— Господи! — вскричал он душераздирающим голосом. — Во имя всего самого дорогого для вас прошу вас, поспешите в Капернаум, пока мой бедный сын еще жив!
Какая восхитительная наивность, не правда ли? Царедворец верил в сверхъестественные способности Христа, поскольку пришел к нему просить чуда. Но если Иисус мог творить чудеса, зачем ему было тащиться к постели умирающего в Капернаум? Он с тем же успехом мог проделать свой маленький фокус на расстоянии!
Во всяком случае, Иисус решил именно так и поступить. В Кане у него, несомненно, было назначено на вечер какое-нибудь свидание, и ему вовсе не хотелось шагать по жаре за десятки километров. С какой стати, если несчастного юнца можно было спасти без лишних хлопот?
Поэтому, когда царедворец повторил свою просьбу, Иисус ему возразил:
— Друг мой, а зачем, собственно, мне приходить к ложу вашего сына? Сейчас он жив.
— Жив? — вскричал отец, — Хотелось бы верить. Но все равно жить ему осталось недолго…
— Да нет же, ваш сын чувствует себя как молодой бог!
— Господи, возможно ли это?
— Ступайте к нему и убедитесь. Раз, два, три — ваш сын исцелился! Успокоенный этими словами, царедворец отправился в Капернаум. Был седьмой час по местному времени.
Наш царедворец так верил в слова бродячего чудотворца, что даже не спешил увидеть своего сына. По пути он задержался и переночевал в придорожной харчевне.
На следующее утро едва он тронулся в путь, как увидел своих слуг, спешивших к нему в Кану.
— Радуйся! — закричали они, полагая, что сообщают замечательную новость. — Твой сын здоров!
— Знаю, — ответил он флегматично. — А когда ему полегчало?
— Вчера, в седьмом часу.
— Я был в этом уверен.
Нет нужды говорить о том, что слуги так и не поняли, откуда у их хозяина вдруг такая глубокая проницательность. Долго еще ломали они головы, пытаясь разобраться в этом таинственном происшествии, но так ничего и не придумали.
Что касается царедворца, то он обо всем рассказал домашним «и уверовал сам и весь дом его» (Иоанн, глава 4, стихи 46-54).
В свою очередь и мы, друзья читатели, без колебаний можем занести этот случай в актив Иисуса. На сей раз он вел себя совсем по-божески… Жаль только, что эта мифическая личность в действительности никогда не существовала.
