Russendisko. Рассказы - Каминер Владимир (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Почему вы говорите таким грустным голосом? — спросил меня ассистент, ведущий запись.
— Я подумал, что речь идет о небольшой аварии, это ведь печально, если, например, резервуар пуст, — ответил я.
— Что за вздор! Это прекрасно! Резервуар пуст! Это фантастика! Можете идти домой!
То была занятная работенка. Мне было обещано, что меня пригласят вновь, чтобы озвучить следующий прибор. На этот раз речь шла о говорящем приборе для акупунктуры, который должен был говорить по-русски с небольшим китайским акцентом. У меня было в запасе время, поэтому мне дали текст на дом, чтобы потренироваться. В метро я его прочитал. Первое же предложение привело меня в восторг.
«Все у нас получится!» — вот что скажет машина.
Перевод И. Кивель
Хеппи-энд для «Сталинграда»
Новость быстро распространилась по городу: заключительная сцена суперфильма «Враг у ворот», который в просторечии называется «Сталинград», произвела большое впечатление на европейских партнеров Америки и остальной мир, но была отклонена экспертами Голливуда: слишком мало крови, слишком мало красивых блондинок, слишком мало страданий — сказали они. Кроме того, любовная история, на которой держится фильм, зашла в тупик. Главные ее герои в конце не соединяются, а, наоборот, расходятся. Так что фильм лишен хеппи-энда, решили американские эксперты. Подобный пессимизм в Америке обречен на провал. Мы не имеем права причинять вред нашим гражданам, заявили американские кредиторы. Жизнь в Америке и так достаточно тяжелая. По этой причине от кино ждут положительных эмоций. У европейских создателей фильма оставалось три дня для того, чтобы исправить ошибки и привести фильм в соответствие с американскими пожеланиями. Через три дня начинался Берлинский кинофестиваль. Так что надо было ехать в Бабельсберг, чтобы приделать хеппи-энд к «Сталинграду». Уже в прошлом году многие мои сограждане жили в основном на деньги от съемок «Сталинграда», которые оказались для них некой альтернативой социальной помощи: они получали сто тридцать марок за съемочный день. И когда съемки закончились, на всех напало уныние.
Теперь по случаю изменений, которые сочли необходимыми американцы, все проживающие в Берлине русские опять получили шанс заработать. Киношники страшно мучились. За самое короткое время им надо было набрать шестьсот русских, причем экземпляры, которые подошли бы для хеппи-энда. Особенным спросом пользовались одноногие мужчины, то есть инвалиды, и молодые женщины-блондинки. Все мои друзья и знакомые были охвачены. Даже Ира и Катя, которые изучали лингвистику в Гумбольдтском университете.
— Вы настоящая или крашеная блондинка? — спрашивала Иру киношная дама по телефону.
— Какое это имеет значение, — отвечала Ира, — зато у меня голубые глаза. А Катя добавила:
— А еще я хорошо танцую.
Обеих девушек взяли. А также нашего друга Максима, свободного художника из Пренцлауэрберга. Он должен был играть солдата.
Итак, большая неделя съемок хеппи-энда в Бабельсберге началась. На место съемок все новые автобусы подвозили инвалидов, студенток-блондинок и испытанных в боях молодых мужчин. Тут было немало и турков, которые в соответствующих костюмах выглядели иногда гораздо более по-советски, чем русские. Двенадцать одноногих должны были отбросить свои протезы, а их культи обработали специальной красной краской. Несмотря на это, выглядели они слишком по-европейски: ухоженными и цивилизованными.
— Больше крови! — требовал ассистент режиссера.
Под конец даже некоторые совершенно здоровые мужики заработали «жуткие» ранения. К примеру, Максим получил ранение в живот, так как в него якобы попал фаустпатрон, другой должен был все время лежать на носилках с катетером в руках и стонать. При этом тяжелораненые красноармейцы должны были выглядеть радостными и бодрыми: ведь великая битва была выиграна, и война должна была скоро кончиться. Было использовано много военной техники. В съемках участвовало двадцать пулеметов с холостыми патронами и один настоящий советский танк. Все участники, которых допустили к пулеметам, обязаны были сдать паспорта. Наверное, создатели фильма опасались, что русские с оружием в руках двинутся в направлении Потсдама и превратят его в новый Сталинград.
— Все пойдет насмарку, — кричал помощник режиссера, — если вы не сумеете изобразить праздничное настроение. Больше оптимизма!
Искусственный снег падал с неба из огромных шлангов и быстро превращался в какое-то резиновое месиво. Русские собрались вокруг танка, стреляли в голубое небо, кричали «Ура! Ура!». Инвалиды гордо демонстрировали кровавые раны и кротко улыбались при этом. Ира и Катя, в снайперском снаряжении, по собственной инициативе взобрались на танк и танцевали рок-н-ролл. Мужчина с катетером в руках хотел последовать за ними, однако ему сунули в руки аккордеон, и он вынужден был петь внизу.
Единственный профессиональный немецкий актер, который участвовал в этих съемках, — лысый мужчина лет сорока со строгим выражением лица, видимо, почувствовал свое предназначение, с сосредоточенным видом он то и дело натягивал чехол на дуло танка. Это должно было символизировать конец войны. Потом все собрались вокруг лагерного костра и, с песнями и танцами, стали сжигать знамена вермахта. Те горели невероятно быстро: буквально за несколько секунд превращались в пепел. Статисты прилагали усилия, чтобы реквизит не вышел полностью, ассистент режиссера успокаивал их:
— Не беспокойтесь! У нас еще есть неприкосновенный запас. Слава Богу, мы находимся в Германии!
Многие участники действа захватили с собой фотоаппараты, чтобы под конец щелкнуться на память, взобравшись на танк. Получился настоящий хеппи-энд. Усталые, но довольные, под вечер все пошли в столовую. Там были спагетти по-болонски, оливки и моцарелла, кофе, а потом выдали наличные деньги.
Перевод И. Кивель
Игральные системы у разных народов
Вьетнамцы очень увлекаются игрой в блэк-джек, известный в азиатских странах под названием «17 и 4». Вьетнамцы играют в Берлине по так называемой «вьетнамской системе», чем постоянно доводят крупье до ручки. Если вьетнамец набирает первыми двумя картами 13 или 14 очков, он никогда не берет третьей, как это непременно сделал бы легкомысленный француз. Вьетнамец знает, что перебор всегда — поражение, и заставляет тем самым крупье попотеть. Вероятность выигрыша на стороне вьетнамцев, моральные правила игры они не соблюдают. И поэтому вьетнамцы часто выигрывают в блэк-джек. Не зря все они рождаются с родимым пятном на бедре, которое, по слухам, приносит счастье в карточных играх. Кроме вьетнамцев, пятно удачи бывает у монголов и китайцев, но они, дурачки, не играют в блэк-джек.
Русские играют в блэк-джек редко, зато много и охотно — в покер. Два единственных покерных стола для живой игры в казино Берлинского Европейского центра напоминают заседания советского Политбюро. Пожилые усатые мужчины в серых костюмах укоризненно взирают на нервного араба в клетчатой рубашке, который чересчур волнуется за столом. Араб играет бессистемно, потому и проигрывает. Русские же, наоборот, выигрывают исключительно по «русской системе». Независимо от ситуации, у них всегда такой вид, как будто на руках фуллхаус. Примерно по той же системе действовал предыдущий русский президент, в течение многих лет разыгрывая здорового, — главное в этом деле не споткнуться об удлинитель.
Пока русские мужчины выигрывают у арабов в покер, русские дамы проигрывают в рулетку. А ведь у них тоже есть своя система. Дамы ставят всегда на цвет. И если проигрывают, то удваивают ставку. Русские дамы прекрасно помнят, как однажды профессор Капица в своей знаменитой передаче «Очевидное — невероятное» сказал: «Черное может выпасть тринадцать раз подряд, но четырнадцать — никогда». С красным все несколько сложнее. Красное может выпасть семнадцать раз подряд. Русские дамы очень нетерпеливы. Если они видят на электронном табло, что черное выпало пять раз подряд, они тут же ставят на красное. Таким способом они выигрывают, но тут же снова теряют, потому что все выигранное ставят на какое-нибудь дурацкое число вроде 16-ти. Непонятно, зачем они это делают. Возможно, из-за того, что у них нет пятна на бедре.
