Праздник Святого Йоргена - Бергстед Гаральд (читать книги регистрация txt) 📗
Он попытался образумить Франца. Не тут-то было! Свадебная процессия уже в роще? Отлично, чем скорее они приедут, тем лучше. Что, Микаэлю нужно остаться здесь? Франц тоже останется. И собор, и плащ по праву принадлежат им обоим, и Франц не даст обвести себя вокруг пальца.
Под конец Франц так обозлился на Микаэля, что сорвал с него плащ, и оба, сцепившись, покатились по полу. Однако Микаэль был сильнее. Он сдавил Францу горло, и Поджигателю пришлось капитулировать.
— Я ухожу, но берегись, Коронный вор, берегись, если тебе дорога жизнь. Завтра я буду ждать тебя на площади. Твоя жизнь в моих руках. Покумекай хорошенько! Стоит мне указать на тебя пальцем, и тебя моментально вздёрнут на виселицу, хотя бы и мне пришлось болтаться рядом с тобой.
И Франц исчез.
Микаэль остался один, негодующий и встревоженный.
«Делить победу с этим разбойником?! Зависеть от этого жадного негодяя? Ни за что на свете! Лучше завтра же быть низвергнутым во мрак, но сначала испить до конца всю сладость победы над врагом! А потом пусть придёт смерть, которой так боится Франц…»
А флейты звучали уже совсем близко. Роща дрожала от восторженных криков. Вот невеста вышла из кареты и стала подниматься по лестнице, нежные голоса девушек провожали её свадебной песнью.
Да, его невестой была самая гордая девушка в городе, её свита состояла из дочерей самых знатных семейств. Свистели флейты, звонили колокола, пылали факелы, ликовали паломники.
Это был триумф всей его жизни, столь богатой печалями и столь бедной радостями.
Невеста святого Йоргена
Подружки стояли в главном зале вокруг невесты и пели.
А вот появился и сам святой Йорген, на устах его играла улыбка, руки были сложены на груди.
Но улыбка эта скрывала напряжённую работу мысли.
Когда Олеандра вошла в зал, Микаэль остолбенел. Боже милостивый! Он-то думал, что его невеста, этакий неоперившийся птенчик, трепеща от волнения и залившись краской стыда, тотчас же упадёт к его ногам. А вместо этого перед ним стояла, плотно сжав губы, молодая, умная и уверенная в себе девушка. Олеандра была бледна и казалась ещё бледнее в своём белом подвенечном наряде. Однако её холодный испытующий взгляд неотступно следил за ним.
И тогда он снова обратил насмешливый взор на подружек невесты, которые пели и украдкой посматривали на него из-за нотных тетрадей. Но как только девушки встречали его лукавый пристальный взгляд, они тотчас же краснели и закрывали лицо нотами.
И всё время он чувствовал на себе взгляд Олеандры, гордый, испытующий и твёрдый. В этом взгляде светилось сомнение, спокойное, мудрое сомнение, — его-то он и боялся больше всего.
Девушки смолкли..
— Браво, браво! — воскликнул святой и попросил девушек пропеть ещё раз последний куплет. У него распирало грудь от счастья при виде этих светившихся восторгом девичьих глаз, синих, карих, чёрных и голубых. Ведь это были знатнейшие девицы в городе, дочери первосвященников, и они пели, чтобы доставить ему удовольствие. Они краснели от смущения, и стоило ему пожелать, как они снова пели тот или иной куплет. Потом он обошёл их всех, приветливо наклонив голову, благодарил, трепал по щёчке, по подбородку и расспрашивал, как кого зовут. Девушки называли себя по имени, а Микаэль думал о том, что в течение многих лет при одном воспоминании об этих именах он злобно скрипел зубами.
— Прекрасно, прекрасно, милые дети! Благодарю вас! — говорил Микаэль, провожая девушек до дверей, и всё это время чувствовал на себе пристальный взгляд холодных, серых, полных сомнения глаз Олеандры.
Ворота захлопнулись. Собор был закрыт на все засовы и запоры. Микаэль и Олеандра остались одни. Микаэль уже решил, что ему делать дальше. Он спокойно прошёл в свою спальню мимо Олеандры, холодной и настороженной… Через несколько минут он вернулся обратно в длинном, до пола, белом праздничном облачении первосвященников. Спокойный и непроницаемый, он величественно поклонился своей высокородной невесте.
— Ваше святейшество!
Олеандра впервые покраснела, услышав свой новый титул, и впервые потупила глаза, поражённая этой почти официальной, ледяной учтивостью, столь не похожей на его бесцеремонное обращение с девушками.
— Ваше святейшество! Моё странствие по земле близится к концу… к благополучному концу… к счастью!
Она снова взглянула на него, на этот раз с изумлением. Кто он — святой или обманщик? Он весь словно окутан каким-то загадочным, непроницаемым туманом. Олеандра никогда ещё не встречала таких людей, как он.
— Ваше святейшество! На этой горе мне однажды нанесли великую обиду… (Но… неужели это… святой Йорген?!) И если я, несмотря ни на что, вновь вернулся в родной город, то сделал это ради восстановления чести своей и своего рода… прежде чем будет окончательно завершён мой земной путь.
(Олеандра не могла даже на миг заглянуть в тёмную бездну этой загадочной души. Что это? Угроза? Сердце гулко стучало в её груди.)
— Если род мой будет продолжен в самом знатном роду Йоргенстада, тогда я со спокойной душой смогу покинуть вас навеки, обретя спокойствие и зная, что честь моя восстановлена. Я призвал вас сюда, ваше святейшество, для того, чтобы вы стали матерью моего ребёнка и дали ему славное и честное имя.
Словно ледяные ножи пронзили девственную душу Олеандры. Бледная как смерть, смотрела она в эти стальные глаза. Не было никакого сомнения в том, что каждое его слово — истинная правда, хотя слова эти причиняли ей острую боль. Конечно, то был сам Йорген.
— Вы поняли меня, ваше святейшество?
— Да, — прошептала она хрипло. Её колени дрожали, от прежней твёрдости не осталось и следа.
— И вы, ваше святейшество, согласны стать матерью моего ребёнка?
Её губы беззвучно зашевелились.
Он всё ещё смотрел на неё в упор.
— Да, — прошептала она и вдруг ощутила во всём теле какую-то странную лёгкость и одновременно блаженную слабость. Ей казалось, что он уже стал её мужем, и слова его стёрли самую интимную грань между ними.
Её глаза закрылись, голова бессильно упала на грудь.
Микаэль бережно обнял её, обнял с каким-то новым для него чувством огромной всепоглощающей нежности к этой сильной и гордой душе, которая отдала ему себя так всецело и беззаветно. Он поцеловал её и прошептал:
— Олеандра, твоя кровь вольётся в мой род. Твоя красота будет вечно сиять на лицах моих потомков. Пусть же они смотрят на мир твоими умными глазами, пусть будут такие же сильные духом, как ты.
Она неподвижно лежала в его объятиях и вдруг прижалась к нему так крепко, что сама испугалась, и чтобы прогнать свой страх, она прижималась к нему всё сильней и сильней… а он взял её на руки и унёс в Брачный покой.
3
Утро святого Йоргена
Утреннее солнце весело заглядывало в Брачный покой, играя на расписанных фресками сводах. Коронный вор проснулся. Он приподнялся и долго смотрел на спящую Олеандру, глубоко вдыхая воздух всей своей могучей грудью. На груди его была красная татуировка, изображавшая восходящее солнце. Оно напоминало ему о привольной юности, о весёлой жизни среди бродячих актёров и циркачей. Это солнце на его груди наколола однажды своими острыми инструментами маленькая китаянка.
