Матрос Специального Назначения - Загорцев Андрей Владимирович (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
На подъёме флага Поповских стоял уже в форме, аккуратно выбритый и пахнущий одеколоном. О ночном происшествии ничего абсолютно не напоминало. С утра пошло все своим ходом, только Марков, выдававший нам снаряжение из баталерки, был хмур и цедил что-то сквозь зубы. Сегодня на огневой подготовке мы проходили тему иностранное стрелковое оружие, и Поповских, забрав с собой двух матросов, убыл на склад артиллерийского вооружения. Марков на занятия по непонятным причинам не шёл, обязанности заместителя выполнял Саня Федосов. Я помогал ему по мере возможности. Приготовились, распределили по парам ящики с материальной базой и построились на площадке. Мимо строя, не оглядываясь, прошёл Марков и ушёл куда-то в сторону продовольственного склада.
— Слышь, Федос, а кто каплею настучал о том, что наши у Маркуши на „фазенде“ батрачили за карамельки?
— Да никто не стучал. Просто, когда вчера ужинали, помнишь дежурный приходил, расспрашивал „что почём“? ну, он ночью нашему каплею и позвонил, а тот дома „сенегалил“, вот мы и бегали, когда он трезвел. Мне на завтраке вахтенный со штаба на ухо отсигналил.
— Зашибись, а я думаю — что мичманец такой, словно с цепи спущенный, того гляди и гавкнет.
— Не гавкнет, он каплея жутко ссыт, тсс… командир идёт.
От склада шагал Поповских, у которого за плечами крест-накрест висели какие-то иностранные автоматы. Следом за ним матросы за ручки тащили металлическую шкатулку.
— Группа! Смирно! огневая подготовка! тема шесть — иностранное стрелковое вооружение! вольно! — проговорил скороговоркой подошедший капитан- лейтенант и продолжал, — сегодня на занятиях изучим следующие образцы: американскую автоматическую штурмовую винтовку М-16, израильскую штурмовую винтовку „Галил“, пистолет пулемёт „Ингрэм“, пистолеты „Кольт М1911“, „Вальтер“, „Стар“, „Чезет“, „Беретту“. Других образцов пока на складе нет. Изучайте все внимательно, за период службы всего у вас будет два таких занятия. После обеда отстреляем наше упражнение начальных стрельб из М-16, и „Кольта“. Боеприпасов тоже пока ни хрена нет. А теперь — налеее-во! Шагом марш в летний класс!
Иностранное вооружение было намного сложнее в материальной части, чем наше. Разобрать М-16 так же быстро, как „Калашников“, ни хрена не получалось. Частей намного больше, да и взаимодействие их не всегда становится понятным с первого раза.
Для меня наиболее прост в разборке оказался „Кольт“, да и в руке он сидел очень удобно.
Федос, вертя в руках „Эмку“, бросал взгляд на каплея и, пока тот не видел, отвлеченный каким-нибудь вопросом, старшина принимал картинную позу и шёпотом спрашивал:
— Ну как, похож я на киборга-убийцу?
— Не, непохож, у того причёска-площадка и он накачанный, а ты как велосипед, — смеялся я над напарником.
До обеда мы провозились в летнем классе: разбирали, собирали, записывали в блокноты тактико-технические характеристики с плакатов и даже успели написать летучку. Мне повезло, и попался вопрос про понравившийся пистолет. И только вопрос про год выпуска привел меня в ступор. Насколько я помнил, на плакатах ничего про это написано не было, а может я и внимания не обратил. По классу уже начал ходить Федосов и собирать бумажки, на которых мы черкали ответы, а я сидел и чесал затылок. Эх, была не была напишу… Стоп! А почему „Кольт М1911“? Цифра 1911 очень похожа на год. Точно! напишу — год выпуска тысяча девятьсот одиннадцатый. Едва я успел дописать последнюю единичку, листочек у меня выдрали из рук. Вот напарничек, блин, не мог чуть подождать.
После обеда мы толкались возле оружейки, ждали дежурного старшину с обеда и вполголоса делились впечатлениями о занятии.
— Где дежурный, скоро каплейт придет, а мы еще оружие не получили, — переживал Федос.
— Да он может себе „адмиральский“ час устроил, спит наверно, — высказался „киевлянин“, — лежит сейчас на шконочке, рассольник переваривает.
— Что за „адмиральский“ час? — поинтересовалось сразу несколько матросов.
— Эээ, вот вы тугие! у нас в учебке был, у матросов на коробках тоже есть. Это, когда после обеда, весь личный состав по приказу прыгает на шконки и дрыхнет до послеобеденного построения, — носочки там простирнут, на баночку, — а сами под одеялко и похрапывать, красота!
— Ээ, хватит врать, — сразу начала возмущаться общественность, — ты что заливаешь! чтобы матросы-срочники после обеда дрыхли, где это в советском флоте такое видано??
— Не верите — не надо, вы можете сами поспрашивать у связюков нашего набора.
Галдёж прервал рык дежурного:
— Ррразойдись, караси, — „годок“-старшина, вальяжно шоркая ботинками по палубе и крутя на пальце ремешок с ключами, словно тяжёлый линкор проплыл между расступившимися матросами.
„Им, всем обязательно что ли этот ремешок с ключами на пальце крутить? какого моряка не вижу с ключами, все крутят- раскручивают“, — промелькнуло у меня в голове. Потом через пару месяцев, получив ключи от холодной баталерки, я нацепил на них кожаный ремешок от офицерского снаряжения и с упоением начал раскручивать ключи на пальце, абсолютно не задумываясь, зачем я это делаю.
— Для получения оружия — становись! старшина второй статьи Федосов! в оружейку ко мне на контроль бегооом. арш, — проорал дежурный из-за решётки двери. Федос метнулся вовнутрь. Выдача пошла своим ходом.
Стрельба из М-16 какого-то особого впечатления на меня не произвела. Через ручку- прицел целиться было непривычно и неудобно. Привычной уверенной тяжести „Калаша“ не ощущалось. Звук от выстрела был совершенно иной. Мое мнение разделило большинство матросов нашей группы.
— Фигня какая-то, — бурчал Федосов на чистке оружия, — кайфа от стрельбы никакого, а чистить запаришься. Мне эта „Эмка“ еще на летучке попалась, я калибр сдури, как у нашего „калаша“, пять сорок пять написал, тройбан схлопотал, а смотришь — патрон-то почти такой же, как на „семьдесят четвертом“…
— Дык, оно так почти что и есть, — вклинился в разговор один из матросов, — у них калибры чутка по другому меряются, — нам же группный на занятии объяснял.
— Всё у них, американцев, не как у людей, теперь тройбан из-за них получил, ротный комсомолец еще на собрании ляпнет, — продолжал сокрушаться старшина.
Зря он сокрушался, никто про его тройку и не вспомнил.
Вечером троих матросов и меня, в качестве старшего, отправили в мастерскую воздушно-десантной службы в столярный цех. Уже знакомый старший мичман-обеспеченец озадачил нас перетаскиванием листов верстаков, складыванием досок в штабеля, уборкой опилок в мешки. Пока мы возились, он электролобзиком из листов фанеры выпиливал грудные и ростовые мишени. По окончании работ мы приколотили к уже готовым мишеням колья и покрасили их в темно-зеленый цвет.
— Ну вот, все и готово, старшой, иди сюды на пару слов, — подытожил мичман и поманил меня пальцем, — короче, слухай, командиру передашь — расчет как обычно, ну и смотри, в субботу вечером кино хорошее буду показывать — „Кровавый спорт“. Так что можешь с напарником своим приходить…
Я пообещал обязательно прийти, хотя денег на просмотр видеофильма ни у меня, ни у Федоса уже не было. Интересно, а почему наш командир группы сам рассчитывается с мичманом за эти мишени? Ведь они ему не для себя нужны, и не в огороде он их собирается ставить, и не на рынке продавать. Почему наш капитан должен из своего кармана покупать бутылку „беленькой“ для мичмана-обеспеченца? Он ведь старше его по званию, командир боевой группы, а тут какая-то непонятная „фарца“ идёт.
Тогда еще было невдомёк, что проще решить всё через бутылку водки с мастеровым мичманом, у которого неучтённой фанеры сложено в столярном цехе несколько штабелей.
Зарплата нашего каплея позволяла тратить свои кровные на нужды боевой подготовки своей группы. Но мы тогда этого еще абсолютно не понимали.
С утра, еще до подъёма флага, несколько матросов старшего призыва, забрав наши мишени, ушли в сторону моря. Ну вот, мы участвовали в изготовлении, делали всё для себя, наш командир за фанеру рассчитывается лично, а старшаки забрали все и ушли.
