Кремлёвские тайны - Мусин Камиль (книги .TXT) 📗
Вокруг заговоров создается индустрия: комментаторы и политологи изощряются в версиях, журналисты роют компроматы, результаты опросов общественного мнения становятся резиноподобными, мошенники и политтехнологи всех мастей паразитируют на заговорщиках, чиновники осваивают новый эзопов язык и сами с удовольствием к месту и не к месту намекают на нечто запредельное и необъяснимое. Да и народ пристрастился везде искать второе и третье дно, газеты специальные выходят, писатели романы пишут вовсю.
Там, где слишком много людей кормятся, возникает положительная обратная связь: чем больше заговоров, тем больше разговоров о заговорах, тем больше веры в действенность заговоров, тем больше народу стремится что-то в этой обстановке для себя выгадать, тем больше заговоров и т.д. Сама истинная природа происходящего и причинность пропадают в груде версий, комментариев, обсуждений и т.д.
То есть мы видим рождение несомненно нового эгрегора, назовем его конспиративным, с признаками замкнутости снизу, самостабилизацией и отрицательной производной по энергетике. А что все это как не явные признаки закрытого эргегора по Вышеславцеву?
– А по Попперу? – вдруг звонко выкрикнула Наташка.
– Кому по попперу? – не понял лектор.
Сидевший за передней партой экономический обозреватель «Прозрачного бизнеса» обернулся и грозно отчитал нас:
– Девушки, здесь лекция, а не мужской стриптиз. Ведите себя.
– Очевидно, девушки имели в виду Карла Поппера, – нашелся лектор. – да, действительно, в характеристиках конспиративного эгрегора ясно проглядывают ассоциативные связи с понятием нефальсифицируемости по Попперу. Спасибо, это интересное замечание. Но мы сейчас не будем отвлекаться.
Итак, глядите. Я нарисую это для наглядности. Мы имеем… – мел застучал по доске, – вот эгрегоры заговоров, вот их вершинки, вот их открытые донышки… а вот и наш энергетически отрицательно направленный конспирологический эгрегор и его замыкание.
Помните, мы убедились на прошлой лекции, что отрицательный эгрегор всегда остается ненасыщенным. Что произойдет, если в случае скачка нестабильности самого активного эгрегора или среды будет преодолен энергетический барьер на его границе? Это в теории защита эгрегора непоколебима, а на практике всегда происходят всякие случайности – небрежность исполнителей, сбой в оборудовании, хакерские атаки и т.п. Не говоря уже о таких вещах, как преднамеренная утечка или слив информации или провокационные статьи в прессе.
И вот наш несчастный эргегор пробит. Куда из него выходит энергия? Разумеется, в сторону отрицательной активности закрытого эгрегора и чем больше, тем быстрее.
Формула, этого процесса, если кто забыл с прошлого раза, такова. Устремляем время тэ к тэ-один… – Эти множители уничтожаются… И вот вам, результат – все компоненты зет-итые обнуляются.
Это значит, что проходит немного времени и – вуаля – конспиративный эгрегор поглощает все энергетически более насыщенные эгрегоры реальных заговоров, а с ними разговоров о заговорах, мнений об этих разговорах и т.п.. Точно также как черная дыра поглощает вокруг себя все: звезды, газы, космическую пыль и неосторожных космонавтов.
Лектор подчеркнул эффект, стерев все мелкие конусы и оставив один большой.
– А теперь мы оставим ненадолго реальную жизнь и снова погрузимся в формулы, ибо впереди нас ждет самое интересное – операции с закрытыми эгрегорами и выход на общие законы конспирологии. А потом, если останется время, мы немного пофилософствуем. Но все это после небольшого перерыва. Мне надо позвонить маме.
Мы с Наташкой вышли в коридор. Мужики закурили, с ненавистью косясь на нас.
– Ну ты и воткнула этим своим Поппером, – восхищенно прошептала я.
– Не надо, я сейчас сама от смеха лопну. «Кому по попперу?»
– Давай отойдем.
Мы вышли на лестницу и только набрали воздуха и раскрыли рты, как наткнулись на Татьяну Ивановну.
– Где тебя носит? – заорала она на меня через пролет, – быстро наверх!
– А что такое?
– Тебя Марта Генриховна вызывает. На реасесмент.
Марта Генриховна – это вам не хухры-мухры. Это вам не шалтай-болтай. Представитель владельца издания. Та, кто раскладывает наши «черные» баксы по конвертикам, в то время как этой власти официально мы демонстрируем довольно сиротскую зарплату и платим копеечные налоги.
Я ее только пару раз видела, первый когда нанималась и еще когда у Ирины был юбилей. Кто она такая и кем была раньше, никто не знал. В молодости Марта была наверняка куколкой и сохранила талию и приятную округлость щек. Но потом это все пропиталось ботоксом изнутри и законсервировалось под косметикой извне и сейчас даже возраст ее нельзя было угадать. Она тогда произнесла невнятную речь, синтетически улыбнулась и подарила Ирине потрясающе безвкусную безделку, которую та теперь держит на своем столе, чтобы все видели. Если бы не та безделка, я бы и не вспоминала кто такая Марта.
Через минуту я робко постучалась в ее дверь.
– Да-да, прошу.
Я вошла.
В комнате царил полумрак, лампа ленинского типа с зеленым абажуром освещала стол и часть Марты. Она не спеша просматривала бумаги, делая отметки на полях. Посмотрела на меня поверх очков.
– Садитесь.
Я села и некоторое время наблюдала, как она неторопливо, как удав, вершит судьбы моих сослуживцев.
Затем ее глаза снова вскинулись на меня.
– Наркотики употребляете?
– Нет.
Она продолжала смотреть на меня так, что мне захотелось сказать «да», лишь бы она отвязалась.
– И не пробовали ни разу?
– Нет. То есть один раз было. Давно. В школе.
– И что?
– Не помню всего, мы пьяные были. Выпускной вечер, – помнить-то я помнила, но рассказывать всего не хотелось.
– Я спрашиваю что пробовали?
– Кокаин. Борька Ламицкий притащил. Показывал, как с руки нюхать и как через трубочку.
– Понятно. Бойфренд есть?
– Нет. То есть был. Сейчас нет.
– А почему так?
– Ну… дурак он.
– В постели дурак?
– Да.
– С этим понятно тоже. А с подругами баловались?
Я в ответ попунцовела так интенсивно, что Марта криво усмехнулась и сказала:
