Кроссворд игральных автоматов - Соколов Глеб Станиславович (читать книги без txt) 📗
– Скот, тварь, гнида! – орала жиличка из-за двери.
– Сейчас выскочит. Лучше отойди в сторону! – посоветовал Кошелев Дэну. – Я должен выслушать все, что она обо мне думает. Пока не выскажет, не уберется! Возможно, даже вцепится в морду. Это необходимый номер программы!… Зря я вызвал милицию. По тому, как орет, ясно: уже поняла – противиться выселению бесполезно. Сейчас уберется…
Действительно, не успел Скотопасских подняться на один лестничный пролет вверх, дверь распахнулась. Ручка впечаталась в стену.
Могильщик, сжавшись и словно став меньше ростом, юркнул в дверной проем.
– Что бы ты подох, ублюдок! Ты пожалеешь!… – доносилось из квартиры. – Черт дернул с тобой связаться!…
– Никогда не гонись за дешевизной! – учил барышню Кошелев.
Через пять минут приехала милиция, а еще через десять жиличка, предъявившая паспорт на имя Даши Дай, прибывшей в Москву из Ростова-на-Дону, выскочила из квартиры. В каждой руке – по три огромных пакета.
Она поскакала по лестнице вниз.
Недовольные милиционеры удалились. Перед тем, как исчезнуть, Даша поинтересовалась, где находится ближайшее отделение налоговой инспекции. То, что принимает доносы от граждан…
– Плевать хотел на доносы! – резюмировал Кошелев. – Пусть докажет, что брал сто пятьдесят долларов! Удивительно! Я даже ее не разглядел!… Так размахивала перед носом руками – старался в ее сторону не смотреть. Могла выколоть мне глаз. Насколько быстро она согласилась снять квартиру за сто пятьдесят, – при рыночной цене минимум в шестьсот! – настолько же быстро отсюда убралась!
«Уютное гнездышко» оказалось совершенно голой комнатой. Не было даже кровати.
Ободраны со стен обои. Соскоблена краска с радиаторов отопления.
– Собирался делать ремонт… Передумал. Буду для жильцов стараться!…
– Пора ужинать! – распорядился Скотопасских. – В конце-концов, теперь квартира – моя!… Конечно, не барский особняк с поместьем. Но все же!… К тому же, есть первый крепостной раб!…
За полчаса Кошелев, предвкушавший: завтра утром получит машину, сбегал в магазин.
На столе перед Скотопасских появились: чудесные тоненькие баварские колбаски, полкруга голландского сыра «Маасдам», кружок колбасы краковской, шесть бутылок чешского пива, нью-йоркские булочки с кунжутом…
– Теперь, когда я в достаточной степени восстановил силы, можно приступать к разгадыванию тайны! – Дэн был настроен решительно.
Взял сборник кроссвордов.
– Есть карандаш?
– Нет…
– Поищи.
– Чего искать. Знаю: карандаша у меня нет.
– А ручка?
– Тоже нет.
– Чем ты пишешь?
– Я не пишу.
– А когда надо.
– Мне никогда не надо! Учет на кладбище давно на компе. А дома… Я и писать-то разучился. По правде сказать, Дэн, кто сейчас пишет?… Только старухи да солдаты… Ни к первым, ни к вторым я не отношусь.
– Почему старухи и солдаты?
– Как же?! Мать старушка пишет солдату в армию. А он отвечает: посылок не посылай, все равно отбирают… Только в двух местах нет компьютеров: в казармах, да у старух! Возьми на кухне спичку. Горелую. Отлично царапает черным цветом…
– Где мы будем спать?!
– В кладовке – тюфяки.
– Как ты живешь без мебели?
– В этом нет неудобства. На кухне есть стол и две табуретки. А сдавать квартиру за сто пятьдесят так проще. Отсутствием мебели клиент может объяснить низкую цену. Тонкий расчет!… В четыре раза ниже рыночной цены не снимет ни один идиот, если у него нет в голове объяснения этой странности. Другое дело: он видит совершенно пустую, обшарпанную квартиру… Некоторые возят с собой мебель. Но таким я не сдаю. С одной стороны, клиент находит объяснение низкой цены, с другой – внутренне готов к подвоху. С деньгами расстается без трагедии. Все знают: за дешевизной гнаться нельзя. Если ты доказываешь это людям еще раз, они только благодарны!… Я занимаюсь богоугодным промыслом!
Сидя на грязном полу, разложив на нем кроссворд, Скотопасских, – в руке у него была горелая спичка, – внимательно изучал дядино послание.
– Замолчи! Ты мне мешаешь!
Кошелев отправился на кухню. Принялся опять есть…
– Прошу тебя не чавкать!… Не могу сосредоточиться.
Разгадка стремительно приближалась.
– Если бы ты мне не мешал, я бы справился кроссвордом гораздо быстрее!…
– Извини, Дэн. Колбаса оказалась на редкость вкусной…
– Зря налопался. Гончим собакам перед охотой лучше не есть.
– То есть как это?! – забеспокоился могильщик.
– Вытирай губы!… Мы выезжаем!
– Ты что, офонарел?! Ночь на дворе!…
Губы рукавом он все же вытер.
– Думаю, место, в которое мы отправляемся, работает круглосуточно!
Москву охватила эпидемия фантастического воровства. Ее принесло с разных сторон одновременно: из междуречья Оки и Волги, из дальних башкирских степей и оттуда, где видны невысокие Уральские горы. Ее надуло из южно-украинских степей и маленьких поселков недалеко от Полярного круга, из Дальневосточного Приморья и с западных границ Белоруссии. Смешение приезжих принесло отчаянный результат… Принесенные ветром бациллы смешивались с теми, что были местного происхождения. Совместный продукт размножался со страшной скоростью. Крали все и все. Карманники обчищали сумки и портфели состоятельных ротозеев в солидных магазинах. Личности не обладающие квалификацией тащили барсетки у пьяных, дрыхнущих в вагоне метро. В магазинах крали все – покупатели, потому что им было нечем платить, продавцы – потому что им было удобно красть в собственном магазине. Они упаковывали дорогую семгу, ставили на нее ложный ярлык и выносили, оплатив, как копеечную мойву, пригодную разве что для кормления кошек. Охранники старались не отставать и обворовывали нанявших их работодателей вместо того, чтобы самим ловить жуликов. Работодатели, чтобы их не сочли дураками, пустились в мошенничество, выуживая денежки из кошельков покупателей. Все перли все. Пьяницы крали бутылки, модницы – итальянские колготки и французскую помаду. У торговца инструментами двое воров изощренным способом украли копеечный набор точильных брусков. Ясно было, что преступники были вовсе не рецидивистами, а обыкновенными хозяйственными мужиками, работягами, не желавшими оплачивать товар по рыночной стоимости. Другой случай произошел в магазине крупной розничной сети: кассирше, жаловавшейся на отсутствие мелких денег, нарочно подсунули тысячную купюру. Пока она бегала ее менять, мимо кассы пронесли все, что влезло в специально нашитые на пальто внутренние карманы. Охранник в это время сам пытался украсть себе на обед бутылку пива. Товары, снабженные специальным чипом, крали оборачивая их в фольгу. Крали для себя и на заказ. Под старые просторные штаны надевали три пары новых, узких и так проходили мимо контроля… Не было ни одного человека, который бы не был обкраден и не оставалось так же того, кто бы не участвовал в общем грандиозном шабаше воровства. Закон существовал только на бумаге, как сомнительное утешение тем идиотам, которые не смогли ничего украсть.
Тишайший Чинарев, прежде ни разу не замеченный ни в чем противозаконном, украл из кассы автосалона сразу четыре тысячи долларов. Так много он украл единственно потому, что до этого слишком долго крепился. Если бы он не был так честен прежде, масштаб его нынешнего преступления был бы значительно скромнее.
Затем, чувствуя, как от подвалившей удачи его охватывает безумие, он не вернул Скотопасских четыре тысячи, переплаченных за «рено». Это даже была не кража. Чинарев не крал. Он покрывал ранее совершенное воровство – он вернул в кассу все похищенное. Опять-таки, если бы до этого не был так честен, внес бы в кассу не всю украденную сумму, а только большую часть, свалив недостачу, скажем, полутора тысяч на рыжую девицу. Таким образом он увеличил бы свой доход от воровства до пяти с половиной тысяч долларов.
– Я обратил внимание, – начал рассказывать Скотопасских. – Некоторые клеточки в кроссвордах перечеркнуты. Дядя указывал мне: буквы из этих квадратиков имеют значение. Чтобы прочесть послание, понадобилось отгадать четырнадцать слов.
