Лекции профессора Чайникова - Успенский Эдуард Николаевич (полные книги .TXT) 📗
— Вы знаете, Миша, — сказал профессор Чайников. — Я не перестаю вами восхищаться. Сколько лет я вас знаю, вы все понимаете. Но самое интересное, что вы все понимаете неправильно.
— Правильно, неправильно, — пробурчал Миша, — подумаешь! Некоторые вообще никак не понимают.
— А теперь я делаю такой рисунок, — сказал профессор Чайников.
— Отгадайте, что это такое?
— Картина, — твердо сказал Миша Кувалдин. — «Воздушные шарики погружаются в тучу». Натюрморт.
— А другие версии у вас есть? — спросил профессор.
— Есть. Это картина «Гроза над демонстрацией».
— Почему?
— Потому что во время демонстрации всегда воздушные шарики носят, и очень часто бывает гроза.
Профессор поморщился.
— А вы что думаете? — спросил он Марину.
— Мне кажется, этот рисунок необходимо дополнить. Можно?
— Пожалуйста, — разрешил профессор. — И что тогда выйдет?
— А вот что, — сказала Марина.
— Теперь этот рисунок называется «Моя собачка любит рисовый суп».
— Да ерунда! — закричал профессор Чайников. — Да даже ни капельки не собачка. Даже ни капельки, ни капли не рисовый суп! Товарищи телезрители, поймите — внутри нарисован порошок.
Сразу же зазвонил телефон. Это был Фома Неверующий.
— Я знаю. Я понял. Это шапка золотоискателя на золотоносном прииске, где плохо налажен производственный контроль.
Из глаз Чайникова опять покатились глицериновые слезы.
— Да нет. Это микрофон в разрезе. Обыкновенный микрофон. А внутри насыпан угольный порошок. Когда человек говорит в микрофон, угольный порошок то сжимается под действием колеблющейся мембраны, то разжимается. Понятно?
— Понятно, — ответил Миша Кувалдин. — А что здесь делают шарики?
— Это не шарики. Это контакты. К ним подведены провода. Когда электрончики бегут по этим проводам и вбегают в микрофон, то им то легко идти внутри, то трудно. Потому что порошок то плотно лежит, то неплотно. Поэтому ток через микрофон меняется в соответствии со звуковыми волнами изо рта человека. Вам все ясно?
— Все, — ответила Марина Рубинова. — А электрончиков там не засыпает углем?
— Нет, наоборот. Чем сильнее сжат порошок, тем легче по нему бежать электрончикам. Вот смотрите. Вот у нас работает передатчик и дает в эфир колебания высокой частоты. Помните эту схему? Теперь мы включаем в нее микрофон и сажаем к микрофону Марину.
— Почему все время Марину? — обиделся Миша.
— Хорошо, сажаем Мишу. И он будет нам петь.
Профессор возобновил рисунок.
— У нас через лампу бегут вот такие колебания.
— Они же бегут и через микрофон, через угольный порошок. Теперь Миша будет для нас петь букву «А».
Марина сразу повернулась к экрану и сказала:
— Прослушайте, пожалуйста, букву «А» в исполнении певца Миши Кувалдина.
Миша набрал полную грудь воздуха и заревел, как Шаляпин:
— Пешеходов нам не надо, — сказал профессор Чайников. — Только букву «А».
Миша снова запел:
— Уже лучше, — сказал профессор Чайников. — Так вот, когда наш Миша поет «А-А-А», колеблется мембрана. Вот так:
— Порошок то сжимается, то разжимается. И электрончикам то легко бежать, то плохо. И получается так, что их частая беготня, частые колебания управляются нечастыми колебаниями мембраны микрофона.
— Профессор, — спросил Миша. — А почему колебания мембраны микрофона несчастные?
— Не несчастные, а нечастые. Такой процесс влияния одних колебаний на другие называется наложением колебаний. И теперь уже Мишино «А-А-А» при помощи высоких колебаний через антенну летит по всему белому свету. То есть получается, что мы редкие звуковые колебания рисуем частыми электронными.
— Товарищ профессор, — снова спросил Миша, — а зачем мы это делаем? Разве нельзя через антенну сразу пускать по белому свету низкие звуковые колебания? То есть мое «А-А-А»?
— Колебания низкой частоты, а по-другому звуковые колебания, плохо распространяются в пространстве. Еле-еле летают. А колебания высокой частоты чрезвычайно быстрые и шустрые.
— Давайте проведем эксперимент, — сказал профессор Чайников. — Мы сейчас выключим в студии все микрофоны, все электроприборы, создающие высокочастотные колебания. И все вместе будем после этого кричать что-нибудь. Интересно, услышат нас телезрители хотя бы в ближайших домах или нет?
— Дорогие телезрители, — сказал профессор Чайников. — Мы сейчас начнем кричать во весь голос. И как только вы что-нибудь услышите, немедленно звоните нам в студию и говорите — что вы услышали.
Телеоператоры начали все выключать. Пока они все выключали, Марина спросила:
— Профессор, а что мы будем кричать?
— Да все, что в голову взбредет: А, О, У! КУ-КУ-КУ!
— Готово? — спросил профессор операторов.
— Готово, — ответили телеоператоры.
— Давай! — скомандовал профессор. И все, кто был в студии, заорали благим матом:
— А-А-А-А-А-А-А!
— О-О-О-О-О-О-О!
— И-И-И-И-И-И-И!
— КУ-КУ-КУ!
Но никто из радиослушателей не звонил и не говорил, что он слышал. Марина Рубинова так кричала, что от звуковых колебаний у нее слезла вся помада с губ и все румяна со щек. Она решила восстановить все это и полезла в кучу одежды искать свою сумку. И вот как раз в этот момент в студии раздался громкий нечеловеческий крик:
— Ой, мама!!!!!!! Ой, мыши!!!!!!!!!!!!!!!!
Тут же зазвонил телефон. Это был Фома Неверующий:
— Профессор, я слышал, что вы кричали без всяких там ламп и колебаний.
— И что же?
— Ой, мама, ой, дышит!
— Почему?
— Я не знаю почему. Наверное, чья-то мама перестала дышать. А потом стала дышать снова. И вы очень обрадовались и закричали: «Ой, мама, ой, дышит!»
— Почти правильно, — неохотно согласился профессор Чайников, глядя на Марину.
— Эх, вы, — грустно сказал он ей. — Такой эксперимент испортили!
ЛЕКЦИЯ ДЕВЯТАЯ
Наушники, диоды
и другие радиоустройства
В этот день Марина Рубинова позвонила профессору Чайникову рано утром задолго до эфира.
— Товарищ профессор, вчера летучка была на телевидении. Нас обвиняют, что мы мало передач проводим на свежем воздухе. Какие у вас будут предложения?
Профессор подумал и сказал:
— Во время занятий откроем форточку.
— Профессор, я серьезно, — сказала Марина. — Может, мы выйдем на улицу и там проведем лекцию.
— Хорошая мысль, — согласился профессор Чайников. — Мы с наушниками и диодами выходим на улицу, а телезрители сидят дома перед телевизорами. Это и есть занятия на свежем воздухе?
Марина промолчала.
— Или мы предлагаем телезрителям взять телевизоры с собой и идти в парк. А там в каждом пеньке есть розетка для тока.
Марина опять промолчала. А потом придумала:
— Профессор, а может быть, им вынести телевизоры на балкон?
— Прекрасная мысль! — согласился профессор. — Чуть-чуть закапает дождик — сразу же произойдет короткое замыкание, и телевизор выйдет из строя, потому что сгорит целиком. Можно будет на нем еще и шашлыки поджарить. Целый пикник получится.
