От Ильича до лампочки (Учебник истории Советской власти для слаборазвитых детей) - Штейнбок Аркадий Михайлович
ГЛАВА 24.
Лично дорогой товарищ Леонид Ильич Брежнев. О мерах по дальнейшему подъему народного хозяйства. Сиськи-масиськи. Сосиски сраные. После тяжелой продолжительной болезни.
Во время правления Брежнева Коммунистическая партия Советского Союза и Родное Советское Правительство так быстро помчались к сияющим вершинам, что все народное хозяйство перестало за ними поспевать. Пришлось затормозить поступательное движение вперед, а потом и вовсе остановиться. Видимо, именно эту эпоху, названную впоследствии эпохой застоя, предвидел гениальный Гете, когда сказал: «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!»
Партия, идя твердым курсом, добилась поразительных результатов, заставив изумиться многих экономистов на Западе: чем меньше было в магазинах продуктов и товаров народного потребления, тем больше росло благосостояние советского народа.
Наступило время пленумов, каждый из которых был историческим. Обычно это были пленумы «О мерах…». Скажем, добивалось сельское хозяйство небывалого подъема в закупке канадской пшеницы, и сразу же созывался Исторический Апрельский пленум ЦК КПСС, который назывался «О мерах по дальнейшему подъему сельского хозяйства». Потом созывался Исторический Ноябрьский пленум «О мерах по еще более дальнейшему подъему сельского хозяйства».
Хлеборобы заканчивали каждый очередной весенний сев на две недели раньше прошлогоднего. Так что в течение 12-15 лет во многих областях сев яровых осуществляли уже в ноябре.
Окончательно стерлись грани между городом и деревней. Колхозники на автобусах приезжали в города на симфонические концерты. Приезжали утром, а до начала концерта от нечего делать скупали хлеб, масло, молоко, мясо, птицу, рыбу, яйца, соль, спички, обувь, мыло, простыни, посуду. А музыканты в это время на грузовиках ездили собирать урожай. Картофель и другие клубневые культуры особенно любили собирать пианисты и скрипачи.
Отдельные случаи хищений в стране практически прекратились. Партия просто разрешила каждому работающему уносить что-нибудь с производства домой: деталь комбайна или танка, пару курочек, спиртик, один-другой отрезик, две-три палочки колбаски. Конечно, находились ловкачи семитского вида, которые злоупотребляли. Некто по фамилии Рабинович нагло похвалялся тем, что устроился мойщиком трупов в морге 2-й Городской больницы. «Золотое дно! – говорил этот зарвавшийся делец. – Два трупа вымыл, а третий – твой!»
Не видеть потрясающие успехи в деле коммунистического строительства могли только нового рода шизофреники, которым партия сразу ставила диагноз: «прогрессирующий диссидент» – и отправляла их на бесплатное лечение в соответствующие заведения, любовно названные народом «психушками». Те же пациенты, что представляли особую опасность для советского общества, направлялись в специальные лагеря, которые после массовой реабилитации бывших врагов советского народа просто простаивали, а охранники томились без дела. Наиболее наглых, портивших воздух советским людям, выдворяли подыхать на Запад.
И во всех славных делах весь советский народ и все прогрессивное человечество видели заслугу и заботу родной коммунистической партии во главе с любимым «лично дорогим товарищем Брежневым».
Лично Леонид Ильич Брежнев лично любил писать книги и лично написал их штуки три. Из этих книг народ узнал наконец, что победа в Великой Отечественной войне была добыта лично Леонидом Ильичом в боях на Малой Земле лично под Новороссийском. За эти заслуги партия наградила лично Леонида Ильича пятью комплектами орденов и медалей Советского Союза и присвоила ему звание маршала, что он и оправдал, введя танки в братскую Чехословакию и «ограниченный контингент» в Афганистан.
Лично Леонид Ильич Брежнев был очень ласковым и любил целовать взасос своих соратников и руководителей братских коммунистических партий. Больше других он целовал Луиса Корвалана. Эту свою привычку Леонид Ильич сохранил до глубокой старости и потом уже охотно целовал любого, кто оказывался в непосредственной близости от него.
Народ очень любил еще одну особенность Леонида Ильича – умение не выговаривать слова русского языка. Но отменная дикция и чтение речи по бумажке делали его выступления живыми и доступными. Например, говорил он слово «сиськи-масиськи», а люди знали, что это означает «систематически». Или, допустим, скажет он вдруг «сосиски сраные», а народ понимает: «Леонид Ильич сказал «социалистические страны».
Умер Леонид Ильич спустя два года после XXII Олимпийских игр в Москве. Умер после тяжелой продолжительной болезни, которой страдал всю свою жизнь пламенного большевика и верного ленинца.
Но партию его смерть не застала врасплох. В ЦК КПСС на этот случай было много членов зрелого возраста, страдавших не менее тяжелыми и не менее продолжительными болезнями. Сначала после тяжелой и продолжительной болезни скоропостижно и безвременно стал Генеральным секретарем Андропов, а после него – по той же причине – Черненко. Но ни тот, ни другой никакого вреда партии не принесли.
Пособие для начинающего Генсека по главе 24
1. Поцелуйте взасос Генерального Секретаря Нигерии.
2. Произнесите по-брежневски следующие слова: Попакатепетль, Азербайджан, Ньюфаунленд, Окаменевшее яйцо птеродактиля, гипотетически, Гаргантюа, лимфогрануломатоз.
3. Повесьте на грудь 28 килограммов орденов и попробуйте разогнуться.
4. Решите пример: 7 + 3. Должно получиться 11.
ГЛАВА 25.
Последний Генсек. Социализм с человеческим лицом. Борис, ты не прав! Падение Бориса. Воскрешение Бориса. ПУТЧ ГКЧП. Борис, ты прав! От Ильича до лампочки.
Последним генеральным Секретарем КПСС стал Михаил Сергеевич Горбачев с супругой. Он-то практически и развалил все то, что так любовно в течение семидесяти трех лет натворили и наделали большевики. За это, с точки зрения партийного гимна «Интернационал», его следовало бы расстрелять, как бешеную собаку, и отряхнуть его прах с наших ног. Хотя, с точки зрения других песен, именно за это его следует причислить к лику Героя и установить на родине Героя бронзовый бюст его супруги. Так и будем его рассматривать в историческом аспекте.
Поначалу вроде бы все шло путем. Михаил Сергеевич Горбачев с супругой потоптал сперва предыдущих покойников, навесив на них все грехи наши тяжкие. Затем избавился от брежневских соратников – прежде верных ленинцев, теперь взяточников и выдающихся ворюг. Все, казалось бы, логично и по-генсековски. И на Мавзолее он с радостью стоять начал, и народу-романтику, народу-созидателю весело ручкой помахивал. Но потом вдруг, ни с того, ни с сего объявил гласность и перестройку.
Все так и ахнули. И стали его переспрашивать: «Михаил Сергеевич! Может, ты не то хотел сказать и не то имел в виду?»
Но Михаил Сергеевич упрямым мужиком оказался. «То, – говорит, – хотел сказать, что сказал и имел в виду. Главное начать, чтобы процесс пошел. А потом – углубить и сформировать!»
Тут такое стали говорить, печатать и по телевизору показывать, что у народа просто крыша поехала. Оказалось, что троцкисты, бухаринцы, Тухачевский с Блюхером и другая прежняя нечисть не враги-душегубы, а друзья кровные и защитники, и что зря на них столько патронов извели.
Кроме того, выяснилось, что народное благосостояние выросло до черты бедности и нищеты: а в западных магазинах – докторская колбаса всех сортов и колготки любого размера; что в половом смысле советский простой человек темен и необразован и не знает даже, с какой стороны к законной супруге подступиться; что онанизм в детском возрасте не только не вреден, а, наоборот, способствует…
Но самое страшное заключалось в том, что «пидарасы», оказывается, такие же люди, как все, только с какой-то не то лишней, не то недостающей хромосомой.
А тут еще Михаил Сергеевич ляпнул что-то про суверенитет и национальную независимость. И началось. Все республики, большие и малые, – врассыпную. Михаил Сергеевич с супругой перепугался и понял, что хватил лишку.
