Остров Весёлых Робинзонов - Санин Владимир Маркович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗

Игорь Тарасович вскользь, как бы про себя заме­тил, что это лечебное средство иногда хорошо прочи­щает мозги и посему коллеге Черемушкину следовало прислушаться к мудрому совету старухи.

Коллега Черемушкин тут же возразил, что такое средство помогает не всем. Так, коллеге Ладье не удаст­ся прочистить мозги, если даже он изведет на клистир целое озеро.

Коллега Ладья яростно запыхтел трубкой, но Ма­шенька властно приказала враждующим сторонам прекратить перебранку и обратила наше внимание на подозрительное поведение козла Мармелада.

– По-моему, он жует какую-то ткань, – с тревогой сказала она.

Мы с Антоном вспомнили про свою оставленную на берегу одежду и со всех ног бросились к козлу.

Мы застали Мармелада в тот момент, когда он при­канчивал мою тенниску. Не успел я как следует осмыс­лить свои убытки, как Антон издал горестный вздох: одна штанина его новых полотняных брюк была намертво выведена из строя. После инвентаризации мы недосчитались еще двух носков и шнурков из моих туфель.

Преступного козла привязали веревкой к березе и на три дня посадили на хлеб и воду. А брюки Ксения Авдеевна укоротила на полметра, и Антон мужест­венно носил их до самого отъезда.

АНТОН НЕ XОЧЕТ ПОПАДАТЬ В СЕТЬ

– А теперь давайте уточнять, что мы умеем делать, – сказала Машенька. – Утвержденное меню – щи со сме­таной, котлеты с картофельным пюре, компот. Какие будут соображения?

Я однажды видел, как соседка варила компот, и вы­сказал уверенность, что сумею справиться с этим де­лом. Антон прикинул свои возможности и сказал, что готов возложить на себя бремя дегустации пищи. Это, по его мнению, единственное, что он может делать с полной отдачей сил. Когда обед будет готов, добавил Антон, он просит нас не стесняться и смело звать его из беседки, где он планирует лежать в кресле-качалке и сладко дремать.

Машенька охотно согласилась с этим вариантом, но в порядке личного одолжения попросила Антона вымыть раньше горячей водой кастрюли, очистить вед­ро картошки, порезать лук и нашинковать капусту.

– А что будет делать этот тип? – завопил Антон.

– Миша? – хладнокровно спросила Машенька. – У него тоже пустяковая работа. Он принесет из ледни­ка говядину, провернет ее через мясорубку, вымоет су­хофрукты и под моим руководством приготовит творог на ужин. Ну, за работу.

– За работу, за работу, – проворчал Антон, начиная драить мочалкой кастрюлю. – А может, моя индивиду­альность протестует? Может, у нее другие духовные за­просы?

Когда я вернулся из ледника, Машенька внушала:

– Ничего не поделаешь, вашей индивидуальности придется перечистить эту кастрюлю. Видите грязное пятно?

– Здесь нет никакого пятна! – упрямился Антон.

– И все-таки оно есть.

– Вы бюрократка! – за­рычал Антон. – Я буду жа­ловаться! Я напишу на вас анонимку!

– После того как вычис­тите эту кастрюлю, – поста­вила точку Машенька. – Миша, вы умеете обращать­ся с мясорубкой?

– Конечно, – поспешил ответить за меня Антон. – У них в редакции при по­мощи мясорубки рецензи­руют произведения молодых авторов.

Маша оказалась незаурядной стряпухой. Она ловко сбила фарш, и котлеты одна за другой летели на сковородку. Антон сосредоточенно чистил кар­тошку, и эта работа настраивала его на философский лад. Он долго молчал, но чувствовалось, что в недрах его мозга рождается глубокая мысль. Так оно и произошло.

– Я сейчас думал о том, – проникновенно сооб­щил Антон, – что истинное призвание человека мож­но обнаружить чисто случайно. Люди часто проявляют удивительную близорукость, принимая профессию за призвание. Вот вы, Маша, уверены, что смысл вашей жизни в том, чтобы лечить больных, то есть из здо­ровых людей делать беспомощных инвалидов? Миша тоже видит цель своего существования в том, чтобы случайно не пропустить на газетную полосу рассказ начинающего пенсионера. Между тем подлинное ваше призвание – делать котлеты.

– А ваше, Антон? – спокойно спросила Маша, орудуя у плиты.

– О, мое призвание в другом! – высокопарно от­ветил Антон. – Я призван мыслить и дерзать, созидать и изменять мир. Мне предопределено свыше творить, изобретать, рождать идеи и воплощать их в жизнь. Когда лет через тридцать в серии «Жизнь замечатель­ных людей» выйдет моя биография, она будет начи­наться словами: «Великий инженер-строитель Антон Полухин, автор легендарного проекта…»

– …типового курятника, – подсказал я.

– …плотины Чукотка – Аляска, недавно скончав­шийся от…

– …удара коровьего копыта, – вставил я.

– Вы себя обманываете, Антон, – сказала Ма­шенька, – а это худшее из заблуждений. Вы рождены, чтобы чистить картошку. Именно здесь вас ждет при­знание благодарного человечества.

– Нет, тут меня не поймут, – проговорил Антон. – Что ж, и теща Архимеда заставляла зятя чистить ово­щи. Она говорила, что из Архимедова закона при всей его гениальности нельзя варить суп. Но великий уче­ный отвечал ей так: «Удались, о женщина, и оставь ме­ня в покое. Сегодня не Восьмое марта!»

– У вас, Антон, никогда не будет тещи, – сказала Машенька. – Я просто не представляю, что найдется девушка, которая согласится выйти за вас замуж.

Антон проницательно посмотрел на Машеньку. Поединок взглядов продолжался несколько секунд, после чего Антон торжествующе изрек:

– Маша, вы хитрый человек! Сейчас вы солгали. Про себя вы думали совсем другое!

– Что же? – с любопытством спросила Машенька.

– Могу процитировать дословно: «Интересный и умный парень этот Антон. Нужно постараться завлечь его в свои сети!»

– Какая чушь! – возмутилась Машенька.

Я осторожно снял с плиты котлеты, на которые Машенька перестала обращать внимание, и тихо вы­шел во двор. Из кухни доносился голос Антона:

– Можете на это не рассчитывать, дорогой эскулап, я уже трижды срывался с крючка и выработал иммуни­тет. Я вас разоблачил, мадонна. Думаете, я не вижу, какое счастье вам доставляют затуманенные взгляды уважае­мого маэстро Льва Ивановича и томные вздохи Зайчика, который при вашем появлении мгновенно глупеет и не может связать двух слов?

– Разве? – невозмутимо сказала Машенька.

Антон засмеялся.

– Не надо поправлять волосы, они у вас и так в по­рядке. И чепчик на месте. И не смотрите на меня столь ясными удивленными глазами – приберегите свои стрелы для Миши, что, впрочем, тоже бесполезно.

Я не выдержал и заглянул в окно. Машенька молча улыбалась и вызывающе смотрела на Антона.

– Какого черта вы сверлите меня своими бура­вами? – фыркнул Антон. – Я же сказал, что это бес­полезно!

Машенька вздохнула, сделала шаг вперед и застен­чиво сказала:

– Антон, скажите, пожалуйста, я… Правда, я кра­сивая? Ну, посмотрите на меня внимательно!

Антон отпрянул назад.

– Тигрица выпустила когти! – в панике восклик­нул он. – Бегите, олени, прячьтесь, антилопы!

Машенька рассмеялась и отошла назад к плите.

– Можете не прятаться, – с иронической гри­маской сказала она. – Вы меня нисколько не инте­ресуете.

– Опять лжете, – весело констатировал Антон. – Впрочем, ничего удивительного: профессиональная привычка. Как говорил один великий сердцевед – только женщины и врачи знают, что ложь необходима и благотворна.

– Между прочим, – заметила Машенька, – кар­тошку чистят только один раз. С очищенного клубня кожуру можно не снимать.

– Ч-черт! – выругался Антон. – Это лишний аргумент в пользу моего тезиса о вредном влиянии женщины на мыслящего человека. Да, кстати, – торжествующе добавил он, – если вы котлеты будете жарить в кастрюле с супом, они вряд ли станут вкуснее!

Машенька всплеснула руками и начала полов­ником вылавливать котлеты из кастрюли. Антон усмехнулся, поднял таз с шелухой и, мелко перебирая ногами, засеменил во двор. Как только он вышел, Машенька быстро выхватила из карманчика юбки маленькое зеркальце, внимательно изучила свое отра­жение и показала ему язык. Потом оглянулась, взялась пальцами за полы халата и провальсировала вокруг плиты.