Из неопубликованного - Альтов Семен Теодорович (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Ну как быть? Собрать сейчас – кисловатая. Подождать до утра – дрозды все пожрут, быть варенью из косточек. Либо сегодня все мое, либо завтра дроздово.
Измучился, как Ленин перед взятием Зимнего. Сегодня рано, завтра – кукиш! А-а!
Живем один раз, и тот еле-еле. Приволок ведро и давай рвать! Красную, розовую, даже зеленую. Ух и рожи, вы бы видели, у дроздов! Глаза на лбу, клюв нараспашку! Ради одного этого стоило все сорвать к чертовой матери!
Четыре ведра получилось и кружечка. Жена варенье сварила, по баночкам закатала.
Не поверите, шестьдесят банок вышло! Правда, сахару маловато, нестандартные крышки, воздух прошел, вспучило. Словом, варенье бродить начало. В голову шибает и прямо в желудок. Много не съешь, за столом долго не усидишь! Зато витамины! Рысцой в туалет, сядешь и до чего хорошо становится на душе: дроздам клюв утер! Все нам досталось!
Дырки
Вы меня извините, но когда сыр швейцарский лежит, я понимаю, за такие деньги килограмм никто не возьмет, но сто грамм, чтобы освежить в памяти, могу позволить в кои-то веки.
Я слюну проглотила и говорю: «Мне, пожалуйста, сто грамм, если можно без дырок.» Продавщица, наглая такая, заявляет: «Это настоящий швейцарский сыр, он без дырочек не бывает!» Я ей говорю: «Видите ли, дорогая, я на свои кровные желаю ровно сто грамм, чтобы забыться, вспомнить молодость. Поэтому прошу, в виде исключения, сыр целиком».
А она, наглая такая, шипит: «Что ж я вам его лобзиком выпиливать буду?» Вышла заведующая. И не разобравшись, накинулась: «Выходит, вам только сыр, а кому же я дырки от сыра продам?» «А это, – говорю, – ваши проблемы. Одни просят мясо с косточкой, другие без – и дают без разговоров».
Заведующая говорит: «Ради бога! Если хотите сыр с косточкой, я принесу, а можно без косточки, как пожелаете, но без дырок сыр швейцарский в природе не произрастает!» Я говорю: «Не дадите, объявлю прямо тут голодовку и, даю слова, подохну к утру!» Чертыхнулись, отрезали. Правда, три дырки всучили. Две большие и маленькую – одну.
Пришла домой, нарезала тоненько-тоненько, ровно двести пятьдесят пять кусочков вышло плюс корочка, и с булочкой, маслицем, чаем индийским!
Вкуснятина! Думала, растяну на неделю. Гляжу: к часу ночи сыр кончился! Съела до крошечки, и знаете! Сыра нет, а запах остался. Три дня ем булку голую, а запах – будто с сыром! Не иначе дырки пахнут! Дуреха! Брала бы дырок побольше, глядишь, месяц как сыр в масле каталась за те же деньги!
Нет, швейцарцы не дураки, что в сыр дырки кладут!
Родинка
Алло! Да, Коля у телефона! Света? Какая еще Света в восемь утра в понедельник?!
Из Москвы? Ах, Света из Москвы? Прости, Светулик, не узнал. Приехала-таки! На три дня? Отлично! Что у ребят нового? Николай Петрович все трусцой бегает?
Добегался? Посадили?! За что? Спекуляцию? Чем? Он же микробиолог! Микробами, что ли, спекулировал? Машинами?..
Так, Светулик, вы простите, ради бога, но с каким Светуликом я говорю?
Из какой Москвы? Отдыхали вместе на юге? На каком юге? В Алуште? Свету…
Светлана Павловна, что ли? Голубчик мой! А я голову ломаю, что за Светулик ненормальный звонит в восемь утра в понедельник! Я тут без вас извелся совсем!
Что новенького, ягодка моя? Старшим инженером стали?! Ну вы даете! Были простым поваром и стали старшим инженером?! Здорово вас повысили однако… Никогда не были поваром? А поварихой? А подруги повара у вас не было?.. Ну дома-то варите?
Ну вот: дома все повара, и я повар, а вы, значит, не повар…
Светлана Павловна, а помните, как здорово было там, где мы с вами были? А что помните? Конкретно, если не секрет. Ну, кто был, где был и был ли вообще? Не можете забыть, как в катере на экскурсию… Вы не можете забыть, а я никак не могу вспомнить.
Светлана Павловна, поймите меня правильно, я безумно рад звонку, но с кем, черт побери, я разговариваю, если вы вовсе не повар! Вы меня ни с кем не путаете?
Жаль.
Значит, вы утверждаете, что мы… Где? В Крыму. Год какой? Прошлый. Месяц?
Июль. В чем вы были? В красном купальнике? Спинка открытая? Светка, ты, что ли?
Тьфу! Чего ж ты с утра разыгрываешь?! Светланой Павловной какой-то прикинулась!
Светка, ты откуда приехала? Из Москвы? Да я все про тебя знаю: на три дня из Москвы, и как я просил, сразу звонишь! Ай да Светка, взяла и на три дня из Москвы фить!.. А как же ты из Москвы фить, когда живешь в Свердловске?
Так… Светла… Свету… гражданочка, а как, кстати, ваш мальчик поживает?
Хореографическое закончила? Балериной стал? Способный мальчишка… А вы же говорили, что он… она в суворовском училище… То есть, а у кого же муж водолазом?.. В смысле, водолаз мужем работает?
Све… Све… только без слез! Чтоб я забыл такую даму как вы! Да я вас как живую помню! Прическа у тебя… у вас… все такая же? Под мальчика, да? Ну я и хотел сказать: коса до пояса… Так и стоит перед глазами женщина с косой… А глаза, небось, все такие же синющие… Как угольки? Красные, что ли?! Что время делает, а?!
Но родинка… Погодите, родинка-то моя любимая на плече осталась? На бедре? Как вас жизнь скрутила, господи! Светлана, утрите ваши слезы. И вообще, простите, какому Коле вы звоните?! Николаеву?! Это я. А приехали откуда? Из Москвы. Да знаю я все, знаю! Из Москвы приперлись на три дня и как я просил, сразу звоните в восемь утра! Ух, ягодка моя сладкая! Что же мне с тобой делать?
Так. Светлана, последний вопрос на засыпку! Светлана, вы уверены, что вас Светланой зовут? Уверены! Плохо дело… Значит так. Жду тебя… вас… в семь у метро «Владимирская». Узнаю ли я вас? Разве такое забудешь! Да, на всякий случай скажите, в чем будете? В юбочке? Мгу. Ну, тогда я в пиджачке. Целую в щечку! Щечка хоть у вас осталась на месте? Слава богу! …Фу, никакая она не Света, а Люся! А точнее – Овечкина Вероника Константиновна, умерла в марте этого года. Но раз позвонила – помнит.
Злопамятная, однако…
Семейка
Супруги Карпухины дружно зевали у телевизора, поглаживая белую пуделиху по кличке Шалава, которая, нагулявшись, наевшись, разлеглась на диване, дурея от прикосновения любящих рук.
Пальцы супругов повстречались в кудряшках шерсти, но, задумавшись о своем, они не сразу сообразили, что гладят не пуделиху, а пальцы друг друга.
Карпухины разом вздрогнули, очнулись и уставились друг на друга. Вадим наклонился к жене и, стиснув зубы, сделал громкий чмок в шею. Лида взъерошила редкие волосы на голове мужа, положила руку ему на колено. Оба тоскливо посмотрели в сторону спальни.
«Придется заняться любовью, – подумал Вадим. – Пишут, без этого у женщин характер портится, баба стервенеет».
«Бедняга! – вздохнула Лида. – Месяц без женщины. Говорят, мужики на стену лезут от воздержания. А мой пока по полу ходит.» – Пошли, дорогой, в кроватку! – Лида, вздохнув, направилась в ванную.
Вадим на кухне почистил зубы, лег в постель и зевнул так, что скрипнула челюсть: «Завтра день сумасшедший! Выспаться бы! Ну ничего, зато потом месяц свободен!» Он высморкался:
– Иди ко мне, королева! Я весь дрожу!
Лида медленно скинула халатик и, обнаженная, легла в постель.
«Фигурка у нее до сих пор ничего. Обидно, такая баба и уже десять лет как моя!» Вадим привычно просунул левую руку под Лидину шею, правой начал искать крошечную грудь. Лида шаловливо прикусила зубами ухо супруга. Где-то она прочла, что «это их возбуждает». Из уха торчали жесткие волоски. «Раньше у него волос в ухе не было. А теперь их тут больше, чем на голове. Растут как на дрожжах. Значит, чего-то в ухе такое есть, чего нет в голове…» Вадим наконец нашарил грудь жены: «Надо же так побелить потолки! Месяц прошел, уже сыпется!» Лида губами прижалась к губам мужа и они слились в поцелуе. «Боже! – думала Лида. – Где взять денег на новые сапоги, этот идиот приносит копейки!» Она в сердцах прикусила губу мужа, он застонал.
