Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет. - Крюков Михаил Григорьевич "профессор Тимирзяев" (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗

– И нужно вам всего два провода… Даже один… Потому что земля на всех одна…

Согласитесь, из уст человека, в ведении которого находится груда железа, с помощью которой можно было всеми флотами СССР выстрелить одновременно по всем супостатам, эта фраза звучит как-то двусмысленно.

Пару он нам нашёл в черепе за две-три минуты. Кстати, потом узнал, что книга схемы соединений состоит из нескольких сотен страниц.

Технарь    Трещина

По невероятному взбрыку судьбы довелось мне служить пару недель в хозроте на одном из военных аэродромов. Моим соседом по комнате был сварщик из строительного отдела, и один раз он вернулся ночевать ну уж в очень растрёпанных чувствах. На мои вопросы он разразился пространной тирадой о своих запутанных отношениях с начальником гаража, прапорщиками и этой… авиационной частью вообще. Отфильтровав из его речи «непереводимую игру слов», я получил следующую картину:

Начальник гаража вызвал сварщика заварить трещину на цистерне. Прибывшего в гараж товарища встретил прапорщик и подвёл к достаточно большой, выкрашенной в уставной зелёный цвет цистерне:

– Вот, вот она, трещинка, аккурат по шву, – ткнул прапорщик пальцем.

Товарищ с недоверием посмотрел на белеющую на боку цистерны надпись «Горючее» и спросил:

– Цистерна-то хоть пустая?

– Да пустая она, давно уж как пустая. Ты давай, работай. Закончишь, зайди в канцелярию, – сказал прапорщик и исчез.

Товарищ зажёг горелку и начал потихоньку заваривать трещину. Процесс прервал салага-механик, который подошёл к цистерне с канистрой, открыл крантик и в канистру резво полилось нечто, распространяющее бензиновый аромат…

Сварщик, представивший потенциальный, скажем так, результат, ворвался в канцелярию, и, потрясая вырванной у солдата канистрой, заорал на прапорщика:

– Ты же, сука, говорил, что цистерна пустая?!

Прапорщик, трусливо съёжившись на стуле, ответил:

– Так конечно пустая, там ведь даже двухсот литров уже не будет!

Ulf     Бухгалтерский расчёт

Разбор итоговой проверка флотилии по итогам очередного года боевой подготовки проводил начальник Главного штаба ВМФ. Проверяющие из Москвы по очереди выносили на обозрение выявленные вопиющие недостатки. Иногда поднимались виновные, чтобы здесь же, не отходя от кассы, получить заготовленную для них порцию воспитательного воздействия.

Полковник из отдела устройства службы трагическим голосом известил собрание об обнаруженном им безобразии: в каком-то помещении артиллерийского склада в посёлке Дунай остекление окон было выполнено в «одну нитку». Поднятый начальник этого злополучного, дважды взрывавшегося склада майор Колобовников выглядел спокойным и уверенным. Разве это тот случай, по которому должен расстраиваться воин-афганец, награждённый орденом Красной Звезды?

– Что вы на это ответите, товарищ майор? – жёстко спросил высокий московский начальник.

Ответ был по-армейски краток, чёток и мудр:

– Если бы мне вместо уважаемого товарища полковника выделили сумму денег, эквивалентную затратам на его доставку сюда, питание и размещение, я бы застеклил абсолютно все помещения во вверенной мне войсковой части как минимум в «три нитки», товарищ адмирал!

Алексей Васильевич     Матрос с кисточкой

– Вы к кому?

Верхний вахтенный остановил группу людей в новеньких синих ватниках и таких же синих штанах, направляющихся к нашей подводной лодке.

– Командир БЧ-5 на борту?

– Ага, а кто спрашивает?

– Доложите, прибыла специальная группа инженеров из Ленинграда для разметки корпуса.

Вахтенный нажимает клавишу «Каштана»:

– Центральный, прибыло четыре мужика и одна баба в синих фуфайках из Ленинграда корпус замерять.

– Кого замерять?

– Говорят, корпус…

– Пропустить.

Группа в лёгком замешательстве от услышанного робко направилась к трапу.

В каюте командира БЧ-5 было тесно, поэтому для проведения производственного совещания было решено переместиться в кают-компанию, в которой места было не намного больше, но зато её стену украшало великолепное панно с видом на Неву и Охтинский мост, по которому скакали одинаковые лошадки, вырезанные из обёрток пайковых шоколадок.

Через несколько минут прибыл строитель заказа по фамилии Золотухин и прозвищу Залепухин. Одновременный обладатель решительного лица профессионального боксёра, фигуры Дуремара из «Золотого ключика», хриплого голоса карибского пирата, а также замечательной русской души камчатского разлива.

Цель сходки с участием высокоинтеллектуальных ленинградских товарищей была одна: как вырезать участок прочного корпуса лодки для извлечения наружу здоровенной сломанной железяки (не будем упоминать её фамилию).

Дело в том, что крупногабаритное оборудование загружается в подводную лодку при её строительстве до момента формирования прочного корпуса, поэтому его ремонт может производиться только внутри лодки.

Ленинградская группа привезла с собой революционное решение по вскрытию прочного корпуса для выгрузки старого агрегата и загрузки нового. Такое нестандартное решение значительно сокращало срок ремонта и было поддержано нашими механиками незамедлительно.

Женщина оказалась руководителем группы и кандидатом технических наук по совместительству. Командным голосом она раздала всем персональные задания, и работа закипела.

За двое суток почти непрерывной работы в тесном пространстве между лёгким и прочным корпусом появились таинственные рисунки из меток в виде чёрточек, крестиков и кружочков, выверенных сложнейшими измерениями.

На следующее утро уставших ленинградцев посадили в пыльный автобус и отправили в аэропорт Елизово, не забыв при этом хорошо снарядить в далёкий путь по камчатской традиции.

***

То, что в краске можно вывозиться самому и перемазать все, до чего можно дотянуться, знает каждый. Но даже буйная фантазия обычного штатского человека иногда не способна представить, на что способен матрос срочной службы с бадьёй краски и кисточкой в руках. Особенно творческие способности просыпаются в полосатой душе, если на улице тепло, краска яркая и плохо отмывается.

Сегодня было тепло. Ласковое солнце щедро дарило просыпающимся после зимней спячки людям своё долгожданное тепло.

Матрос Сторублевцев, более известный в экипаже и на гарнизонной гауптвахте под прозвищем «Рубль», с удовольствием подставлял сейчас этому солнцу свою неуставную физиономию. Пилотка подводника на его голову была надета поперёк, от уха до уха. Такая лихая посадка головного убора делала его сейчас похожим на Наполеона. Вероятно поэтому в голову Рублю начали приходить разные удивительные мысли.

Самая невероятная из них – исправиться.

Рубль всем своим разгильдяйским существом внезапно захотел исправиться и стать «Отличником БП и ПП». [134]

Ну, так, чтобы по-настоящему… Чтобы похвалили перед строем экипажа подводной лодки… Чтобы руку пожали… Чтобы 10 суток отпуска, а не гауптвахты…

На подводной лодке «Рубль» значился рулевым-сигнальщиком (боцманёнком), а в его заведование, к несчастию подводного флота СССР, входило то самое пространство, которое вчера было украшено наивными рисунками пяти ленинградских художников.

Понедельник день тяжёлый, а для «Рубля» он вообще обещал стать особенно трагическим, несмотря на то, что весеннее камчатское солнце продолжало весело оставаться на небе. В воздухе запахло большим скандалом общефлотского масштаба.

Прибывшая заводская группа «резчиков» корпуса нервно курила «Беломор» на пирсе и ожидала решения главного строителя.

Залепухин оставался невозмутимым, даже иногда шутил, но как-то внезапно постарел и осунулся. Накатившая было волна злости к нерадивому матросу прошла, а нервы все ещё шалили. Он продолжал оптимистично искать выход из создавшейся дурацкой ситуации, прикидывал в уме, сколько ещё пройдёт времени до первого звонка из Ленинграда. Въедливая тётка наверняка будет справляться о результатах работ на корпусе. А что будет потом?