Дорога в рай - - (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
Иниго Джонс (1573 – 1652) – английский архитектор.
Джордж Хепплуайт (? – 1786) – английский мебельный мастер.
Уильям Кент (1685 – 1748) – английский архитектор, дизайнер, садовый мастер.
Томас Джонсон (1714 – 1778) – английский конструктор мебели.
Джордж Смит (годы жизни неизвестны) – английский мебельный мастер.
Матиас Лок (годы жизни неизвестны) – английский мебельный мастер. Работал вместе с Чиппендейлом.
но даже и тут он иногда бывал разборчив. Он ни за что, к примеру, не мог допустить того, чтобы у него в салоне появился хотя бы один предмет, относящийся к китайскому или готическому периоду Чиппендейла. Таким же было и его отношение к тяжеловесным итальянским композициям Роберта Адама.
В последние несколько лет мистер Боггис добился значительного уважения среди своих друзей по профессии в силу своей способности находить необычные и часто весьма редкие предметы с поразительной регулярностью. Полагали даже, что у него был почти неистощимый источник снабжения, что-то вроде частного хранилища, и казалось, что ему оставалось лишь съездить туда раз в неделю и взять то, что нужно. Всякий раз, когда его спрашивали, где он достал такую-то вещь, он понимающе улыбался, подмигивал и бормотал что-то насчет того, что это маленький секрет.
В основе маленького секрета мистера Боггиса лежал нехитрый замысел, а сама мысль пришла ему в голову как-то воскресным днем, почти девять лет назад, когда он отправился за город.
В то утро он поехал в Севноукс, чтобы навестить свою престарелую мать, и по пути назад в его машине лопнул приводной ремень. Мотор мог перегреться, а вода выкипеть. Мистер Боггис вышел из машины и направился к ближайшей фермерской постройке, ярдах в пятидесяти от дороги. У женщины, открывшей ему дверь, он попросил кувшин воды.
В ожидании, когда она принесет воду, мистер Боггис случайно заглянул в гостиную и там, ярдах в пяти от того места, где он стоял, узрел нечто, что привело его в такое волнение, что даже на макушке у него выступил пот. Это было солидное дубовое кресло. Нечто подобное он видел только раз в жизни. Оба подлокотника, как и спинка, опирались на ряд из восьми великолепно вырезанных опор. Сама спинка была инкрустирована весьма тонким растительным орнаментом, а половину длины каждого подлокотника занимала вырезанная из дерева голова утки. Боже мой, подумал он, да это же конец пятнадцатого века!
Он просунул голову подальше в дверь, а там, по другую сторону камина, ей-богу, стояло еще одно такое же кресло!
Точно он не мог сказать, но оба кресла должны стоить в Лондоне по меньшей мере тысячу фунтов. И до чего же хороши!
Когда женщина вернулась, мистер Боггис представился и без обиняков спросил, не хотела бы она продать кресла.
О господи, сказала она. Да зачем ей продавать кресла? Совсем незачем, разве что он хорошо за них заплатит. Сколько он даст? Они, конечно, не продаются, но так, из любопытства, шутки ради, сколько бы он дал?
Тридцать пять фунтов.
Сколько-сколько?
Тридцать пять фунтов.
Боже праведный, тридцать пять фунтов. Так-так, очень занятно. Она всегда думала, что они представляют собой ценность. Они ведь очень старые. А удобные какие. Нет, без них ей не обойтись, никак не обойтись. Нет-нет, они не продаются, но все равно спасибо.
Не такие уж они и старые, сказал ей тогда мистер Боггис, да и продать их будет нелегко, а у него есть клиент, которому такие вещи нравятся. Можно было бы накинуть еще пару фунтов. Пусть будет тридцать семь. Так как?
Они поторговались с полчаса, и, разумеется, в конце концов мистер Боггис заполучил кресла, согласившись заплатить ей что-то раз в двадцать меньше их стоимости.
В тот же вечер, когда он возвращался в Лондон в своем старом фургоне с двумя сказочными креслами, аккуратно уложенными в задней части машины, мистера Боггиса неожиданно поразила идея, показавшаяся ему поистине замечательной.
Да ты сам подумай, сказал он про себя. Если есть хорошие вещи в одном фермерском доме, почему бы им не быть и в других? Почему бы ему не поискать? Почему бы не прочесать сельскую местность? Он мог бы делать это по воскресеньям. Работе это никак не помешает. К тому же он просто не знал, чем занять себя в воскресенье.
И мистер Боггис купил карты – масштабные карты всех графств вокруг Лондона – и тонким пером поделил их на ряд квадратов. Каждый квадрат в натуре занимал площадь пять миль на пять – примерно с такой территорией, по его подсчетам, он мог справиться за одно воскресенье, если тщательно ее прочесывать. Города и крупные деревни его не интересовали. Более или менее изолированные места, большие фермерские дома и в меру обветшалые родовые усадьбы – вот что ему было нужно. Таким образом, если обследовать один квадрат за воскресенье, пятьдесят два квадрата в год, можно постепенно осмотреть все фермерские дома графств вокруг Лондона.
Однако нужно было предусмотреть и кое-что еще. Деревенские жители – народ подозрительный. Не станешь же бродить вокруг, звонить в двери и ждать, что они поведут тебя по своим домам, стоит их только попросить. Нет, так и порога не переступишь. Но как же тогда добиться приглашения? Может, лучше всего вовсе не говорить им, что он торговец? Можно представиться телефонным мастером, водопроводчиком, газовым техником. Даже священником...
Постепенно план принимал практические очертания. Мистер Боггис заказал превосходного качества карточки, на которых был выведен следующий текст:
Его преподобие
Сирил Уиннингтон Боггис
Президент общества по сохранению редкой мебели
В сотрудничестве с музеем Виктории и Альберта
Отныне каждое воскресенье он будет перевоплощаться в любезного пожилого священника, который проводит свободное время в трудах из любви к обществу, путешествует, составляет опись сокровищ, которые хранятся в недрах деревенских домов Англии. И кто осмелится вышвырнуть его вон, услышав такое?
Да никто.
Но потом, как только он попадет в дом, где ему случится углядеть что-нибудь эдакое, то, что нужно, потом... Ему были известны сто различных способов, как действовать дальше.
К немалому удивлению мистера Боггиса, план сработал. Да и дружелюбие, с каким его принимали в сельских домах, с самого начала вызывало смущение даже у него. Кусок холодного пирога, стаканчик портвейна, чашка чаю, корзинка слив, даже полный воскресный обед со всем семейством – все это постоянно навязывалось ему. Случались, конечно, и кое-какие досадные инциденты, однако девять лет – это больше чем четыреста воскресений, да еще нужно прибавить огромное количество домов, которые он посетил. В целом же предприятие оказалось интересным, волнующим и выгодным.
И вот как-то в воскресенье мистер Боггис оказался в графстве Бакингэмшир, в одном из самых северных квадратов на его карте, милях в десяти от Оксфорда. Съезжая с холма и направляясь к ветхому строению в стиле королевы Анны, он чувствовал, что этот день станет для него весьма удачным.
Он оставил машину ярдах в ста от ворот и остаток пути решил проделать пешком. Он не хотел, чтобы видели его машину, покуда сделка не завершена. Добрый старый священник и вместительный пикап почему-то не сочетаются. К тому же прогулка давала ему время внимательно осмотреть недвижимость снаружи и напустить на себя вид, приличествующий случаю.
Мистер Боггис живо шагал по дорожке. Это был человечек невысокого роста, толстоногий и с брюшком. Лицо у него было круглое и розовое, весьма подходящее для его роли, а карие выпуклые глаза на розовом лице производили впечатление кроткого тупоумия. Он был одет в черный костюм с обычным для священника высоким стоячим воротником. На голове – мягкая черная шляпа. В руке он держал старинную дубовую трость, что придавало ему, по его мнению, довольно непринужденный и беззаботный вид.
Приблизившись к парадной двери, мистер Боггис позвонил в звонок. Раздался звук шагов в холле, дверь открылась, и перед ним или скорее над ним возникла гигантская женщина в бриджах для верховой езды. Он почуял сильный запах конюшни и конского навоза, хотя она и курила сигарету.
