Ария князя Игоря, или Наши в Турции - Экслер Алекс (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
— С-старик, что именно ты называешь «оживленно»? — поинтересовался Сергей у друга.
— Ну, мы-то с тобой — живые? — спросил Игорь, прекратив петь.
— В-вроде да, — подумав, ответил Сергей. — Не с-совсем, но пока еще живые.
— Значит, здесь оживленно, — объяснил Игорь. — И людно. Ведь мы с тобой — люди?
— Люди, — подтвердил Сергей, чувствуя, что его мысли уже изрядно путаются. — Однако мы с тобой хотели излить тебе душу. Ты с-сказал, что я сегодня могу задавать любые вопросы.
— М-можешь, — сказал Игорь с некоторым усилием. — Спрашивай, ч-что хочешь. Можешь спросить, например, когда родился и умер Кромвель.
— Меня Кромвель с его бабами не интересует, — объяснил Сергей. — М-меня ты интересуешь. С твоими бабами. Я хочу понять, почему у меня ничего не получается, а у тебя все получается.
— Слушай, — вдруг сказал Игорь, поднимая вверх пластмассовый стакан с турецким коньяком. — К-какого черта ты заставил меня п-пить эту мерзость? Я тебе х-хотел прочитать п-правильную и умную лекцию, чтобы вправить тебе мозги, а теперь меня душит депрессняк и тянет излить душу. Я не могу тебе изливать душу — это неправильно п-прежде всего с точки зрения твоего воспитания.
— Почему это н-неправильно с точки зрения моего воспитания? — на всякий случай обиделся Сергей.
— Потому что я для тебя должен быть идеал, недоступный кумир, — объяснил Игорь, продолжая разглядывать свой стакан.
— Ты и есть для меня почти идеал, — признался Сергей. — Не во всем, конечно… Не в еде — нет, только не в еде! Но в отношениях с женщинами — идеал. Ты же знаешь. У меня все плохо с женщинами. Они меня не слушаются и третируют. И Алка ушла…
— Речь о том, — сказал Игорь, — что, хотя я бы с удовольствием обсудил с тобой правильность ухода Алки и безусловную полезность этого ухода для тебя, сейчас мы должны поговорить обо мне. О моих взаимоотношениях с женщинами. Я чувствую потребность раскрыть тебе глаза. Почему это происходит со мной — не знаю. Вероятно, от плохого коньяка.
— Правильно говорить — коньяку, — поправил его Сергей. — Так решили офтальмологи. Ты сам говорил.
— К черту этих офтальмотологов, — решительно заявил Игорь. — Копаются в глазах, а жизнь идет мимо.
— Старичок, ты не расслабляйся, — сказал Сергей. — Выпили — так ведите себя достойно.
— Все выпили, — мотнул головой Игорь. — Ты тоже пьян, как павиан.
— Не спорю, — сказал Сергей. — Но это специально. Мы должны излить тебе душу.
— Давай, — сказал Игорь, — изливай.
— Я лучше спрошу, — предложил Сергей.
— Хорошо, — кивнул Игорь. — Но только не про Кромвеля.
— Почему у тебя все получается с женщинами? — спросил Сергей. — В чем секрет?
Игорь задумался. Сергей с замиранием сердца ждал ответа, одновременно стараясь не заснуть.
— Старик, — тихо и печально сказал Игорь. — Я должен тебе открыть одну страшную тайну. Но поклянись, что ты никогда, никому, ни под каким видом и ни под какими пытками ее не выдашь.
— Клянусь всем самым святым, что у меня есть, — поклялся Сергей, подняв свой стакан.
— А это что? — заинтересовался Игорь.
— Кот Гамлет, разумеется, — объяснил Сергей. — Что же еще?
— Хорошо, — сказал Игорь, — я тебе верю. Так вот. Рассказываю страшную тайну… — С этими словами Игорь снова приподнял свой стакан и начал его внимательно разглядывать.
— Так в чем тайна? — не выдержал Сергей муки ожидания.
— Тайна в том, что в мире нет равновесия, — веско сказал Игорь.
— Хорошо, — кивнул Сергей, — можешь быть уверенным в том, что я никому не расскажу. Но как это относится к правильности взаимоотношений с женщинами? Их надо качать туда-сюда, чтобы уравновесить?
— Нет, дело не в этом, — сказал Игорь. — И вообще — не перебивай ни фига. Ты меня сбиваешь с нужного лада.
— Хорошо, хорошо, — успокоил его Сергей. — Я буду просто сидеть и слушать.
— Так вот, — продолжил Игорь. — Никакого равновесия не существует. Это означает, что если меня любит какая-то женщина — умная, красивая, самостоятельная и так далее, — любит со страшной силой, до дрожи в руках, до потемнения в глазах, — я ее при этом ни черта не люблю. Вот всем она хороша, как говорится — совет да любовь. Но я ее не люблю. Я могу проводить с ней время, ездить с ней в отпуск, даже жить с ней в одной квартире — сути дела это не меняет.
— Бывает, — согласился Сергей. — Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает…
— Красивые стихи, — сказал Игорь грустно. — В тебе проснулся талант.
— Это не я придумал, — признался Сергей. — Это старая песня.
— Не скромничай, — сказал Игорь. — Все равно классно.
— Не будем обо мне, — предложил Сергей. — Будем о тебе. Так что?
— Хохма в том, — продолжил Игорь, — что при наличии отсутствия равновесия в этом мире все очень сбалансировано.
— Это звучит парадоксом, — подумав, сказал Сергей, — а в нашем нынешнем состоянии такие штуки ни к чему. Я тебя попрошу не употреблять подобные конструкции, потому что я могу напрячься и тогда мозг отключится совсем. Его нельзя перегружать.
— Тихо, — сказал Игорь с интонациями Маргариты Паллны из «Покровских ворот». — Ты слушай, вникай… Короче говоря, сбалансированность заключается в том, что эта влюбленная в меня дама всегда бывает отомщена. В нее обязательно влюбляется какой-нибудь парень — красивый, умный, перспективный и самостоятельный, — который готов не только носить ее на руках и полностью обеспечивать на всю жизнь, но и просто целовать ее следы на песке — до того влюбленный.
— Так, — сказал Сергей. — И что?
— Ничего. Кроме того, я, будучи таким гордым, холодным и неприступным, сам, в свою очередь, влюбляюсь в какую-нибудь девушку. Разумеется, она самая красивая и самая умная на свете. И это не любовь, это фактически страсть! Я готов носить ее на руках, обеспечивать на всю жизнь и целовать ее следы на песке.
— Постой, — сказал Сергей, осененный страшной догадкой. — А эта девушка, в свою очередь, влюбляется в того парня, который влюблен в ту девушку, которая влюблена в тебя?
— Нет, — испуганно сказал Игорь, — это уже будет Шекспир. Мы же говорим о реальной жизни. Но ты мыслишь правильно. Хохма в том, что девушка, в которую влюблен я, в меня не влюблена. Она влюблена в другого. Который не любит ее, а любит другую.
— Боже, — сказал Сергей. — Надеюсь, это единичный случай?
— В том-то и дело, — признался Игорь, — что это печальная закономерность. Это трагедия всей жизни, причем далеко не только моей. Во всей этой чертовой любви один любит, другой позволяет себе любить. И тот, который позволяет, в конце концов сам нарвется на любовь без взаимности. А любовь без взаимности, старик, это почти так же страшно, как убыточное предприятие. Пашешь, пашешь, всего себя изводишь, а в результате — полный ноль. Точнее, полный минус.
— Да, я знаю, — сказал Сергей. — У меня несколько раз была любовь без взаимности. Но я не предполагал, что такое бывает у тебя.
— Я тоже человек, — признался Игорь. — Хотя и из лучших. Но богатые тоже плачут. Просто они в этом не признаются.
— С другой стороны, — сказал Сергей, — ну, любовь без взаимности — и что? Не получил взаимности — отвалил искать другой вариант.
— Это все только на словах, — печально сказал Игорь. — На деле я это все терпел два года. Причем об меня вытирали ноги по полной программе.
— Не может быть, — поразился Сергей. — Я не верю в это.
— Ну, я же сам признаюсь, — сказал Игорь. — Была такая девушка с редким именем Деля…
— Подожди, — сказал Сергей. — За это срочно нужно выпить…
Друзья чокнулись своими пластмассовыми стаканами и дружно отхлебнули коньяка.
— Так вот, — продолжил Игорь. — Она, кстати, действительно была красавица и умница. Знаешь, такая восточная красота…
— Не знаю, — ответил Сергей. — У меня никогда не было восточных красот. А мою собственную восточную красоту действительно красотой не назовешь.
— Короче говоря, — сказал Игорь, — любил я ее — до умопомрачения. Просто с ума сошел совершенно. Носил ей цветы букетами, делал какие-то безумные подарки, ездил с ней по разным странам, предвосхищал каждое желание, в общем, поплыл совершенно. Даже в Париж на выходные три раза летали, хотя с финансовой точки зрения это полный идиотизм.
