Ария князя Игоря, или Наши в Турции - Экслер Алекс (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
— Сиди, дорогой, нет разницы, — снисходительно ответила Лена.
Игорь снова внимательно посмотрел на нее, заулыбался и отвернулся.
— Ты ему прям покоя не даешь, — ревниво сказал Сергей.
— Я много кому покоя не даю, — мягко ответила Лена. — Но по этому поводу не нужно нервничать.
— Итак, граждане тюристы, — вновь прорезался Салман, который все это время что-то тихо бормотал себе под нос, — мы с вами привезены на очень интересный исторический экскурс, касающийся древний пещер прямо в земле. — И он сурово посмотрел на туристов. — Там надо идти гуськом и опасаться вода с потолка, — объяснил Салман. — Опасаться вам полчаса, после чего автобус, я и лично водитель Мустафа Рашидович будут ожидать ваш групп на том же месте в тот же временной промежуточный интервал. — И он снова строго посмотрел на туристов.
— Ну что, друзья, — спросил Игорь, снова повернувшись, — пошли в древний пещер ходить гуськом и опасаться?
— Да влегкую, — сказал Сергей, встал и подал Лене руку, помогая девушке подняться с кресла.
— Ой, ну прям джентльмен — я не могу! — язвительно сказал Игорь.
— Поучился бы, — строго сказала ему Ира, самостоятельно выползая из кресла. — У тебя с галантностью всегда было не все в порядке.
— Это я, мать, харасмента опасаюсь, — бодро заявил Игорь, вылезая вслед за Ирой. — С вами же все время надо ухо востро держать, не говоря уж о других частях тела. Подашь вам один раз руку, а вы раз — и в суд за сексуальные домогательства. Так и разориться можно, между прочим.
— Вот интересно, — задумчиво сказала Ира, — тебя Господь когда-нибудь покарает за твои слова? Харасмента он опасается, когда ручку даме подает. А когда ты своих медсестер за попку щиплешь, ты харасмента не опасаешься?
— Ну, мать, не надо так обобщать, — пожурил ее Игорь. — Эдак черт знает до чего можно докатиться с подобными обобщениями. Как я могу не щипать за попку моих медсестер? Они же подумают, что или я умер, или что они полностью потеряли свою сексуальную привлекательность. Как я могу так разочаровывать девушек, а? Думаешь, мне самому очень нужно щипать их за попки? Да черта с два! Я могу по два-три дня, да что там говорить — неделю не щипать их за попки. Мне это не нужно. Но это нужно им! Для поддержания здоровой атмосферы в коллективе! После щипков за попку они бегают взад-вперед со скоростью болида «Формулы-1». Потому что знают, раз у их любимого начальника все в порядке и у них — тоже все в порядке. А стоит мне разок не щипануть их — сразу куксятся и ползают, как черепахи. Они так вообще зачахнуть могут с тоски.
— Болтун ты, — сказала Ира.
— Да, — с готовностью подтвердил Игорь. — И горжусь этим.
— Ладно, — сказал Сергей, идя с Леной вслед за друзьями, — мы в дырку в земле полезем или нет?
— Полезем, — сказал Игорь. — Только чур ты меня там за ручку будешь держать, а то мне страшно.
— Обойдетесь, — весело сказала Лена. — Сергей меня будет за ручку держать. Мне тоже страшно.
— О, — оживился Игорь. — Давайте тогда мы с вами за ручку будем держаться, раз вам страшно. Говорят, что минус на минус дает плюс. Вот мы и проверим.
— Фиг тебе по всей роже, — не выдержав, сказал Сергей.
— Наконец-то слышу голос настоящего интеллигентного человека, — подмигнул Игорь Лене. — Ну хорошо, обойдусь я без ручек.
— Да не волнуйся, — сказала ему Ира. — Я тебя за ручку возьму.
— Договорились, — обрадовался Игорь, достал из кармана красивую паркеровскую ручку, протянул ее Ире, засунул руки в карманы и, насвистывая, отправился в сторону входа в пещеру.
— Ну не гад? — спросила Ира Сергея с Леной.
Те молча кивнули.
— Ладно, пошли за ним, — скомандовала Ира. — А то он обязательно там на что-нибудь наткнется и будет орать, как стая бегемотов во время весенней линьки. Все это мы уже сто раз проходили.
Ира направилась вслед за Игорем, а Сергей взял Лену за руку, и они тоже пошли по направлению ко входу в пещеру.
В пещере было как-то… Словом, непонятно. И неинтересно. Ну, замшелые стены, по которым струилась вода, ну, низкие, закопченные почему-то потолки. К тому же сразу после входа пол резко пошел вниз, и ребятам приходилось идти очень осторожно, чтобы не поскользнуться на влажном камне.
— Классное место, — вежливо сказал Сергей Лене. Ему это место вовсе не казалось классным, но надо было как-то поддержать разговор, а то Лена что-то совсем замолчала.
— Ну да, — кивнула Лена. — Замечательное. Но у меня в таких местах сразу настроение портится. Не люблю замкнутые пространства такого типа.
— Водители, будьте особенно осторожны в местах, откуда появляются дети! — вдруг раздался громовой голос Игоря.
— Господи, — в сердцах воскликнула Ира, — ну что ж ты так орешь, а? У меня чуть удар не случился!
— А ты осторожна в тех местах, откуда появляются дети? — поинтересовался Игорь, довольно поглядывая на веселящихся остальных туристов, до которых потихоньку доходил смысл выкрикнутой фразы.
— Это очень старая хохма, — сердито сказала Ира, — и я не понимаю, почему ты так гордишься своим эпигонством.
— Это вообще не хохма, — важно заявил Игорь, — это дорожный знак… Ну что, друзья, — обратился он к Сергею с Леной, — почему нос повесили?
— На нас это место навевает тоску, — сказал Сергей. — У нас от него клаустрофобия.
— И они мне рассказывают! — возмутился Игорь. — Это же разве клаустрофобия? Вот у меня была клаустрофобия — всем клаустрофобиям клаустрофобия! Этих Клаусов я просто ненавидел! К тому же замкнутое пространство доставало со страшной силой! Не только в лифте — в большом зале Дворца съездов не мог находиться, все стены давили! Только открытые пространства! Только они!
— Ага, — язвительно сказала Ира. — Помню я твою клаустрофобию. Стены Дворца тебя давили, а стены малюсенького и прокуренного кабачка — ни черта.
— Я просто там лечился, — объяснил Игорь. — Принимал лекарство от клаустрофобии.
— Точно, — подтвердила Ира. — Так принимал, что лифтов уже не боялся, потому что туда входил, как полагается образованному и интеллигентному человеку — на четвереньках.
— Когда в лифте стоишь на четвереньках, — объяснил Игорь, — кажется, что стены раздвигаются. Спроси у любого профессионального клаустрофоба — они все так делают.
В этот момент их компания подошла к довольно объемной пещерке, в которой стояло несколько туристических групп. Перед ближайшей к ним экскурсией выступал экскурсовод — очень симпатичная блондинка лет тридцати. Она говорила по-французски.
— О, французы, — восхитилась Ира. — Игги, ты посмотри, какая девушка симпатичная.
— Лучше наших девушек во всем мире ничего не бывает, — сказал Игорь. — Не придумали.
— Спасибо, милый, — проникновенно сказала Ира.
— У наших-то еще хоть понятно, что они хотят, — продолжил Игорь. — А вот у меня как-то была француженка — так это полный кошмар. Лопочет она что-то по-своему, лопочет… Красиво, конечно, но ни черта не понятно. А как общаться, когда ничего не понятно? Язык жестов — он тоже очень несовершенный. Например, я ей на голову показываю — мол, «шапочку перед выходом наденешь?», а она это трактует как «ты что, сдурела?» Ну как так можно жить, а?
— Сочувствую, — холодно сказала Ира. — Бедняжка. Как представлю, так сердце кровью обливается.
— Во-во, — обрадовался Игорь. — Хоть ты меня понимаешь… А с питанием-то как сложно было! — продолжил он воспоминания. — Бывает, говоришь ей: «Хочешь щец? Щи будешь?» А она в ответ что-то типа: «Нонгранмерси». Ну или «нонженевепа». А где я ей на ночь глядя этот нонгранмерси возьму, если я даже не знаю, как это выглядит? Не говоря уж о совсем загадочном «женевепа»… Приходилось насильно кормить щами. А то ведь могла и помереть от голода без своей нонгранмерсистской еды. Ведь ручки у нее были — то-о-о-оненькие, ножки были — то-о-о-оненькие, — лицо у Игоря скривилось, как будто он сейчас заплачет.
