Импотент, или секретный эксперимент профессора Шваца - Бегемотов Нестор Онуфриевич (книга жизни .txt) 📗
– Елы-палы! – сказал Фтородентов, потирая ушибленный при торможении нос.
– Я к нему не пойду, – категорично сказал Сидор.
– Я человек спокойный, можно сказать, по-христиански смиренный, но ментов терпеть не могу!
– Дык, – сказал Антоныч. – А мусорка своего нам на съедение дашь?
– Дырку вам от бублика, а не Шарапова!
– Тогда я схожу, – Антоныч с трудом выбрался из машины и направился к менту, который стоял, постукивая своей полосатой палочкой по колену и нетерпеливо ждал.
– Почему нарушаете! – утвердительно заорал гаишник, вовсе не ожидая ответа Антоныча. – Пройдемте непосредственно со мной!
– Э… Начальник, – ласково проговорил Антоныч.
– Дык, мы ж ничего не нарушили! Ехали себе и ехали, а тут бац!
– Пройдемте! – не слушал возражений гаишник.
– Понимаешь, начальник, у меня сосед – такая сволочь – вечно что-нибудь подстраивает. Сегодня еще ничего, бампер открутил, а неделю назад – вообще колесо. Дык, мы тут совсем не при чем!
– Права! – потребовал милиционер, кося глазом и протягивая руку в перчатке.
Антоныч вздохнул и протянул права. Гаишник раскрыл документ. С фотографии на него, весело ухмыляясь, смотрело пухлое лицо Сидора.
Сверив физиономию Антоныча с фотографией, страж порядка пришел к выводу, что перед ним не тот, кто на фотографии.
– Поддельные! – зарычал он. – Пройдемте!
– От заладил! – воскликнул Антоныч. – Дык, ты что ж не видел, что я не с водительского места вылез? Водитель у нас шибко толстый, а машина шибко маленькая. Понимаешь, мы сегодня с утра позавтракали не вылезая из машины, Сидора и разнесло, дык он и застрял там между сидением и рулем. Ему, однако, не выбраться.
– Нужен водитель!
– Елы-палы! Ну, пошли, – не выдержал Антоныч, – покажу тебе водителя.
Они подошли к «Запорожцу», причем Антоныч по дороге подобрал бампер и спрятал его за спиной.
Гаишник наклонился к окошку, прищуря глаз изучил Сидорову рожу. Сидор при этом осмотре нервно дергался, открывал рот, чтобы сказать какую-нибудь грубость, но вовремя одумывался и молчал.
– Видишь, – сказал Антоныч. – Плохо ему, застрял бедняга. Тужится, а вылезти не может.
Милиционер распрямился.
– А что в багажнике?
– Дык, канистрочка с бензином… Ну, и книжки.
– Открыть!
– Фтородент, открой!
Вася, которого сделали ответственным за все, что лежало в багажнике, выбрался из машины, позвенел ключами и открыл.
– А! – заорал гаишник. – Это что?
– Портвейн, – робко сказал Василий.
– Понимаешь, начальник, у Васи вот тетушка в Ленинграде умерла. (Вася сделал жалобное лицо.) Мы едем поминать. А как поминать без этого самого? Сам понимаешь!
Гаишник подвигал челюстью, обернулся и пристально посмотрел на Антоныча.
– А! – опять заорал он. – А что ты прячешь за спиной?
Антоныч показал бампер от машины.
– Спекулировать запчастями едешь! Пройдемте!
– Дык, – офонарел Антоныч. – Это ж у нас бампер-то отвалился, у нашего «Запорожца». Я ж говорил уже.
– Не положено.
– Чего не положено?
– Не положено, – уперся гаишник.
Вася Фтородентов втихаря закрыл багажник, сунул ключи в карман.
– Чего мы сделали-то? – добивался вразумительного ответа Антоныч.
– Не положено, – твердил твердолобый мент. – Пройдемте.
– А! – осознал вдруг Фтородентов и снова открыл багажник. – Гражданин начальник, а вот за упокой моей любимой бабушки… – он протянул дорожному стражу бутылку портвейна. – Помянуть-то надо!
– Не положено, – буркнул гаишник, но бутылку взял, обошел вокруг машины, посмотрел на номер, повернулся к митькам спиной и зашагал к своей будочке, помахивая в левой руке жезлом, в правой – бутылкой портвейна.
Антоныч и Василий по-быстрому залезли в машину, Сидор нажал на педаль, «Запорожец» громко чихнул и сорвался с места.
– Дык!.. – сказал Антоныч.
– Елы-палы, – подтвердили Сидор и Серега.
Василий погладил Мирона и опять уткнулся в окно.
«А как там без меня Настенька?» – думал он…
– Свобода!!! – орал Антоныч, высунувшись из окна. Его волосы были откинуты назад встречным ветром, он блаженно жмурился, показывал язык машинам, которые обгонял их «Запорожец», и орал.
– М-м-м, – радостно мычал Сидор, подпрыгивая за рулем. Навстречу неслись белые полосы, «Запорожец» подпрыгивал на обычных для советского шоссе ухабах.
Счастливые Васька и Серега, обнявшись, выкрикивали «Матросскую тишину». Мирон на коленях у Василия истошно вопил. В общем, всем было хорошо.
Но тут резкий милицейский свисток заставил Сидора опять обругаться и затормозить. Все обернулись к заднему стеклу. В десяти метрах стояла милицейская машина, и от нее шел к «Запорожцу» гаишник, точная копия первого. Гаишник точно также постукивал по ноге жезлом и преглупо ухмылялся.
– Холера! – сказал Сидор. Было видно, что и к этому гаишнику он не пойдет.
– Если дело пойдет такими темпами, – проговорил Фтородентов, готовя ключи от багажника, – не проехав и пол пути до Питера, мы растеряем весь портвейн.
Василий и Антоныч вылезли из машины.
– Начальник, а чо мы сделали? – послышался голос Антоныча.
– Почему без бампера едем? Непорядок!
– Дык вот же бампер! – закричал Серега, высовываясь из машины и протягивая менту бампер. – Во! Почти как настоящий!
– Не положено!
– Начальник! – гнул свою линию Антоныч, в то время как Фтородентов открывал багажник. – Дык, бампер мы специально сняли, в ремонт едем! Нам на предыдущем посту ГАИ посоветовали!
– Не положено!
Потом они замолчали. Фтородентов в полном молчании передал гаишнику бутылку, затем вместе с Антонычем они показали язык удаляющемуся менту и залезли в машину.
– Скоты какие, – произнес Антоныч. – Не доедем так до Ленинграда!
– Дык, может и не ехать? – предложил Фтородентов.
– Ты что! – возмутился Сидор. – Как не ехать! А мой роман? Дык, а кто доставать питерских митьков будет?
– Телеграмму пошлем…
– Телеграмма денег стоит! Решили ведь ехать, а теперь на попятный! Тоже мне, браток называется!
– Ну, – примирительно сказал Василий. – Едем, так едем! Хотя можно было бы и десять копеек подкинуть.
– Зачем?
– Орел – поехали бы, решка – назад в Москву.
– А-а-а!!! – заорал Сидор.
– Да нет, едем, едем! – сказал Вася.
«Запорожец» сорвался с места.
– Однако, – сказал Антоныч, – надоть портвейнчик-то оприходовать, а то менты все выжрут, а у них и так рожи на… (Здесь Антоныч вставил неприличное слово, которое я при девушках повторять не решаюсь) похожи! Сворачивай в лес!
Сидор свернул на лесную дорожку. Минут пять они прыгали по кочкам и, наконец, остановились на симпатичной полянке.
Братишки вылезли из машины. Сидор расправил затекшую спину, выпятил живот и прокричал:
– А-а-а! Класс!
– Дык! – отозвался Антоныч.
– Елы-палы!
Серега и Вася достали из багажника портвейн и канистру с пивом. Антоныч вытащил откуда-то из под сидения большую воблу.
– Кайф!
Мирон нехотя вылез из машины, сонно изогнул спину, зевнул. Обойдя вокруг «Запорожца» выкопал ямку, посидел, закопал и пошел на охоту.
– Культурный кот, – похвалил Антоныч. – Прям как я…
– Дык…
На травке расставили кружки, налили портвейн.
– Привет, – послышался чей-то хрипловатый голос.
Братишки-митьки обернулись…
– Привет, – повторил незнакомец. Он был в драных штанах, телогрейке, ужасно небрит. Ну, чисто уголовник! За его плечами висел большой мешок.
– А-а-а! – оттянулся Антоныч. – Братишка!
И протянул подошедшему свою кружку.
Слегка удивившись, незнакомец, однако, выпил и присел рядом с митьками.
– Ты уж извини, – говорил Антоныч, – кроме воблы никакой закуски нет!
Незнакомец открыл свой мешок и начал вынимать оттуда мертвых куриц.
