Увидеть море (СИ) - Зайцев Павел Сергеевич (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Испуганный даун забивался в угол дивана и замолкал, хлопая глупыми глазками. Трясущийся от злости и очередного недосыпа я возвращался в кровать.
Ещё минут пять после наказания возмутитель спокойствия сидел молча, потом тишину нарушал его осторожный шопот: «На машине в Ленинград поедем… Да… Я хорошо себя вел. Поеду на машине».
Потом раздавалось приглушенное «ыыыы…». Ещё минут через пять начиналось осторожное бряканье телефоном.
- Аллё? — громким шопотом возвещал любитель машин и ленинградов. — Я вам сколько раз говорила нельзя ругаться! А? Сколько раз? Куда поедем? В Ленинград? На машине? НА МАШИНЕ!!! ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!!
Неудивительно, что, не выдержав больше двух месяцев недосыпа и поездок «в Ленинград», я свалил на квартиру к двум карачаевским однокурсникам, Ямалу и Мураду. Они были неплохими парнями. Напуствованные суровыми сельскими отцами, они отличались своей тягой к знаниям — оба с отличием окончили школу, и, по крайней мере, первые курсы посещали все лекции и семинары, усердно делая задания.
Наш культурный обмен состоял в том, что я научил их бухать водку и подсадил на Наутилус Помпилиус и Курта Вонненгута, а они меня играть на акустической гитаре блатные песни хитрым национальным боем «восьмёрочкой». Последний раз, когда я о них слышал, они были объявлены в розыск по подозрению в ряде уголовных преступлений. Как говорится, мы выбираем дороги, а дороги выбирают нас.
Прожив с ними около трёх месяцев, я, наконец, переехал в общагу. Там всегда бурлило веселье, тусила компания институтских КВНщиков (из которой впоследствие вышла знаменитая пятигорская команда КВН) были гитары, целый цветник симпатичных студенток и дискотеки под «Из ноубадиз бизнес зэт ай ду!».
Я зачастил в гости, каждый раз, не забывая прихватить пакет с выпивкой и закуской, и был признан отличным парнем. Через некоторое время мне поступило предложение переехать в блок к моим новым друзьям, где я и стал подпольно и весело проживать без ведома «каменды».
Так получилось, что в одной комнате набилось четыре человека — зануда и эрудит Славик; сын командира военной эскадрильи и героя чеченской войны из Буденновска — Толик; комичный армянин, беженец из Грозного — Арменак, который отличался безобидным характером, большим носом и неисправимым оптимизмом и я.
Это были весёлые деньки, всей четверкой мы играли в футбол, ходили в гости к девчонкам, делили поровну и солидные запасы армейской тушенки Толика, и нищенские, редкие посылки с армянскими лавашами и сыром Арменака и домашние засолы моей мамы.
Все в комнате кроме положительного Толика курили, поэтому дым висел столбом, не рассеиываясь больше, чем на пять минут. Постепенно нами овладел общий настрой безделья и праздности. Я забил на лекции и пары и вплотную занялся изучением аккордов на гитаре, Арменак весь день слушал свою любимую Сандру лежа на кровати в наушниках и изредка фальшиво подпевал «ай, на-нуни… Мария-Магдалина!» гнусавым тонким голоском, Славик без остановки курил и читал фантастические романы. Положительный Толик, недолго думая, положил на учёбу и пропадал в общаге французского факультета, выкидывая все родительские субсидии на тщетные ухлестывания за тамошними второкурсницами.
По вечерам с разными вариантами и участниками в нашем блоке реализовывался примерно один и тот же сценарий.
- Весь мир гавно, все бабы — суки и солнце долбаный фонарь! Молодые люди, как насчёт того, чтобы выпить водки?! — вваливался в блок слегка поддатый Толик, опять вернушийся от «француженок» без любовных успехов, но с позвякивающим пакетом.
- Участвую! — провозглашал я, с грустью вспоминая мою недостижимую и прекрасную любовь Юлю.
- Не вижу причины, не усугубить энтропию мозга, — довольно хихикая, потирал руки Славик. — Я готов пожарить картошечку и ещё у меня где-то была квашеная капустка…
- Я как все-е! — хитро улыбался Арменак. — Только у меня ничего нет.
Год пролетел за одну секунду. Батарея пустых бутылок в корридоре росла. Я по своему обыкновению подцеплять новые болезни, обзавелся хроническим бронхитом из-за постоянного дыма в комнате. Остальные тоже перенесли по паре задорных пневмоний, но в целом мы держались молодцами, пока не пришла летняя сессия.
Забивали на лекции мы сообща, но расплата каждому была уготовлена своя. Арменаку в виде исключения и уважения к его статусу беженца разрешили уйти в академ. Толик остался повторять непройденное на первом курсе, подключив авторитет заслуг героя отца, Славик загремел на осеннюю пересдачу, я же, благодаря школьным занятиям у репетиторов, сдал все на отлично, получил повышенную стипендию и предостережение о том, что на втором курсе моя легкомысленность может закончиться гораздо печальнее.
- Пашка, молодец, а мы раздолбаи все, — резюмировал Толик.
Наступила пора летних каникул, и как же не хотелось нам всем расставаться и разъезжаться по домам. За этот год каждый из нас нашёл настоящих друзей.
Обнявшись по очереди с «сожителями», я сел на заднее сиденье отцовской «копейки» и покатил в родной-неродной Нальчик. В сердце моём оставался маленький цветущий курортный город, а в рюкзаке с грязным бельём литровая бутылка водки «Smirnoff» и бутылка ликера «Amaretto» — подарки для Димы и Юрчика. Я знал, что они с нетерпением ожидают моего возвращения, и мысль об этом немного примиряла меня с отъездом из Пятигорска, который на всю оставшуюся жизнь стал для меня единственным по настоящему родным городом.
Эпизод 8: Эскадрон гусар летучих
Наступил конец августа 1995-го года. Дочерна загорелый, груженный сумками со снедью и премированный дополнительной суммой за свой рабочий вклад в семейный бюджет, я высыпался из Икаруса на залитый солнцем пятигорский автовокзал.
Ноги сами ускорялись при мысли о скорой встрече с друзьями.
- В общагу педа! — в дополнительных объяснениях лихой армянский таксист не нуждался, и мы понеслись.
Снедаемый нетерпением я вырвался из дома на неделю раньше. Отец считал, что я ещё не достиг достаточной виртуозности в сшибании старой штукатурки с кирпичных стен, но у меня было другое мнение.
- Нам же нужно подготовиться к занятиям! Там в комнате ремонт нужно делать! — я почти не врал — за год пятеро неотягощенных интеллектом молодых людей превратили помещение в нечто пугающее.
В своё время мы поклеили там фотообои, которые кто-то выкинул в коридор. На них были изображены все герои диснеевских мультиков на пикнике. Надо ли полагать, что за год фломастеры незатейливых художников-натуралистов превратили безобидную картинку в какую-то безумную зоо-оргию. Те редкие участки обоев, которые не были посвящены половым извращениям миккимаусов и дональддаков, были украшены глубокомысленными изречениями в виде «Остановите Землю я сойду!» и «13.12 — экзамен по фанетике! Не забыть!»
Жить в этом блоке мы собирались с моим новым другом Мишей. Ещё на вступительных экзаменах я заметил двух парней, которые выделялись «неформальностью» своей внешности даже на фоне остальной, довольно пёстрой толпы абитуриентов.
Один из них (позже я узнал, что его зовут Денис) был широкоплеч и голубоглаз. В чертах его было что-то от римских патрициев. Миша был худощав и жилист. Оба были длинноволосы.
«Творческие личности!» — с уважением подумал я.
«Гопник», — наверно, подумали творческие личности, но вслух ничего не сказали.
С Мишей мы молниеносно сдружились на почве общих интересов. Случайно он прочитал у меня в блокноте стихи: