После смерти (СИ) - Шипунский Всеволод (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Когда Агасфер по указанию князя снял покрывало, на красной подушечке пред ними лежала сухая куколка маленького Сталина, и даже во рту его торчала маленькая трубочка. Он был недвижим.
Князь достал из стола пузырёк с живой водой и омочил куколку. Она быстро пропиталась и набухла.
- Восстань, мудак! – насмешливо провозгласил Князь и ткнул её пальцем. – И виждь, и внемли!
И маленький, пятисантиметровый Сталин встал с подушечки на ноги, вынул изо рта трубочку и удивлённо огляделся...
* * *
После смерти Иосифа красиво нарядили, пришили на китель погоны генералиссимуса, золотые пуговицы, привесили все ордена, а самого загримировали и расчесали усы в стороны. Он стал просто красавец!
Выставили Иосифа в Доме Союзов, обложили цветами и объявили Последнее Прощание. Народ попёт прощаться - да так попёр, что давились насмерть на Трубной площади. Ведь вблизи его никто не видел! Всем хотелось увидать Отца вблизи, хоть и после смерти. Но мало кому это удалось...
Только небольшая группа товарищей постоянно была при нём. Но они его и раньше видели почти каждый день. И сейчас, стоя в почётном карауле, про себя радовались, что, слава богу, всё... Финита! Он – уже, а они ещё живы. Ну, за исключением некоторых... Что ж поделаешь, не всем повезло!
Потом Иосифа хорошенько набальзамировали, уложили в саркофаг со стеклянным иллюминатором, и установили на лафет. Торжественное похоронное шествие, с толпой генералов, несущих на подушечках ордена, остановилось у мавзолея. Боевые соратники вождя, которые всегда стояли рядом с ним, и тут не отступились: взвалили на плечи тяжеленный, как танк, саркофаг и втащили его в мавзолей. Над Красной площадью в этот момент пролетели боевые самолёты и ударили артиллерийские залпы. Заводы всей страны загудели...
* * *
Кому после хозяина достанется власть, было пока не ясно. Микита (Хрущёв) завидовал Маланье (Маленкову) чёрной завистью: тот автоматически после смерти хозяина стал Председателем Совета министров, а этот пост считался главным.
Берии, бывшему правой рукой хозяина, достался только пост министра МВД, но он пребывал в эйфории, благодушествовал, и ни о чём не волновался, считая само собой разумеющимся, что первое лицо в стране – он. Пусть не формальный, но он лидер! В голове его роились грандиозные планы реформации СССР.
Однажды, уже летом, на хозяйскую дачу приехали Хрущёв с Маленковым. Они походили по дому, повспоминали, что тут бывало при хозяине. Потом вышли в сад, на воздух, для нужного разговора. Погода стояла прекрасная, но Микиту она не радовала: он был тревожен.
- Ты представь, Маланья, - жаловался он на покойника, - я ему говорю: не могу я вприсядку! Ну, не могу, ноги уже не те, болят!.. А он, ирод, говорит – пляши! Подозвал меня так, и говорит на ухо: «А то, говорит, пасть порву». Ух, гнус, кровопийца!..
- Так гопак же твоя стихия, - смеялся Маленков, и тоже мрачнел, вспоминая. – А меня пить заставлял, сволочь. Прямо литрами... А у меня ведь желудок, печень! И «Маланьей» дразнил...
- А кто ж ты? – удивился Микита. – Ах, да!.. Дразнился – ерунда! А что он с нашим Всесоюзным козлом сделал?.. Слушай, а что-то НОВЫЙ ещё будет делать?!
- Я?.. Ничего я не буду делать...
- Да не о тебе речь, Маланья! – отмахнулся Микита. – Я о Берии думаю. Что-то он соколом нынче летает... Хозяином себя чувствует, гад! И ведь точно, ребята его всюду, куда ни глянь. Что делать будем?
- Ну, не знаю... Может, ты, Микита, соберёшь президиум? Подготовим ему обвинения в самоуправстве, выведем из состава, снимем с постов... А то, может, арестуем?
- А если он нас? – мрачно заметил Микита. – Нельзя тут с кондачка действовать. Можно без головы остаться. Есть у меня один планчик...
И он, как в воду прыгнув, решился выложить Маланье своё страшное предложение.
* * *
День 26 июня 1953 года в Москве был просто великолепный. Вчера Лаврентий ездил на Ближнюю дачу и отлично отдохнул. Как его там девки-медсёстры ублажили! Понимают вождя, молодцы, настоящие комсомолки! И на кой ему сдались эти старые кошёлки – актрисы? И заслуженные, и народные... Пропади они все! Теперь – только туда, на Ближнюю.
И накормили отлично. Икорка со льда, зелень, цыплёнок табака, капуста по-гурийски, коньяк «Двин», из личных запасов хозяина. Бывшего хозяина... Пора отвыкать уже его поминать. Теперь хозяин он!
Он сидел в кабинете своей квартиры на Садовой и работал.
Погода стояла замечательная, и дела у него шли прекрасно. Куча документов, проектов и распоряжений подготовлена за последнее время. Всё будет меняться в стране. И сама страна будет меняться!
Довольно этих глупых боданий с Западом. С идеей мировой революции пора кончать, это утопия. Имя Берии станет нарицательным, знаменующим разворот СССР от холодной войны к здоровому сотрудничеству. Ему будут аплодировать и Европа, и Америка!
Он дописал записку - план реформирования МВД, которую готовил, и вложил её в папку. Хватит на сегодня. Пятница, конец недели, жарко... Пора на дачу.
В это время из дальней прихожей донеслись топот, крики и стрельба. Не успел он удивиться, как двери кабинета вышибли ногой, и на него уставился тупой ствол автомата ППШ с большим круглым диском.
«Микита мокроделов прислал!..» - успел подумать Лаврентий, прежде чем его изрешетило.
Вскоре по радио было объявлено, что Лаврентий Берия арестован и изобличён как враг народа, пособник мирового империализма и шпион. О его смерти не было ни слова.
Вот они, соратники-то, боевые товарищи по партии что вытворяют!.. Вот такие верные ленинцы! Вот вам и принцип демократического централизма!
* * *
...Цветёт в Тбилиси алыча
Не для Лаврентий Палыча,
А для Клемент Ефремыча
И Вячеслав Михалыча.
* * *
...Князь достал из стола пузырёк с живой водой и омочил ею куколку. Сухая куколка быстро стала набухать, обретая плоть.
- Восстань, мудак! – насмешливо пророкотал Князь и ткнул её пальцем. – И виждь, и внемли!
И маленький, пятисантиметровый Сталин встал с подушечки на ноги, вынул изо рта трубочку и стал удивлённо оглядываться...
В тёмном пространстве над ним висели огромные, жуткие рогатые морды, которые с интересом его разглядывали. Их происхождение, как и его местонахождение не оставляло сомнений: это была преисподняя. Иосиф затрясся, да так и сел...
- Ишь, какой экземпляр! – довольно загудел громовой голос, эхом отражаясь от сводов. – Генералиссимус! Шустрый малый.
- Так точно, Ваше Величество, шустрый! – доложил Агасфер. - Из простого семинариста за тридцать лет стал диктатором огромной империи. Безо всяких родственных связей и протежирования.
- Молодец! – удивился Люцифер. – Хотя у меня тут все такие... В моей коробочке. Ты мою коллекцию видел?
- Никак нет, ваше Адское Величество, - почтительно отвечал Агасфер. – Не доводилось.
Князь с трудом вынес своё огромное тело из-за стола, отошёл, громыхая пудовыми копытами, к дальним шкапам, и вскоре вернулся с широкой чёрной коробкой. На столе, под светом тысячесвечёвой лампы, он любовно, с наслаждением истого коллекционера, отрыл её.
Агасфер смотрел во все глаза: это была знаменитая на всю преисподнюю (поговаривали, что знаменита она была и выше!) коллекция великих и ужасных грешников, собранных Князем Тьмы за всю короткую сознательную историю греховного человечества.
