К вам мой попугай не залетал? - Автор неизвестен (онлайн книга без .TXT) 📗
Но едва товарищи скрылись из виду, он вернулся к камню, съел рис и слегка подрумяненную свинину с приправами, выпил доброе пальмовое вино. Наелся, напился Ла Дана и побежал домой, надрываясь от смеха.
Индонез.
109
Однажды Молла услышал, что городской правитель заболел. Он сорвал несколько яблок и пошел проведать больного.
Тот сказал ему:
— Молла, у меня сразу заболели и зуб и уши. Они меня так измучили, что и передать невозможно. Сегодня я нашел хорошего цирюльника, и он вырвал у меня больной зуб. Теперь зубной боли нет, но эти проклятые уши не дают покоя. Надо бы найти хорошего врача.
Молла прервал правителя:
— Да, да, нашелся бы хороший человек, надрал бы тебе уши, и тогда успокоились бы и ты и весь народ.
Азерб.
110
Наставник Уцзу говорил: «Когда вы встречаете на дороге человека, прозревшего истину, вы не можете обратиться к нему со словами и вы не можете ответить ему молчанием. Что вам делать?»
Умэнь заметил: «Если вы поймете скрытый смысл этих слов, никто не сможет помешать вашему счастью. А если вы не поймете его, вы будете смотреть по сторонам широко раскрытыми глазами.» Встретив прозревшего на дороге, Не говорите с ним и не молчите. Не раздумывая, ударьте его посильней, И то, что нужно понять, будет понято.»
Кит.
111
Городской кази [29] терпеть не мог Моллу. Однажды Молла должен был зайти к нему по делу. Подходя к дому кази, Молла заметил, что тот поспешно отошел от окна. Молла постучал, вышел слуга и спросил: «Кого тебе нужно?» «Я хочу видеть кази». «Хозяина нет дома, — ответил слуга, — он ушел на базар». «Передай своему хозяину, — сказал Молла, — чтобы он, уходя на базар, не оставлял свою голову на окне, а то люди подумают, что он дома».
Азерб.
112
От нечего делать Султансоюн решил устроить своим придворным экзамен на сообразительность. Он лег и велел укрыть всего себя, с головой, коротеньким одеялом. Визирям это никак не удавалось. Укроют ноги падишаха — голова остается открытой, натянут на голову — ноги голые. Султансоюн спросил из-под одеяла, присутствует ли Мирали. «Я здесь, ваше величество», — отвечает тот. «Попробуй-ка ты укрыть мне ноги», — предложил падишах. «Я берусь это сделать, — отвечал Мирали, — если вы обещаете не гневаться». «Рассержусь, если не сделаешь».
Мирали взял плетку и хлестнул Султансоюна по ногам. Тот мгновенно поджал ноги и оказался весь под одеялом. Но в следующий момент он вскочил и набросился на Мирали: «Как ты смел меня ударить?» «Я только выполнил приказ», — спокойно ответил Мирали.
Туркм.
113
У Насреддина было несколько овец. Зима выдалась суровая, кормов не хватало. Вдоволь кормов было только у аульного муллы. Насреддин пошел к мулле и сказал ему: «Дорогой мулла, я уже стар, скоро умру. Возьми себе моих овец, а когда я буду умирать, прочти надо мной отходную молитву». Мулла согласился, и Насреддин пригнал своих овец к нему во двор.
Наступила весна. Однажды Насреддин взял свою сумку, пришел к мулле и сказал ему: «Мулла, я отправляюсь в далекий путь, ты должен поехать со мной». «А я зачем поеду?» — удивился мулла. «Может быть, я по дороге умру, а ведь ты должен читать надо мной отходную молитву».
Мулла рассердился. «Возьми своих овец!» — сказал он и отдал их Насреддину. А Насреддину только это и надо было. {4}
Лезгин.
114
Однажды падишах спросил:
— Бирбал! Ты в счете великий мастер. Скажи-ка: из двенадцати долой четыре, что останется?
— Пыль!
— Это как же?
— Покровитель бедных! Уберите из двенадцати месяцев пору дождей — четыре месяца, — что тогда, кроме пыли, останется?
Услыхал падишах такое толкование и рассмеялся.
Инд.
115 Когда Тиллю исполнилось шесть лет, послали его учиться в школу. Однажды по пути в школу встретил он герцога. Тому приглянулся веселый мальчишка, и он спросил его: «Ты куда, сынок?» «В школу». «Тогда вот тебе талер, — сказал герцог, — купи себе сладостей». «Большое спасибо, но я не могу его взять, — отвечал Тилль. — Мой отец не поверит, что кто-то подарил мне талер, и накажет меня». «Не беспокойся, бери, — сказал герцог, — и скажи своему отцу, что этот талер подарил тебе сам герцог». «Тем более отец мне не поверит», — вздохнул хитрец. «Почему же?» — спросил герцог. «Разве герцог подарит всего один талер? — отвечал Тилль. — Все знают, что герцог щедр. Вот если бы вы насыпали мне полный ранец талеров, тогда отец мне поверил бы». «Ты прав», — засмеялся герцог, и ему не оставалось ничего другого, как наполнить талерами ранец острого на язык мальчишки.
Нем.
116
Однажды падишах выехал с Бирбалом на охоту. Долго рыскали они по лесам, гоняли коней, забрались в глухую чащу, но подходящей дичи все не попадалось. Дело было летом, солнце палило нещадно. Падишах истомился от жары, измучился от долгого пути. Охотники спешились, привязали коней к дереву и сами укрылись под его густыми ветвями, прилегли отдохнуть.
Падишах стал жаловаться на жажду и на голод. Тогда Бирбал достал из сумки сушеного гороху, поделил пополам, и они принялись жевать.
В это время мимо проходили деревенские женщины. Лошади заржали. Падишах спросил у крестьянок:
— Смотрите-ка, лошади увидели вас и заговорили. Что они вам сказали?
Женщины были неглупые, из тех, что в карман за словом не лезут. Одна крестьянка, не задумываясь, ответила падишаху:
— О путники! Они клянут свою судьбу. Говорят: коли эти всадники едят наш корм, то кто же их повезет?
Инд.
117
Одна девушка по имени Кахереро из племени караджа [30] вышла замуж за богатого. Как-то послали ее в лес за хворостом. Солнце бежало по небу так быстро, что Кахереро и собрать еще ничего не успела, как уже наступила ночь. Стала она тогда плакаться своей матери:
— Для чего же я выходила замуж за богатого, если мне приходится так быстро работать? Этого я не выдержу! Заставь солнце ходить помедленней.
Тогда мать послала на небо своего сына, и тот перешиб солнцу одну ногу. И с тех пор оно движется медленнее.
Индейск.
118
Как-то днем, в самую жару, Касед шел по степи. Он был голоден и ему хотелось пить. Так как он был человек набожный и связей с Богом не терял, то подумал: «Неплохо было бы Господу подбросить мне сто туманов [31]».
Он закрыл глаза, помолился и обратился к Богу:
«О Всевышний, я пройду с закрытыми глазами сто шагов, и когда я их открою, то пусть передо мной лежат сто туманов, сброшенных тобой».
Касед прошел сто шагов, открыл глаза, но денег не оказалось. «Должно быть, я много запросил, — решил Касед, — поэтому Бог и не послал мне деньги. Попрошу-ка я пятьдесят туманов».
Попросил он пятьдесят туманов, но и их не было. А голод все больше одолевал Каседа. Тогда попросил он послать ему десять туманов. Потом он попросил один туман, но и его не получил. А проходил он в это время мимо горы. Обозлившись, он сказал:
«О Боже, раз ты не внемлешь моим просьбам, то я не хочу больше жить. Сбрось камень мне на голову, чтобы я умер!»
В это время по горе проходил пастух, у него из-под ноги вырвался камень и покатился прямо на Каседа. Тот успел отскочить и спрятаться под уступом горы. Когда камень уже лежал на земле, Касед поднялся и обратился к Богу. «О Всевышний, я просил у тебя сто туманов, ты не дал, попросил пятьдесят туманов, ты не дал, а когда я попросил сбросить камень, ты бросил…»
Тут Касед сунул в рот палец, поразмыслил, вынул палец изо рта, поднял голову к небу и сказал: «О Боже, как бы там ни было, а мы тоже не простачки, если сумели увернуться от твоего опасного камня!»
Перс.
119
Как-то Молла повздорил с одним человеком, и его привели к правителю. Оказалось, что несколько дней назад Моллу уже приводили к нему по какому-то другому делу.
