Еврейское остроумие. Чисто еврейская профессия - Белочкина Юлия Вадимовна (книги без регистрации txt) 📗
Гессены и Эфрусси, — лощеные скупцы, философические гуляки, создатели богатств и одесских анекдотов. Они лежали под памятниками из лабрадора и розового мрамора, отгороженные цепями каштанов и акаций от плебса, жавшегося к стенам.
— Они не давали жить при жизни, — Бройдин стучал по памятнику сапогом, — они не давали умереть после смерти…
Воодушевившись, он рассказал заведующему комхозом свою программу переустройства кладбища и план кампании против погребального братства.
— И вот этих убрать, — заведующий указал на нищих, выстроившихся у ворот.
— Делается, — ответил Бройдин, — понемножку все делается…
— Ну, двигай, — сказал заведующий Майоров, — у тебя, отец, порядочек… Двигай…
Он занес ногу на подножку пролетки и вспомнил о Федьке.
— Это что за петрушка была?..
— Контуженый парень, — опустив глаза, сказал Бройдин, — и бывает невыдержанный… Но теперь ему объяснили, и он извиняется…
— Варит котелок, — сказал Майоров своему спутнику, отъезжая, — ворочает как надо…
Высокая лошадь несла к городу его и заведующего отделом благоустройства. По дороге им встретились старики и старухи, выгнанные из богадельни. Они прихрамывали, согнувшись под узелками, и плелись молча. Разбитные красноармейцы сгоняли их в ряды. Тележки парализованных скрипели. Свист удушья, покорное хрипение вырывалось из груди отставных канторов, свадебных шутов, поварих на обрезаниях и отслуживших приказчиков.
Солнце стояло высоко. Зной терзал груду лохмотьев, тащившихся по земле. Дорога их лежала по безрадостному, выжженному каменистому шоссе, мимо глинобитных хибарок, мимо полей, задавленных камнями, мимо раскрытых домов, разрушенных снарядами, и чумной горы. Невыразимо печальная дорога вела когда-то в Одессе от города к кладбищу.
Но все же большинство сынов Израиля — простые трудолюбивые люди, выбирающие профессию один раз и на всю жизнь и старающиеся достичь в ней немалых высот. Еврей не любит поднимать тяжести и преодолевать препятствия, ему нужно тихое занятие, дающее неплохой доход. Например, шитье.
Встречаются Абрам и Мойша в синагоге. Абрам говорит:
— А знаешь, Мойша, если б я был царем, я бы получал чуточку больше, чем обычный царь!
— Это почему же?
— Ну, в свободное время я бы подрабатывал шитьем.
* * *
У еврейского портного:
— Уважаемый Иосиф Гиршевич, Бог за семь дней создал мир, а вы целый месяц шили брюки!
— Молодой человек, да вы посмотрите на этот мир… и на эти брюки!
* * *
Один московский чиновник поехал в Америку, там он купил в магазине отрез на костюм. Пошел к местному портному и просит сшить ему костюм. Тот отнекивается:
— Нет, вы знаете, мы не беремся. Такой большой человек, если мы испортим ткань, вы нас ославите по всей Америки, а кроить с большими припусками — материи маловато…
На обратном пути этот большой человек оказался в Париже. Идет в знаменитое ателье.
— Вот у меня есть отрез, не могли бы вы мне сшить костюм?
Те отвечают:
— Ну, вы такой известный человек, вдруг останетесь недовольны — ославите нас по всему миру. А кроить с запасом — отрез слишком маленький!
Проходит некоторое время, и этот человек оказался в Одессе и увидел старую вывеску: «Рабинович. Шью мужские костюмы». Он заходит.
— Не могли бы вы мне сшить костюм из этого отреза?
Рабинович обмерял его и говорит:
— Пожалуйста, приходите в четверг, костюм будет готов.
Приходит он в четверг, ему выносят брюки, он померил — сидят великолепно. Померил пиджак — тоже как влитой.
Он говорит:
— Я был в Америке, в Париже. Мне везде говорили: «Такой большой человек, и такой маленький отрез…»
— А… это вы для них большой человек! Сема, ты забыл вынести этому гою его жилетку…
— Абрам, где ты достал себе такой костюм?
— В Париже…
— А это далеко от Бердичева?
— Ну, примерно, две тысячи километров будет.
— Подумать только! Такая глухомань, а как шьют хорошо!
* * *
Портной Кац застал свою дочь и незнакомого парня на месте преступления. В бешенстве он хватает парня за лацканы пиджака и трясет изо всех сил:
— Вы соблазнили мою дочь, негодяй, и вы мне за это заплатите… Кстати, скажите, а сколько вы заплатили за материальчик на этот пиджак?
* * *
В Бердичеве на одной улице три портняжные лавки. На первой надпись: «Лучший портной в Европе». На второй: «Лучший портной в мире». На третьей: «Лучший портной на этой улице».
* * *
— Вчера моя жена купила у вас пальто. Я хотел бы его поменять — оно плохо на ней сидит.
— Это же лучшая наша модель! Лучше поменяйте жену.
* * *
Портной Рабинович приносит мочу на анализ. Врач предупреждает:
— Это будет стоить один рубль.
— Так дорого? За одну работу? — удивляется Рабинович. — Материал-то я поставляю сам!
* * *
К еврейскому портному заходит мужчина.
— Три года назад вы пошили в долг моему шурину костюм!
— А вы, наверное, пришли, чтобы за него заплатить?
— Нет, я только хотел спросить, не хотели бы вы со мной поработать на тех же условиях?
Одно из любимых занятий евреев — торговля, они все время норовят провернуть какой-нибудь гешефт. Надуть при сделке почитается ими за доблесть, потому как торговля — занятие бесчестное по определению.
На железнодорожной платформе стоит Рабинович и ждет поезда, чтобы поехать в Жмеринку и провернуть там одно дельце. Вдруг он видит своего конкурента Хаймовича.
«Ну вот, — думает Рабинович, — сейчас подойдет и спросит: «А куда вы, Рабинович, едете?» И если я ему скажу, что еду в Конотоп, он точно поймет, что я еду в Жмеринку и испортит мне все дело!»
Тут как раз походит Хаймович и спрашивает:
— А куда вы, Рабинович, едете?
Рабинович отвечает:
— В Жмеринку.
Хаймович укоризненно качает головой:
— Послушайте, Рабинович! Вы говорите, что едете в Жмеринку для того, чтобы я подумал, что вы едете в Конотоп. Но я-то точно знаю, что вы едете в Жмеринку! Так зачем же вы мне врете?!
* * *
Сидит напротив банка еврей и торгует мороженым. Подходит знакомый и просит рубль взаймы.
— С удовольствием дал бы, но не могу.
— Почему же?
— У меня соглашение с банком: я не предоставляю кредитов, а банк не торгует мороженым.
* * *
Русский разговаривает с удачливым евреем:
— Изя, объясни мне, что такое, собственно говоря, правильная коммерция?
— Ну вот смотри: к примеру, яйца стоят дорого, ты устраиваешь куриную ферму. И тут случается наводнение, все куры тонут. Уток надо было разводить!
* * *
Владелец магазина Коган посылает телеграмму фабриканту Зильберману:
«Ваше предложение принимаю. С уважением, Коган».
Телеграфистка советует:
