Броневой щит Сталина. История советского танка (1937-1943) - Свирин Михаил Николаевич
Первой произвела фурор статья В. Шлыкова в журнале "Международная жизнь". В ней впервые говорилось, что РККА перед войной имела более 20 тыс. танков. Эти цифры были даже увеличены затем в издании Генерального штаба "1941 год – уроки и итоги" и "Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах (Статистическое исследование)". В первом издании танковый парк СССР накануне войны оценивался в 23 тыс., во втором – 22,6 тыс. боевых машин.
Там же на основании сводных данных АБТУ оценивался и качественный состав бронетанковой техники. В частности, считалось, что нуждались в капитальном ремонте 29%, в среднем – 44% танков старых образцов. Исправные же машины составляли не более 27% от общего количества, откуда делался вывод,что число боеготовых танков составляло по РККА – 6,1-6,2 тыс. единиц, а в Западных округах – 3,8 тыс. машин из 14,2 тыс., – по данным издания "Гриф секретности снят…".
Перестройка подстегнула новых счетоводов. С тех пор с завидной регулярностью ломаются копья в попытке сдвинуть в ту или иную сторону (в зависимости от политической ангажированности авторов) число боеспособных танков в РККА. Покой в данном вопросе только снится. Однако количество, вопреки классикам философии, упорно не переходит в качество. Разложить указанный танковый парк по типам на 22 июня по-прежнему не удается никому. Но на меньшее чем шестнадцать-восемнадцать тысяч исправных отечественных танков новые счетоводы никак не соглашаются. Уподобимся и мы им на краткое время.
Основной проблемой в оценке числа танков является отсутствие четкого критерия "боеспособности". Поэтому автор рискует выдвинуть его в таком виде: "Боеспособным считается тот танк, который готов в любое время в составе танкового соединения приступить к выполнению любой боевой задачи". Именно так, не меньше.
То есть автор считает боеспособным лишь исправный танк, заправленный горючим и укомплектованный боеприпасами и ЗИП, но главное – имеющий к тому же обученный экипаж, прошедший слаживание хотя бы в составе танкового подразделения, что единственно превращает его из мертвого куска пусть даже самого дорогого металла в грозную боевую единицу, способную не только играть роль статиста в массовке на сцене, но и в нужное время в нужном месте вести боевые действия для достижения решительных целей.
Далее, для оценки числа боеспособных танков автор, как и большинство иных счетоводов, пользуется таблицей, опубликованной Институтом военной истории (ИВИ) Министерства обороны РФ "Количественный и качественный состав бронетанкового парка Красной Армии: по состоянию на 1 июня 1941 г.", составленной на основании ведомостей наличия и качественного состояния боевых и вспомогательных машин к 1 июня 1941 г. по форме № 151 в соответствии с приказом КО № 15 от 10 января 1940 г., вводившим с 1 апреля 1940 г. наставление по учету и отчетности в Красной Армии.
Это наставление подразделяло все имущество по качественному состоянию на следующие категории:
1-я категория – новое, не бывшее в эксплуатации, полностью отвечающее требованиям технических условий и вполне годное к использованию по прямому назначению.
2-я категория – бывшее (находящееся) в эксплуатации, вполне исправное, годное к использованию по прямому назначению. Сюда же относится имущество, требующее войскового (текущего) ремонта силами подразделений.
3-я категория – требующее ремонта в окружных мастерских (средний ремонт).
4-я категория – требующее ремонта в центральных мастерских и на заводах (капитальный ремонт).
5-я категория – негодное и не подлежащее восстановлению, а также списанное, но еше находящееся в войсках.
Казалось бы, имея такие данные, легко учесть исправную технику Достаточно всего лишь отбросить танки 5-и категории и все! Однако и остальные, подлежащие ремонту, далеки от возможности немедленного использования в бою. Ведь танки 3-й и 4-й категории не эксплуатируются, так как ожидают отправки в окружные или же центральные мастерские и, значит, до возвращения оттуда, не могут быть использованы в бою, а по возвращении переходят во 2-ю категорию.
Тогда давайте отбросим ганки 3, 4 и 5-й категорий и учтем только первую и вторую? И опять мимо!
Многочисленные беседы с ветеранами показывают, что совершенно новые танки (то есть танки первой категории) в большинстве танковых частей и соединении того времени прямым ходом от предприятия-изготовителя лишь принимали на длительное хранение и тут же запирали на замок. Личный состав в большинстве случаев не мог не только вести "слаживание" (отработку взаимодействия танков в подразделениях), но даже осваивать новую матчасть. Обучались пользованию новыми танками (особенно – Т-34 и
Т-40) лишь в специально выделенных учебных подразделениях, причем в весьма ограниченном объеме.
Идиотизм ситуации заключался еще и в том, что по соображениям секретности документацию па новые танки в некоторых танковых частях не выдавали на руки не готько членам экипажей, но даже командирам подразделений. Все это способствовало тому, что потери новых танков начались еще в мае 1941 г. до нападения фашистской Германии. Например:
"1. 23 мая 1941 г. в 6-м м к выведены из строя 5 танков Т-34, поскольку по халатности были заправлены бензином. Танки требуют большого ремонта.
2. 11 мая 1941 г. 3-й м к запросил у завода-изготовителя документацию по ремонту и помощь специалистами, так как треть танков Т-34 чебно-боевого парка была выведена из строя во время учебных занятий. Проведенное дознание показало, что у всех танков по причине неправильной эксплуатации были сожжены главные фрикционы".
Подобные случаи были, разумеется, не следствием какой-то особой склонности новых советских танков к поломкам, но хорошо иллюстрируют то, каким образом абсолютно новые машины до их освоения могут быть зачислены в небоеспособные.
Положение с новыми машинами усугублялось тем, что новые танки требовали для своей нормальной эксплуатации все совершенно новое, в том числе топливо и боеприпасы. Ведь прежние машины "кушали" бензин, а для стрельбы использовали выстрелы калибра 45 мм. Снабжение дизельным топливом, новыми маслами и боеприпасами предстояло еще только наладить, а времени для этого с весны 1941-го было очень мало.
Так, 30 мая 1941 г. командование 8-м мк в очередной раз обратилось к командованию округа с просьбой о спешном выделении необходимого количества дизельного топлива и практических снарядов для проведения плановых боевых занятий по слаживанию танковых взводов и рот.
Занятия по слаживанию – это как раз те самые занятия, в ходе которых разрозненные танки превращаются в подразделения, а подраздетения учатся взаимодействовать в составе частей. Без этого отдельные (пусть даже хорошо освоенные своими экипажами) танки обречены действовать в бою либо самостоятельно (превращая мощный удар танковых войск в множество булавочных уколов), либо мешать друг другу и войскам иных родов (например, своей пехоте).
Только слаженности к лету 1941 г. и в помине не было, ведь танковые войска РККА только что родились заново. Произошло это лишь в феврале 1941 г. распоряжением, которое, по идее, должно было многократно укрепить их. А именно – приказом о формировании 20 мехкорпусов. Ведь этот процесс шел за счет расформирования всех прежде сколоченных и обученных танковых бригад и отдельных танковых батальонов. Они растворились в массе новых формирований и могли вновь стать боеготовыми лишь значительно позднее.
Организационная структура новых танковых и моторизованных соединении была выработана поспешно. Новые мехкорпуса были громоздкими и трудноуправляемыми. Громадное число танков в них не сделали их более боеспособными, но напротив, затруднило снабжение и управление ими.
Одновременная реорганизация всех бронетанковых войск остро потребовала большое количество обученного личного состава, боевой техники, вооружения, транспорта, других материальных средств, удовлетворить потребности в которых наша промышленность и экономика в целом могли не ранее чем за пять лет.
