Бомба для дядюшки Джо - Филатьев Эдуард Николаевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
Производство металлического урана организуется на заводе № 12 (г. Ногинск), где оборудуется завод по получению 100 тонн металлического урана в год — свежего и 200 тонн — регенерированного (отработанного в котлах)».
Ознакомив Сталина с тем, какие силы брошены на решение «урановой проблемы», авторы доклада давали вождю осторожное обещание (в главе «Выводы о состоянии и перспективах работ по получению атомных взрывчатых веществ»):
«… даже при условии интенсивного проведения подготовки сырья, материалов, оборудования, строительных работ, с привлечением к этому делу большого круга предприятий, инженерных сил и всех необходимых средств мы при удачном разрешении всех научных и инженерных вопросов сооружения „котла уран-графит“ и диффузионного за. вода сможем, в лучшем случае, получить атомное взрывчатые вещества для первых экземпляров бомб не ранее конца 1947 — первой половины 1948 г…».
После этого признания в докладе излагалось, что именно необходимо соорудить (какие «котлы», «заводы», «установки» и так далее) и какие материалы потребуются для создания атомной бомбы. Тут же как бы вскользь напоминалось:
«Все эти виды материалов и сырья ранее у нас не производились, каких-либо запасов и опыта производства их не было».
Таким образом, Сталин ставился в известность, что грандиозные масштабы атомного проекта требуют не только колоссальных денежных средств, но и целой армии специалистов особой квалификации.
После атомного доклада
Доклад, составленный членами Спецкомитета, Сталину, судя по всему, понравился. 25 января 1946 года вождь принял Курчатова.
После аудиенции в Кремле Игорь Васильевич кратко записал свои впечатления от исторической встречи:
«Беседа продолжалась приблизительно около часа с 7.30. до 8.30. вечера. Присутствовали т. Сталин, т. Молотов, т. Берия…».
Начальник Лаборатории № 2, не «подставляя» ни Берию, ни Молотова, ознакомил вождя с теми трудностями, что стояли на пути создания советской атомной бомбы. Материального, организационного и кадрового порядка. Просил помощи. Вождь обещал помочь. И дал совет, каким образом следует вести работы по «проблеме урана».
Сталинские слова произвели на Курчатова огромное впечатление, которое, вернувшись домой из Кремля, он тут же зафиксировал на бумаге.
Те, кто читал эту запись, обращали внимание на то, что в высказываниях вождя прочитывается его «ответ» на недавнее письмо академика П.Л.Капицы. Ведь Пётр Леонидович, как мы помним, пытался убедить Сталина, что советскую атомную бомбу следует создавать «скоро и дёшево». Что тот путь, по которому пошли советские атомщики («американский», по мнению Капицы)…
«… совсем безалаберен и без плана… Мы забываем, что идти американским путём нам не по карману и долго».
Так полагал Капица.
В словах же Сталина, касавшихся советской «атомной перспективы», звучало совсем иное (чуть ли не прямо противоположное) мнение. И это сразу заметил Курчатов:
«Во взгляда, х на будущее развитие работ т. Сталин сказал, что не стоит заниматься мелкими работами, а необходимо вести их широко, с русским размахом, что в этом отношении будет оказана самая широкая всемерная помощь.
Т. Сталин сказал, что не нужно искать более дешёвых путей, что не нужно дошлифовывать работу, что нужно вести работу быстро в грубых основных формах. Он высказал мысль, что… всякое большое изобретение вначале было грубым, как это имело место с паровозом».
Таким образом, начальник Лаборатории № 2 как бы получал сталинское одобрение его, «курчатовского» способа создания атомной бомбы. Да, «дорогого», да, «безалаберного», но чем-то явно понравившегося вождю.
Вскоре этому пришло подтверждение: 28 января 1946 года Сталин подписал постановление СНК СССР № 225-96сс, в первом пункте которого предлагалось одним ударом, по-большевистски, по-сталински решить кадровую «трудность»:
«Обязать Комитет по делам высшей школы при СНК СССР… организовать подготовку инженеров-физиков и специалистов по физике атомного ядра и радиохимии».
А чтобы ни у кого не возникало сомнений в том, что вопрос этот находится под личным контролем вождя, в постановлении был пункт пятнадцатый, в котором оговаривалась самая, казалось бы, несущественная мелочь:
«Установить лимит расхода автобензина на легковую автомашину для Института физики атомного ядра Московского государственного университета в количестве 600 л в месяц».
Мудрый вождь ещё раз наглядно продемонстрировал, что он знает всё, всё видит и всё учитывает! От проблем мирового и всесоюзного масштаба до таких мелочей, как количество бензина в баке автомобиля, которому предстояло возить директора вновь организуемого института. А физики-ядерщики поняли, что Сталин в обиду их не даст.
29 января Спецкомитет собрался на очередное заседание. Первым был рассмотрен кадровый вопрос:
«Утвердить заместителем председателя Научно-технического совета т. Курчатова И.В…».
Затем обсудили ситуацию с книгой Генри Смита. Членам атомного Комитета сказали, что Сталин призвал вести атомные дела «широко, с русским размахом», и комитетчики единогласно решили:
«1. Издать книгу Г.Д. Смита „Атомная энергия для военных целей“ тиражом в 30 000 экз.
2. Предрешить, что не менее 60 % тиража должно быть направлено для продажи научным работникам и в библиотеки научно-исследовательских институтов АН СССР, наркоматов и ведомств, 20%о — для продажи в вузах и втузах и 20 % — в свободную продажу через книжную торговую сеть Союзпечати.
3. Установить цену на книгу — 5 руб. за экземпляр…
6. Утвердить ответственным редактором по изданию книги т. Иванова Г.Н. (т. Кольченко Георгий Николаевич — ст редактор Бюро № 2)».
Впрочем, доктор физико-математических наук Михаил Романовский вспоминал впоследствии и о другом редакторе этого издания:
«… редактировал книжку Смита Исай Исидорович Гуревич».
Советские читатели (спецчитатели, если точнее) встретили книгу с большим интересом. А три её экземпляра по личному указанию Сталина было направлено опальному академику Капице.
На том же заседании Спецкомитета (29 января), опять же исходя из слов вождя о том, что «не нужно искать более дешёвых путей», было принято решение «О закупке в Германии, Австрии, Чехословакии оборудования и приборов для научно-исследовательских организаций и предприятий специального назначения».
Рождавшаяся атомная отрасль, и до того практически ни в чём не чувствовавшая отказов, теперь и вовсе стала жить под лозунгом: «Обеспечивая себя всем необходимым, за ценой не постоим!».
Поэтому неудивительно, что очередной доклад Сталину, написанный Курчатовым 12 февраля 1946 года, начался с почти дословного цитирования вождя, призывавшего «не мелочиться»:
«В соответствии с Вашими указаниями о необходимости придать работам по использованию внутриатомной энергии больший размах и наиболее целесообразное направление в дальнейшем привлечении к этим работам учёных докладываю следующие свои соображения…».
И Курчатов, ещё раз подробно изложив состояние дел в отрасли, пообещал привлечь к атомным работам лучших учёных страны, в том числе академиков Семёнова, Несмеянова, Фока, члена-корреспондента Тамма и многих других. Чётко уловив настроение Сталина, доклад завершался словами, шедшими вразрез с точкой зрения опального Капицы:
«Нашей науке, промышленности и строительным организациям предстоит в 1946 г. и последующих годах осуществить миллиардные вложения в атомную промышленность., провести огромную работу с колоссальными затратами материально-технических ресурсов и решить много новых, сложных и трудных задач… Я уверен, что мы успешно справимся с этим делом при существующей организации руководства работой…».
Иными словами, «дело» предстояло очень трудное, но организация «руководства работой», была столь великолепной, что в успехе затеянного Курчатов не сомневался.
