Шпион трех господ. Невероятная история человека, обманувшего Черчилля, Эйзенхауэра и герцога Виндзор - Мортон Эндрю (читаем книги .TXT) 📗
Не то, чтобы у него было много причин для недовольства. В то время как его имперские поездки, как ни крути, испытывали его запасы очарования и выносливости, его жизнь дома не была особо обременительной. Как правило, он вставал примерно в 11:00, потом завтракал перед игрой в гольф – в 1935 году он стал капитаном гольф-клуба Walton Health Golf Club. Принц чрезмерно гордился тем, что за его карьеру ему удалось трижды выполнить удар с ти в лунку [3], а его кумиру в гольфе, Бену Хогану, лишь один раз.
После коктейлей ровно в 7 часов и ужина он отправлялся в ночной клуб – почти все четверги он проводил в клубе Embassy на Бонд-стрит – до самого утра. По его собственному признанию, он часто пользовался своим положением и просил младшего брата заняться официальными делами, с которыми ранее обещал разобраться.
Хотя по настоянию Болдуина и короля он отказался от скачек, он все еще играл в поло и занимался охотой на лис, часто оставался в загородном доме Фернесс около Мелтон-Мобрей в Лестершире. Именно здесь принц и его младший брат принц Георг провели выходные, охотясь на лис, в январе 1931 года перед тем, как отправиться в изнурительный тур по Южной Америке, который длился 4 месяца, в течение которого они проехали 16 000 миль.
Во время этого визита он встретил женщину, которая была простужена. В перерывах между чиханием Уоллис Симпсон удалось сделать приличный реверанс, который она поспешно практиковала в поезде из Лондона.
Она и ее муж Эрнест стали дополнением вечеринки в последнюю минуту. Их пригласили только потому, что не смогла прийти подруга Тельмы. Эдуард позднее вспоминал в своих мемуарах, что его первая фраза о том, что американцам не хватает центрального отопления в холодном английском пригороде, произвела не сильно хорошее впечатление на леди из Балтимора. «Я надеялась на что-то более оригинальное от принца Уэльского», – возразила она. В данных обстоятельствах это был довольно смелый ответ, но типичный для женщины, которая всю жизнь понимала, что привлекала внимание своим острым языком, а не угловатой, немного мужественной внешностью. Уоллис помнила их первую встречу немного по-другому, она заговорила с ним, когда они сидели рядом во время обеда. Сначала она оцепенела, но к тому моменту, как подали десерт, она считала его «действительно одной из самых привлекательных личностей, которые когда-либо встречала». Так началось знакомство, из-за которого в течение последующих пяти лет пошатнется престол.
Глава третья
Секс, наркотики и королевский шантаж
Хотя она родилась в северном американском штате Пенсильвания 19 июня 1896 года, двумя годами позже, чем принц, Бесси Уоллис Уорфилд была плодом двух гордых, воюющих и очень разных южных семей, Монтегю и Уорфилд. У Уорфилдов из Мэриленда была репутация уравновешенной, аристократической и религиозной семьи, а семья Монтегю из Вирджинии, в чьих рядах были генерал, губернатор и судьи, считались безрассудными и безответственными.
Элис Монтегю и Тикл Уорфилд впервые познакомились в 1985 в Блу Ридж Саммит, штат Пенсильвания, они поехали туда в надежде, что чистый горный воздух вылечит их туберкулез. Пожалуй, было неудивительно, что после их свадьбы – которой предшествовали недолгие ухаживания, – их семьи быстро отреклись от них не только из-за семейных разногласий, но и по медицинским показаниям. Обе семьи оказались, к сожалению, точны в своих мрачных прогнозах. Спустя всего 5 месяцев после рождения Уоллис, ее отец, Тикл, умер от туберкулеза. Ее мать осталась ни с чем, и ей пришлось полагаться только на родственников, в особенности на своего дядю Сола Уорфилда и свою сестру, Бесси Мерримен. В будущем тетя Бесси сыграет решающую роль в жизни Уоллис и как компаньонка, и как советник, но изначально именно ее щедрость имела решающее значение в сохранении финансового достатка в жизни ее безответственной сестры и племянницы. Элис и Уоллис поселились в Балтиморе, где Бесси платила за частные уроки Уоллис.
Однако в течение длительных периодов они вели бедное существование, что взрастило в Уоллис жесткость, смелость и жадность, вкупе с терзающим чувством неуверенности и страха, что в любой момент под ней может провалиться земля. Страх бедности был лишь одной из мук, которые терзали ее нервную, суеверную психику; она боялась грозы, полетов и темноты, причуды характера, которые в паре со смекалкой, сделали ее интригующей, пусть и сложной личностью. Школьные друзья прозвали ее «Щепкой», она была модной, ухоженной, но не считалась традиционно красивой. Фотографии, даже сделанные любимцем общества, фотографом Сесилом Битоном, никогда не передавали в полной мере ее сущности. Уоллис часто говорила: «Пожалуйста, не делайте из меня лошадь на фотографии». Лучше всего она получалась на видеозаписях, ее лицо светилось от легкой интеллигентной улыбки, ее манеры были уверенными и живыми, ее осанка была грациозной и выдержанной, некоторые сказали бы властной. Уоллис всегда была больше, чем совокупность всех ее сторон.
Как и большинство девочек, она стремилась избегать домашних ограничений и пользовалась возможностью оставаться со своей кузиной в Пенсаколе во Флориде, где она встретила морского офицера из Чикаго, лейтенанта Эрла Уинфилда Спенсера-младшего, или как она писала своей матери «самого обворожительного в мире летчика». Ослепленная его военной формой и персоной Уоллис не заметила копившуюся жестокость, которая скрывалась внутри человека, которого его коллеги называли «веселым дьяволом». Вскоре после свадьбы в ноябре 1916 года она обнаружила, что он был весел в общественных местах, а жить с ним наедине было сущим адом. Спенсер был на 8 лет ее старше, у него часто менялось настроение, он был жестоким, ревнивым алкоголиком с садистскими наклонностями.
По ее собственным словам, когда он уезжал, он привязывал ее к кровати или запирал в ванной, чтобы она не могла никуда выйти. В других случаях он мог сыграть с ней злые шутки, после которых она осознавала, что он на самом деле не любил ее. Ее сердце охладевало по отношению к нему. Уоллис задумалась о разводе. Несмотря на возражения семьи – в семье Уорфилдов никто никогда не разводился, – Спенсер и Уоллис разошлись в 1921 году. Уоллис переехала в Вашингтон. В том же году она завела роман с Фелипе Эспилом, первым секретарем в аргентинском посольстве, она безрассудно влюбилась в очаровательного, интеллигентного дипломата, который был живым воплощением «латинского сердцееда». Их роман продлился больше года, а потом осенью 1923 года он с ней попрощался, оставив ее раздавленной и в слезах. Как позднее заметил один из его друзей, который наблюдал, как он поднимался по карьерной лестнице, пока не стал послом в США в 1931 году: «Фелипе ценил свою карьеру намного больше, чем Эдуард VIII».
После периода путешествий, в ходе которого она провела какое-то время в Париже со своим кузеном, Уоллис решила попробовать возобновить отношения со своим мужем и отправилась в Гонконг в июле 1924 года, куда он был дислоцирован. Их воссоединение не обернулось успехом, пара рассталась практически сразу. Во время «года лотуса» – как она сама его назвала – Уоллис путешествовала по разным городам Китая в компании других жен морских офицеров, а потом встретила свою давнюю подругу Кэтрин Бигелоу, вдову, которая потеряла мужа на войне и которая вышла замуж за Германа Роджерса, богатого светского персонажа с хорошими связями, который мечтал написать великий американский роман, но довольствовался путешествиями по самым экзотическим местам планеты. Его семейное имение на реке Гудзон под названием Крамволд, соседствовало с родным городом Рузвельта Гайд-парком, а мать президента, Сара Делано Рузвельт, была его крестной. Кэтрин и Герман были щедрыми хозяевами, Уоллис жила с ними почти год, пара стала ее друзьями и сторонниками на всю жизнь.
Ее приключения на Дальнем Востоке привели к безумным гипотезам о ее разных любовных связях, включая то время, когда она училась любопытным сексуальным техникам в борделях Шанхая, а также аборт во время романа с итальянским дипломатом, графом Джан Галеаццо Чиано, который позднее стал министром иностранных дел и зятем Муссолини. Хроника этих сексуальных приключений, очевидно, содержится в известном «Китайском досье», которое было подготовлено для премьер-министра Болдуина и короля Георга V много лет спустя. Хоть с момента составления этого досье прошло 80 лет, но в официальных или неофициальных записях не было обнаружено ни следа об этой информации. Документ сохраняет мифический статус, как и многое другое, что окружало девушку из Балтимора.
