Триумф операции «Багратион». Главный Сталинский удар - Иринархов Руслан Сергеевич (читать книги полные txt) 📗
В первой полосе обороны немецких войск находилось 38 дивизий, во втором эшелоне и в резерве – 14 дивизий (в том числе моторизованная дивизия «Фельдхернхалле», 14-я и 707-я пехотные дивизии, танковая группа «Ф») и значительное количество специальных подразделений и команд. 221-я и 391-я охранные дивизии были подчинены непосредственно командующему оккупационными войсками.
Против войск правого крыла 1-го Прибалтийского фронта действовали и четыре пехотные, одна охранная и одна учебно-полевая дивизии 16-й полевой армии, входившей в группу армий «Север». В 70-км полосе против левого крыла войск 1-го Белорусского фронта были сосредоточены семь соединений (4-я пд, 2-я тд, 1-я бр) 4-й танковой армии, входившей в состав группы армий «Северная Украина».
Вся вражеская группировка войск, оборонявшаяся на фронте от Сиротино до Ковеля, к началу операции «Багратион» насчитывала 57 дивизий общей численностью около 1 200 000 человек (с учетом тылов), имевших на вооружении 9500 орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий, около 1300 самолетов. Боевой состав дивизий был крайне неоднороден и составлял от 7 до 10 тысяч человек. Исключение составляла только 78-я штурмовая пехотная дивизия, прикрывавшая важнейшую магистраль Москва – Минск.
Серьезным недостатком являлось то, что в резерве командования ОКХ и группы армий «Центр» находилось только три пехотных и одна танковая дивизии, что было явно недостаточно для ликвидации возможных одновременных прорывов линии обороны на нескольких удаленных друг от друга участках Белорусского фронта. Ближайшие танковые дивизии, входившие в состав 4-й танковой армии группы армий «Северная Украина», располагались на ковельском направлении, т. е. в 300 км от Бобруйска и в 550 км от Витебска.
Воздушное прикрытие и поддержку своих наземных войск осуществлял 6-й воздушный флот под командованием генерал-полковника Риттер фон Грейма, имевший две штурмовые и три истребительные авиагруппы, одну авиагруппу для борьбы с танками. К началу операции в Белоруссии флот был значительно ослаблен. Его одна истребительная авиагруппа (40–50 самолетов) в связи с высадкой союзников в Нормандии была передислоцирована в Германию, а 50 истребителей и штурмовиков в начале июня 1944 года были направлены в Финляндию для отражения наступления советских войск на Карельском перешейке.
Оставшиеся в Белоруссии эскадры этого флота базировались на аэродромах Минского, Бобруйского и Барановичского аэроузлов и насчитывали 800–850 самолетов, в том числе 500 бомбардировщиков.
Противовоздушную оборону войск в полосе группы армий «Центр» обеспечивал 2-й зенитный артиллерийский корпус, управление которого располагалось в Бобруйске. Боевые порядки наземных войск прикрывали части двух дивизий и одной бригады зенитной артиллерии, чего было явно недостаточно для надежного выполнения поставленной перед ними задачи.
Но, как отмечал К. Типпельскирх, «в целом войска Восточного фронта представляли собой еще достаточно боеспособный инструмент в руках командования» [14].
Не имея в своем распоряжении значительных резервов, командование группы армий «Центр» сосредоточило наиболее сильные группировки своих войск на витебском, оршанском и бобруйском направлениях, где на каждый километр фронта приходилось 0,7–0,8 пехотного батальона и от 25 до 32 орудий и минометов [15].
Лесисто-болотистая местность, большое количество рек и озер способствовали созданию на территории Белоруссии мощной системы обороны. Немцы сильно укрепили оборонительные рубежи по Западной Двине и Днепру, по берегам Березины, Друти, Свислочи, по ряду других мелких речушек, создав узлы сопротивления в городах Витебск, Полоцк, Орша, Могилев, Бобруйск, Слуцк.
Главная полоса обороны немцев имела глубину 3–5 км (местами 6–7) и состояла из двух-трех позиций. Первая позиция состояла из двух-трех линий траншей полного профиля, удаленных друг от друга на 150–400 метров и соединенных ходами сообщений. Через каждые 70–80 метров были оборудованы площадки для установки пулеметов и минометов.
В этой полосе была создана мощная противотанковая оборона, основу которой составляла противотанковая артиллерия, полевые и зенитные орудия, стоящие на закрытых позициях, и истребители танков, вооруженные противотанковыми минами и бутылками с горючей смесью. Передний край обороны прикрывался проволочными заграждениями и минными полями.
Вторая оборонительная позиция была развернута на удалении 1,5–3 км от переднего края обороны, третья – в 5–6 км. Здесь были подготовлены к обороне одна-две траншеи.
Кроме главной полосы обороны были оборудованы четыре тыловые полосы, каждая глубиной до 3–4 км. На танкоопасных направлениях были установлены минные поля, надолбы и проволочные заграждения, отрыты противотанковые рвы и эскарпы.
Общая глубина обороны частей противника достигала 150–180 км.
Несмотря на то что противник сумел создать глубоко эшелонированную оборону, недостаток сил и средств вынудил командование группы армий «Центр» держать свои основные силы в главной полосе. Да и указание Гитлера превратить в укрепленные районы города Витебск, Полоцк, Оршу, Могилев, Бобруйск, Слуцк лишило командование армий инициативы для ведения маневренной обороны. Как отмечал Курт Типпельскирх, «Гитлер со все возрастающим упрямством придерживался принципа обороны «крепостей», приказав укрепить ценой огромных затрат средств и рабочей силы многие города. Для обороны этих «крепостей» отступавшим немецким войскам приходилось выделять довольно крупные силы (по пехотной дивизии. – Р.И.), нехватка которых остро ощущалась впоследствии… К несчастью, Гитлер обрел ярого сторонника такой тактики в лице командующего группой армий «Центр» фельдмаршала Буша… Последовавшее затем крупное наступление русских со всей убедительностью показало, насколько они были не правы» [16].
В мае 1944 года гитлеровское командование еще не имело никаких сведений о месте несомненно готовящегося летнего наступления русских войск. В штабе Верховного Главнокомандования считали, что, вероятнее всего, русские предпримут наступление на юго-западном направлении, между Припятью и Черным морем, для захвата румынской нефти и разобщения Германии от ее союзников. Не исключался и удар на Ковель, что находило подтверждение в усиливающихся железнодорожных перевозках русских в этом направлении.
Начальник штаба Верховного Главнокомандования генерал-фельдмаршал Кейтель на проведенном в мае совещании отмечал: «…на Восточном фронте положение стабилизировалось. Можно быть спокойным, так как русские не скоро могут начать наступление. Исходя из данных перегруппировки сил противника и общего военного и политического положения, надо считать, что русские, вероятно, свои главные силы сконцентрируют на южном участке фронта. Они теперь не в состоянии одновременно вести бои на нескольких главных направлениях…»
Германское командование успокаивало и то, что после проведения весенних операций русских войск все шесть их танковых армий оставались в районах южнее Припяти. Группам армий «Центр» и «Север» предсказывали «спокойное лето», предполагая, что русские войска продолжат наступательные действия в районе Карпат [17].
Однако уже к 10 июня немецкое командование стало получать явные признаки готовящегося русского наступления в полосе обороны соединений группы армий «Центр». Радиоразведка отмечала появление на этом фронте новых русских армий и соединений, авиация – усиление железнодорожных и автомобильных перевозок, смену передовых частей. Эти данные подтверждались и показаниями захваченных пленных.
Командованию группы армий «Центр» по полученным разведданным стало ясно, что идет крупное сосредоточение русских сил для ударов в направлениях Бобруйск, Могилев, Орша, Витебск. Его командование намеревалось отвести свои войска на рубеж Полоцк, Бобруйск, значительно сократив линию фронта и усилив плотность обороны. Эта точка зрения и была доложена на совещании в Генеральном штабе сухопутных войск, состоявшемся 14 июня 1944 года, но она так и не нашла поддержки в верхах.
