Щит и меч «майора Зорича» - Терещенко Анатолий Степанович (книга бесплатный формат .txt) 📗
В № 9 альманаха «Лубянка» была напечатана статья автора «И он ушел в бессмертие», посвященная бойцу «невидимого фронта» А.П. Святогорову, действовавшему в тылу врага под псевдонимом Зорич.
Как писалось в журнале, статья получила большой резонанс среди читателей, а 15 декабря 2008 года по электронной почте на имя автора этой книги пришло письмо из Киева от сына легендарного Зорича — профессора, специалиста в области кибернетики Леонида Александровича Святогорова. Он писал:
«Здравствуйте, уважаемый Анатолий Степанович!
Свежая публикация о моём отце в "Лубянке" и ваши материалы об ОУН — УПА позволяют мне считать Вас не только честным журналистом, историком разведки, но и продолжателем дела Зорича. Спасибо! Я опираюсь на Вашу помощь в таком деле, если это может получиться.
Прилагаю статью, которую я написал "на одном дыхании". Здесь параллели с нашей реальностью, полемические мысли…
Пытался сделать интересной. Посылаю на Ваше усмотрение, разрешаю редактировать и исключать блоки текста. Воспринимаю любые замечания.
С уважением Леонид А. Святогоров.
PS. Эту мою статью отвергли в украинской газете "Киевский вестник"».
Статья называлась «Славянский шкаф», где сын пытался пройтись по историческим вехам своего отца, показав объективно политику и практику того, что было. Автор посчитал, что она существенно дополнит штрихи к портрету героя, а потому решил поместить её всю без купюр в конце повествования о Зориче.
Думаю, содержание статьи найдет достойное место в России, где граждане и власти помнят подвиги своих ветеранов единой тогда Отчизны, и она станет прекрасным эпилогом настоящей книги о разведчике.
В знаменитом в конце сороковых годов минувшего столетия кинофильме «Подвиг разведчика» есть слова, которые помнит целое поколение:
«У вас продается славянский шкаф? — Шкаф продан, могу предложить никелированную кровать — с тумбочкой!..»
Именно этим паролем обменивались в Киеве члены подпольной группы во время немецкой оккупации. Мой тесть, В.А. Поживилов, состоял в киевской подпольной организации и погиб в гестапо. А мой отец — А.П. Святогоров, которому приходилось переодеваться в немецкий мундир и предъявлять патрулям «аусвайс» (удостоверение личности с фашистским орлом), был профессиональным разведчиком. Его задачей было внедрение агентов в разведывательно-диверсионную школу абвера (Польша, Люблин, 1944 год), а затем добывание и анализ сведений о стратегических планах немцев и профашистского словацкого президента Тиссо накануне генерального наступления Красной армии (Братислава, 1944–1945 годы)…
Памяти моего отца — Святогорова-Зорича, чекиста-разведчика, который был одним из консультантов кинофильма «Подвиг разведчика», — посвящена эта статья. Он скончался 22 июня 2008 года, в роковую веху в истории его Родины.
И работа моего отца, и его жизнь заставили меня многому научиться, и главное — видеть события с какой-то общей точки зрения, в историческом контексте, так как только история расставляет все по своим местам. Слишком много повидали наши отцы, чтобы забыть их дела и не сделать собственных выводов. Отказаться от праведности отцов (в том числе с их ошибками, иллюзиями и заблуждениями той эпохи!) — это означает лично для меня предать и все поколение, и отца, и свое прошлое.
Среди многих рассказов моего отца, который и в военные годы, и в мирное время защищал интересы государства как сотрудник внешней разведки, я чаще всего вспоминаю эпизод периода обороны от немцев города Запорожье.
Жаркое лето сорок первого До войны папа работал инженером на шамотном заводе в городе Запорожье, в котором родился и я; завод делал огнеупорные кирпичи для «Запорожстали». В сороковом году Берия, сменивший Ежова на посту главы органов НКВД, начал ревизию некоторых следственных действий и решил обновить кадры. Моего отца как изобретательного рационализатора и передовика-стахановца комсомол рекомендовал в органы. Так он стал сотрудником Запорожского областного управления НКВД.
«Мне повезло, — позже говорил отец, — что сталинские репрессии обминули меня как с одной, так и с другой стороны: я в них сам не участвовал и меня не арестовали… Зато горжусь тем, что напрямую участвовал в реабилитации нескольких рабочих моего завода, которых обвинили в связях с иностранными разведчиками, причем сами следователи подсказывали этим избитым людям, с какими именно.»
Их выпустили.
Летом сорок первого года сотрудники Запорожского управления НКВД не спали сутками. Нужно было обеспечить эвакуацию в тыл стратегических объектов, сохранность документов и банковских ценностей, заминировать в соответствии с планом телеграф, стратегически важные предприятия и некоторые здания. Очень много эшелонов ушло на Урал с рабочими. Спасали от возможных расправ семьи партийных и советских руководителей, военнослужащих. По этой причине уехал с мамой и я — в Казахстан.
Благодаря железной организации удалось отправить десятки тысяч вагонов со станками, углем и металлом. При этом оперативников очень часто поднимали ночью по тревоге для уничтожения немецких десантных диверсионных групп, которые в изобилии забрасывали в район Запорожья, а во время ночных бомбежек нужно было вылавливать агентов, подававших фонариками в совершенно затемненном городе сигналы.
Папа появлялся дома редко, был очень худой и загорелый, но всегда энергичный и даже веселый. Вот тогда я запомнил на всю жизнь эмблему «Щит и меч», которая была нашита на рукавах его светло-серой гимнастерки, и тусклый красный блеск лейтенантских кубиков в петлицах.
Когда немцы подошли к городу, плотина Днепрогэса была взорвана. Их части остановились для накопления и перегруппировки сил. Основные предприятия Запорожья к тому времени были эвакуированы, завод «Запорожсталь» заминирован, город вымер…
На острове Хортица офицеры вермахта заполнили базы отдыха, развернулись аппетитные полевые кухни, заработали бани, а возле армейских палаток зазвучали губные гармошки.
Через мощные репродукторы на Запорожье транслировали популярные солдатские песни: «Кляйне Августи» и «Лили Марлен».
Солдаты загорали, купались, а на золотом днепровском пляже лепили из песка женские фигуры. (Небольшое отступление: когда сегодня по телевизору я без конца слышу рекламу водки «Хортица», во мне что-то переворачивается — почему Хортицу превратили в водочный бренд Украины? Почему снова оттуда исходит опасность для людей?)
В управление НКВД распоряжений не поступало, поэтому план действий для чекистов был предельно ясен: обороняться до конца. Сто пятьдесят оперативников под командованием полковника Леонова обложили ворота и окна здания мешками с песком, приготовили винтовки (на всех не хватило), достали личное оружие и приготовились дорого продать фашистам свои жизни.
Однако в связи с «летними каникулами» немцев город снова был взят под контроль: стали потихоньку возвращаться некоторые организации, заняли оборону наши воинские части, продолжился вывоз оборудования. Восстанавливалась и текущая чекистская работа: борьба с диверсантами, паникерами и мародерами; например, поймали одного директора сберкассы с мешком денег.
Как шутил позже отец, «мы отстояли город от всей армейской группировки фельдмаршала Манштейна.»
Когда немцы, уже в августе, приступили к штурму города, управление НКВД передислоцировалось под Харьков, где перед чекистами встали новые задачи. Основной работой было создание агентуры в тылу врага, проведение спецопераций, диверсионных актов. По воспоминаниям отца, не было недостатка в добровольцах, шедших на смертельный риск во имя Родины…
Почему взрывались особняки?
В Москве, по указанию Ставки Верховного главнокомандования, полковником Ильей Стариновым был разработан план минирования в оставляемых Красной армией городах зданий, где во время оккупации можно было прогнозировать скопление фашистов. Использовали горький опыт финской войны, когда финны оставляли замерзшим красноармейцам свои теплые блиндажи, предварительно их заминировав.
