Греческие наемники. «Псы войны» древней Эллады - Парк Герберт Уильям (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Он начал с того, что «стоял и плакал продолжительное время, пока они наблюдали его в молчании и удивлении». Затем произнес речь, указывая на боль, которую почувствовал от внутренней борьбы долга перед Киром и долга перед воинами. Он прибавил далее: «Я считаю вас своим Отечеством, друзьями и союзниками. С вами я, где бы ни был, чувствую свою ценность. Без вас я не могу преуспеть в помощи друзьям или в мести врагам». Это заявление произвело такое впечатление, что более 2 тысяч воинов Ксения и Пасия перешли в лагерь Клеарха.
Затем Клеарх сымитировал Ахилла. Разгневавшись, он укрылся в палатке, в то время как Кир в соответствии с их тайной договоренностью посылал к нему гонцов, которым он отказывал в приеме. К этому времени Клеарх достаточно восстановил свой престиж, чтобы быть в состоянии созвать общий сбор для обсуждения того, что следует предпринять. Подговорив несколько воинов предложить абсурдные варианты действий, он смог легко убедить войска в необходимости поддерживать хорошие отношения с Киром. Избрали депутацию к Киру, чтобы выяснить его планы. Тот заявил, что желал всего лишь напасть на своего противника Аброкома, сатрапа Финикии, который находился в это время на берегах Евфрата. Это объяснение успокоило, хотя и не убедило солдат. Они потребовали прибавки к жалованью, и Кир увеличил его с дарика (золотая монета, 8,4 г золота) до дарика с половиной в месяц. Единственным непосредственным следствием этих событий, видимо, явилось то, что Ксений и Пасий, два командира, солдаты которых присягнули на верность Клеарху, в раздражении покинули войско. Кир воспользовался случаем для благородного жеста. Он не преследовал дезертиров и сказал, что не будет подвергать репрессиям их жен и детей, которых держал заложниками в Траллах.
Достигнув берегов Евфрата, Кир созвал военачальников и раскрыл им свою подлинную цель – начать военную кампанию против царя царей. Ксенофонт сообщает, что Клеарх был единственным греком, который знал об этом с самого начала. Воины выразили возмущение военачальникам, когда услышали об этом, но поворачивать было слишком поздно, поэтому они ограничились требованием повышения жалованья. Они напомнили, что аркадцы, сопровождавшие Кира в Сузы в 405 г. до н. э., получили особую премию и сказали, что рассчитывают по меньшей мере на такое же вознаграждение. (Это проливает дополнительный свет на положение аркадских телохранителей и побуждает предположить, что они, видимо, хорошо оплачивались и предназначались для специальных операций.) Кир пообещал каждому воину по 5 мин (1 мина равнялась 100 драхмам или 50 статерам. – Ред.), когда они достигнут Вавилона, и полное денежное обеспечение обратного пути в Ионию.
Один из военачальников, Менон, надеялся нажить капитал на недовольстве воинов. Он убедил свой отряд немедленно переправиться через Евфрат: за такую инициативу они, дескать, получат от Кира похвалу и обещание вознаграждения. Этот эпизод важен указанием на то, что киряне все еще представляли в действительности разрозненное войско, каждый из командиров которого добивался преобладания. Также интересны последствия этого. Между войсками Менона и Клеарха возникла ссора. Клеарх приказал высечь одного из воинов Менона и вызвал таким образом ненависть к себе его товарищей.
«В этот самый день Клеарх, прибыв к переправе через реку, проезжал верхом с небольшой свитой через расположение отряда Менона к своей палатке… Один из солдат Менона, коловший дрова, увидел проезжавшего Клеарха и запустил в него топором. Он не попал, но затем один за другим многие солдаты с громкими криками стали кидать камни. Клеарх спасся бегством к своему отряду и тотчас же призвал его к оружию».
Этот инцидент привел бы к бою между двумя отрядами войска, если бы не вмешался Проксен со своими воинами, сдерживая столкновение, пока Кир успокаивал Клеарха. Перед неминуемой битвой с царем царей (Артаксерксом II) непосредственная угроза внутренних столкновений отступила. Кир привел воинов в крайнее возбуждение, пообещав каждому из них золотую корону, если добьется победы. В битве при Кунаксе в греческих войсках не наблюдалось разброда. Они действовали под командованием Клеарха в едином порыве. Однако Клеарх отказался следовать общему боевому плану Кира, а его собственная тактика оказалась непригодной для особых условий службы наемных войск на чужих землях. Спартанский военачальник, как и в предыдущих боях, сокрушил левый фланг противника. Затем, когда обнаружил, что обойден вражескими войсками, он отступил. На следующий день Клеарх узнал, что, пока он преследовал противника, Кира убили. После этого войско утратило цель: поскольку Арией отказался от трона, который предложил ему Клеарх, все еще уверенный в победе.
Предоставленные самим себе, «десять тысяч», заняли оборонительную позицию и отвергали требования Артаксеркса II сложить оружие. «В момент слабости» некоторые из них предлагали перейти на службу Персии для борьбы с Египтом (Артаксеркс II был бы достаточно мудр, чтобы принять это предложение). Наконец явился Тиссаферн и объявил, что уговорил царя царей позволить ему провести греков обратно в Грецию. На самом деле он повел греков через Тигр, чтобы поставить их в изолированное положение и в зависимость от себя.
Интересно отметить, что в течение всего этого тревожного периода все предложения и переговоры велись одними стратегами и лохагами (командирами лохов). Не прозвучало ни одного призыва созвать общий сбор. Воины доверяли своим командирам, а те, в свою очередь, зависели от Клеарха. За одним исключением. Сразу после битвы при Кунаксе Менон присягнул Ариею и связался через него с Тиссаферном. Завидуя Клеарху, он хотел присвоить себе все выгоды примирения с Персией. Клеарх тоже стремился во время личной встречи развеять опасения Тиссаферна. Он повторил предложение о переходе на службу к персам, чтобы бороться с Египтом. И кроме того, прозондировал возможность для Тиссаферна занять место Кира в качестве предводителя греческих наемников и в использовании греков в провинции Малая Азия. Тиссаферн сделал вид, что считает это честью для себя, и пригласил всех стратегов выразить на общей встрече свою лояльность к нему. Так, играя на противоречиях греческих военачальников, Тиссаферн смог схватить (и ликвидировать) пять стратегов и двадцать лохагов.
«Десять тысяч» оказались без главных военачальников в незнакомой и суровой стране, лицом к лицу с противником, которого они хорошо знали. К счастью, они не позволили принудить себя к капитуляции. Вместо этого воины, воодушевляемые Ксенофонтом и некоторыми другими, объединились в решимости сопротивляться. Но даже в этом случае отступление началось без должной организации. Ксенофонт, который не был профессиональным воином, но просто приспешником Проксена, начал с того, что созвал его лохагов. Затем они пригласили на совет оставшихся стратегов, Хирисофа и Софенета, а также других нижестоящих командиров и лохагов. В своей речи Ксенофонт обратился к ним как к опекунам простых воинов. «В мирное время вы превосходили их в богатстве и славе, теперь, когда идет война, вы должны подняться над уровнем массы, должны, если понадобится, руководить и заботиться о них». Затем лохаги посредством выборов заместили освободившиеся должности погибших стратегов. И только после этого командиры созвали общий сбор воинов для одобрения их решений.
План состоял в том, чтобы пробиться на северо-запад из Месопотамской равнины или в случае неудачи осесть на месте и сопротивляться царю царей как мисийцы и другие азиатские племена. В это время Ксенофонт выступает с предложением, которое, если оно действительно высказывалось, явилось любопытным предвосхищением позднейшей истории. «Поэтому я считаю более правильным и более честным сперва попытаться пройти в Элладу к своим родным и объяснить эллинам, что они по доброй воле остаются в нужде, так как у них есть возможность отправить сюда людей, живущих там в суровых условиях, и видеть их богатыми». Это устремление отозвалось эхом 60 лет спустя на страницах произведений Исократа и было реализовано в царствах диад охов.
