Следователи Петра Великого - Серов Дмитрий Олегович (читаем бесплатно книги полностью txt, fb2) 📗
Однако каких-либо данных о том, где именно «несколко лет обучался» Георг Геннин, кто наставлял его по «архитектуре гражданской» и по части изготовления «потешных огнестрелных вещей», выявить пока не удалось. Судя по всему, в отличие от старших родственников он не сумел получить ни академического, ни университетского образования.
По сведениям Г.-А. Гельбига, секретаря саксонского посольства в 1787–1795 годах, собравшего множество сведений о российских государственных и придворных деятелях XVIИ века, при приеме на службу Георг Геннин был проэкзаменован самим Петром 1 и его тогдашним ближайшим соратником генерал-адмиралом Францем Лефортом {978}. Состоялся ли в действительности подобный экзамен (или вообще какая-то личная беседа Георга Вильгельма с русским царем), сказать ныне затруднительно. Зато в точности известно, что 10 мая 1698 года будущий «артиллерной маеор Геник» был зачислен в Оружейную палату с окладом 72 рубля в год {979}. В том же мае Георг Геннин получил из казны «великого посольства» 36 золотых ефимков для проезда в Россию (в зачет жалованья) {980}.
Обстоятельства раннего этапа карьеры В. И. Геннина в России остались поныне столь же туманными, как и события первых двадцати двух лет его жизни. Известно, впрочем, что поначалу Видим Иванович обосновался в Немецкой слободе в Москве {981} — небольшом поселке, расположенном на берегу реки Яузы, в получасе ходьбы от Земляного вала, специально отведенном в 1652 году для проживания иностранцев-иноверцев. Вилиму Геннину Немецкая слобода более чем подходила, в частности в религиозном отношении: в ней издавна функционировала реформатская церковь, для которой в 1694 году было выстроено новое кирпичное здание (на 200 сидячих мест) {982}.
Наиболее подробным источником биографии Вилима Ивановича в конце XVII — начале XVIII века является автобиографическая записка, собственноручно начертанная им в 1743 году и извлеченная первым его биографом капитан-лейтенантом В. Н. Верхом в 1820-е годы из семейного архива Генниных {983}. Как явствует из записки, российскую службу Вилим Геннин начал в 1698 году в чине фейерверкера (сержанта артиллерии) с окладом 72 рубля в год. В той же записке указано, что в 1700 году он был произведен в поручики, в 1702-м — в капитаны, в 1706-м — в майоры, а в 1710 году — в подполковники {984}.
Автобиографическая записка эта между тем весьма загадочна. Дело в том, что, по другим документам, в первые годы пребывания в России В. И. Геннин не имел никакого отношения ни к военной службе в целом, ни к артиллерийскому ведомству в частности.
Согласно опубликованной еще в конце XIX века окладной росписи канцелярских служащих и мастеров Оружейной палаты за 1701 год, в ней тогда по-прежнему числился «архитектурнаго дела иноземец Георг Вилим ди Генан», не имевший никакого воинского звания, но притом получавший жалованье в размере изначально установленных ему 72 рублей в год {985}. Отчего В. И. Геннин решил на склоне лет изложить иначе обстоятельства начала своей службы царю Петру Алексеевичу, понять не представилось возможным, особенно учитывая чисто личный, неофициальный характер автобиографической записки.
Впрочем, 1701 год оказался все же последним, который Вилим Иванович провел в статусе гражданского специалиста. В «Списке иноземцом, которые ныне ведомы службою и дачею жалованья в Приказе артил[л]ерии», составленном предположительно в 1702 году, в числе офицеров — в чине поручика — оказался упомянут «Георгий Вилгелим Генинг». Против имени которого в списке было отмечено, что он «принят в артил[л]ерию в 1701 году», что жалованье ему установлено в размере 156 рублей в год и что находится он в Новгороде {986}.
Обстоятельства поступления Вилима Ивановича на военную службу поныне неясны. Возможно лишь предположить, что решение избрать воинскую стезю принимал он сам: служителей Оружейной палаты на фронты Великой Северной войны не отправляли. Подобное решение «Георга Вилима ди Генана» представляется вполне объяснимым: мастер Оружейной палаты имел несравненно более скромные карьерные перспективы, нежели офицер действующей армии.
Честолюбивых же устремлений у 25-летнего Вилима Геннина, несомненно, хватало. Полтора десятилетия спустя в письме генерал-адмиралу Ф. М. Апраксину он упомянет о мотивах, приведших его на военную службу: «…Однако ж всякой человек ищет себе чести и повышения чина. За что мы на свете служим» {987}.
А вот кто именно оказал содействие Вилиму Ивановичу в далеко не простом в 1701 году переходе в артиллерийское ведомство, остается только гадать. Тем более что произошел этот переход с существенным отступлением от бюрократических канонов. Дело в том, что в упомянутом «Списке иноземном…» рядом с именем «Георгия Вилгелима Генинга» читается еще одна запись: «А которые земли, и в котором году выехал, того неведомо» {988}.
Запись эта означала, что при зачислении в ведение Приказа артиллерии В. И. Геннин избежал общеобязательной для иностранца процедуры опроса о происхождении, социальном статусе, прежней службе. Между тем Видим Геннин не просто сменил ведомство, он был еще и сразу аттестован на офицерский чин, причем второй ступени (первую тогда занимал чин прапорщика). Выходит, к 1701 году Видим Иванович обзавелся неким неформальным покровителем («патроном», по терминологии того времени). И был этот таинственный покровитель Вилима Ивановича, несомненно, лицом изрядно влиятельным.
Может, на мастера Оружейной палаты обратил благосклонное внимание генерал-майор Я. В. Брюс, ставший вскоре «управителем над всею артиллериею» {989}, а в 1701–1703 годах состоявший в должности воеводы прифронтового тогда Новгорода? Может, не случайно именно в этом городе в 1702 году оказался на службе поручик Видим Геннин? Тем более что между Яковом Вилимовичем и Видимом Ивановичем отсутствовал языковой барьер: будучи обрусевшим шотландцем, Яков Брюс владел не только английским, но и немецким и голландским языками {990} (хотя и неясно, насколько свободно). Увы, ответить на все эти вопросы вряд ли когда-нибудь удастся.
Далее, однако, в биографии В. И. Геннина возникает следующая загадка. На сегодняшний день так и осталось непроясненным, за какие заслуги Видим Иванович сумел за восемь лет добиться производства в подполковники. Загадку эту образовали два обстоятельства.
Во-первых, в опубликованном в середине 2000-х годов трехтомнике служебной переписки Я. В. Брюса за 1704–1707 годы Видим Иванович оказался упомянут всего лишь трижды: в июне 1706 года в связи с тем, что его обокрали собственные денщики {991}, а затем в августе и ноябре 1707 года в связи с отменой высылки «х капитану Генину» дополнительной группы артиллерийских мастеров и в связи с откомандированием из его команды кузнеца Филиппа Григорьева {992}. Из контекста писем 1707 года очевидно, что в это время В. И. Геннин руководил (причем вовсе не в звании майора) работами по ремонту материальной части артиллерии в Шлиссельбургской крепости.
