Афган, снова Афган… - Андогский Александр Иванович (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Затем было сказано, что все присутствующие здесь будут выполнять в Афганистане некую особую задачу, о которой сообщат нам позднее. Что в Афганистан мы вылетим скоро, но когда — нас известят позже. Что старшим нашей группы назначается полковник Голубев. Нашей группе придается несколько опытных сотрудников Первого главка со знанием местного языка (в зале с кресел привстали двое: оба восточной наружности, примерно лет сорока — сорока двух). Кроме того, в нашу группу включаются несколько сотрудников военной контрразведки (видимо, те незнакомые ребята, которые вошли в зал позже нас, были из Третьего главка).
Потом пошел разговор о большой ответственности, о том, что это будет почетная миссия, что партия и правительство нам доверяют, что Первый главк нам тоже доверяет… и так далее. В общем, ничего конкретного мы так и не узнали. Нет, кое-что узнали: хотя бы то, что летим в Афганистан.
Под конец было сказано, что, если кто не хочет или по каким-то причинам не может лететь выполнять ответственную миссию — тот может отказаться прямо сейчас. Ничего ему не будет. Отказников не оказалось. Есть вопросы? Нет вопросов!
Нам пожелали удачи и успехов. На этом совещание окончилось.
Как мне показалось, это совещание носило несколько формальный характер. Я подумал, что, скорее всего, в плане мероприятий по Афганистану каким-нибудь десятым или двадцатым пунктом было записано: «… Провести инструктаж и беседу с членами группы, в ходе которой…» и так далее.
Ну и ладно.
Было ясно, что затевается что-то серьезное и интересное. Это было здорово. Снова в гуще событий! Ведь все, что делается сейчас и что будет делаться потом нами — Ъто история. Не официальная, приукрашенная, обеленная, а настоящая — жестокая, кровавая, истинная. Узнают ли когда-нибудь об этом люди или никто ничего не узнает? Наверное, нет. Скорее всего, все наши дела будут похоронены в засекреченных архивах. Может быть, лет через десять, нет, через двадцать или двадцать пять кое-какие материалы в обезличенной форме будут использованы при обучении молодых ребят в Высшей школе… А мы, непосредственные участники этих событий, будем читать приглаженные и приукрашенные историками главы о событиях в Афганистане конца 70-х — начала 80-х годов и про себя усмехаться: все было не так, все было по-другому — гораздо проще и страшнее…
Елки-палки! А сколько же в нашей настоящей истории вот таких приглаженных, замалчиваемых, интерпретированных совсем по-другому строк и событий? Сколько людей, которые на самом деле вершили великие дела, осталось в тени? Вопросы необходимости сокрытия истинной информации о событиях, лицах, явлениях вообще-то диктуются политической целесообразностью и оперативной необходимостью — это мы проходили еще в Высшей школе. Да ладно, бог с ними, с этими теоретическими вопросами. Ведь мы служим не за деньги и не за награды. У нас есть Присяга, у нас есть Долг и офицерская Честь! А кроме того, мы — бойцы спецназа! Каким бы ни был приказ — мы его выполним! А уж историки пусть потом обеляют наши дела и втискивают то, что мы натворили, в рамки марксистско-ленинской теории развития общества…
Когда мы возвращались обратно к нашему автобусу, метель стихла. Шел мелкий снежок. Мы расселись по своим местам в теплом автобусе и поехали домой, на родной объект. Минут через пять все заснули под мерный гул мотора. На объект мы въехали уже ночью. Сонные, усталые и разбитые дальней поездкой, мы добрались до своих коек и завалились спать до утра.
На следующий день была отдана команда получить оружие и амуницию. Мы паковали рюкзаки, чистили автоматы. До получения формы дело не дошло — пришла команда: «Все отставить!» Снова все сдали на склады. И снова ожидание. Потом нам сказали, что вылетаем через день, в своей одежде летим до Ташкента, а там получим и оружие, и форму. Ну что ж, нам так еще лучше: меньше таскать да перегружать туда-сюда. Как говорят англичане: «Леди с возу — пони легче!»
На этот раз к выезду мы готовились осмотрительно: время зимнее, в Афганистане тоже зима. Надо брать с собой для «сугреву» спиртное. Мы скинулись и купили на группу два ящика водки. Подумали… и купили еще третий ящик. Руководивший закупками Саша из Горького с юморком сказал:
— Если водки окажется много — лишнее выбросим!
При этом все дико расхохотались, представив хозяйственного и неравнодушного к спиртному Сашу выбрасывающим «лишнюю» водку…
Взяли также кое-что из деликатесов: селедку, черный хлеб, лук, чеснок.
Наконец пришел день вылета, и рано утром мы покатили на уже знакомый нам Чкаловский.
Перелет до Ташкента прошел без особых событий. Мы где-то сделали посадку. Самолет заправлялся. Народ вылез на свежий воздух, но было холодно, дул пронизывающий ветер. Кругом, насколько хватало глаз, только припорошенное кое-где снежком поле. Вдалеке какие-то ангары. Бр-р-р! Невеселый пейзаж. И мы снова полезли в самолет: там хоть не дует…
Пребывание в Ташкенте было достаточно скучным и однообразным. Из гостиницы мы особо не отлучались: все ждали сигнала или указаний к дальнейшим действиям. Всю водку, которую заготовили для Афганистана, со скуки выпили. Пришлось снова все закупать. И снова запасы частично опорожнили. И снова мы их пополнили. Командир нашей группы Александр Титович к нам особо не приставал, вел себя спокойно и тактично, видя наши пьяные рожи (правда, и мы вели себя тихо: не буянили, не орали, сидели по своим номерам и играли в карты)…
Так прошло четыре дня.
Наконец что-то зашевелилось. Мы съездили в войсковую часть куда-то на дальнюю окраину Ташкента. Там получили оружие — автоматы, пистолеты, гранаты с запалами, а также форму, но не нашу, спецназовскую, а солдатскую! Гимнастерка, шаровары, солдатские кирзовые сапоги, ремень с белой бляхой (такие ремни носят стройбатовцы), зимнюю шапку, бушлат, нижнее белье, портянки. Да и автоматы были не наши любимые — десантной модификации со складывающимся металлическим прикладом, — а обычные солдатские АКМы с деревянными прикладами. Мы были в недоумении, однако помалкивали. Примерили форму, подшили подворотнички, нацепили общевойсковые эмблемы. Затем все это сложили в вещмешки и оставили в ангаре склада. С экипировкой мы провозились целых полдня. Там же, в части, и пообедали.
А на следующее утро Титыч нам объявил, что мы сегодня вылетаем. Фу-у-у! Наконец-то! А то ведь от этого ожидания и безделья совсем отупеть можно.
Когда стало темнеть, нас привезли на аэродром и мы загрузились в здоровенный транспортный самолет. В нем уже стояли закрепленные цепями и колодками бензовоз и БРДМ. Загудели двигатели, задрожал пол. Рампа закрылась, самолет сделал разбег и взмыл в темное небо.
До места лететь минут сорок. Что нас там ждет? Какую задачу придется выполнять? Я выглядывал в маленький иллюминатор, но там все было черно.
А ребята уже разложили на брезенте закуску. Выпили «по чуть-чуть» (в огромном ангаре транспортника было прохладно). Потом, накрывшись все тем же брезентом, немного придремали. Наконец самолет пошел на посадку. Бортмеханик сказал нам, что приземляться будем на территории Афганистана, на нашей авиабазе в городке Баграм.
Баграм? Во дела! Ведь именно из Ваграма я улетал отсюда в сентябре… И еще думал: придется ли, мол, возвратиться? Вот и пришлось.
Приземлялись практически в полной темноте. Посадочная полоса была очень слабо высвечена тусклыми огоньками. Вот колеса коснулись земли, самолет подскочил, коснулся полосы еще раз, потом покатился, сбавляя скорость.
— Вот и приехали! — сказал Титыч, обращаясь ко мне. — Ты уже бывал здесь?
— Да, я отсюда улетал пару месяцев назад.
— Ну и что здесь есть?
— А черт его знает. Мы ведь тогда ничего толком не видели… Аэродром, ангары, пустыня…
— Ну, ладно, разберемся… Надеюсь, нас здесь встретят!
Когда мы выбрались из самолета, то оказалось, что никто нас не встречает. Было темно, хоть глаз коли. Дул порывистый и холодный ветер, который нес с собой желто-коричневые тучи песка. Песок больно сек по лицу, забивался в глаза, в рот.
