Военная контрразведка от «Смерша» до контртеррористических операций - Ефимов Николай Николаевич (книги хорошего качества TXT) 📗
Думенкову встречу в пригороде города Кассель, в заштатной закусочной на пересечении 7-го и 44-го автобанов.
Началась она с постного бюргерского обеда, во время которого Думенков доложил о выполнении задания и передал Бенну привезенные «секретные» материалы. Но долгожданный «золотой дождь» на него не пролился. Германская разведка раскошелиться не спешила. Сославшись на необходимость консультации по содержанию материалов со специалистами, Бенн перевел разговор на новое задание и предложил Думенкову добыть образцы новейших российских приборов радиационной и химической разведки.
Тому ничего не оставалось, как, скрипя зубами, взяться за выполнение нового задания. Он снова отправляется в Россию и пытается получить эти приборы через Градова и Лазарева. Но контрразведчики не спешат снабжать его новой «дезой», рассчитывая выяснить, что же еще интересует германскую разведку. Расчет оправдался.
В начале апреля Бенн инициативно выходит на Думенкова и поручает ему собрать информацию, относящуюся к новейшим российским ракетным комплексам, а также организовать поездку в Германию Лазарева.
Видимо, в германской разведке высоко оценили доставленные Думенковым материалы. Разработанные российскими контрразведчиками документы не вызвали и тени сомнения, а поведение вербовщиков Думенкова не породило подозрений в том, что они правильно оценивают ситуацию. В оперативных планах германской разведки, видимо, уже вырисовывалась широко разветвленная и хорошо законспирированная резидентская сеть в России. Следующим кандидатом в нее Бенну представлялся перспективный информационный источник Лазарев.
С этого момента операция военных контрразведчиков вышла на новый уровень. Многое, если не все, зависело от надежности, смелости и находчивости Лазарева. Его готовность и желание помочь в изобличении агента германских спецслужб не вызывали ни малейшего сомнения, но эмоции и чувства не так-то легко спрятать от психологов чужих спецслужб, а тем более на «детекторе лжи». Но пять лет учебы в военном училище и годы службы в войсках закалили характер Лазарева, и это подтвердили результаты проверки, проведенной контрразведчиками. Они говорили о том, что в сложных ситуациях он не растеряется.
8 июля 2005 года Лазарев и Думенков выехали в Германию. Спустя три дня вблизи города Кассель, в местечке Потенсдорф, Думенков организовал встречу с Бенном. Как и прошлый раз, она проходила в закусочной. Уже начало разговора показало Лазареву, что Думенков сообщил о нем — кандидате в агентурную сеть германской спецслужбы — все, что знал. Прощупав его наводящими вопросами, Бенн перешел к делу.
Встреча заняла больше часа и закончилась тем, что Думенков передал Бенну распечатки из «совершенно секретного» Технического описания ракетного комплекса «Тополь», но денег за них так и не получил. Тот вновь, сославшись на необходимость изучения материалов специалистами, предложил провести оплату на следующей встрече.
Очередную явку Бенн назначил на 16 июля в закусочной в пригороде города Кассель. За эти дни в германской разведке проанализировали представленные Думенковым материалы, а также результаты беседы и наблюдения за Лазаревым и, видимо, пришли к положительному заключению. Лишним подтверждением тому служили три тысячи евро, полученные Думенковым от Бенна, и его очередное задание — добыть секретные материалы по новейшей российской ракете.
22 июля Думенков и Лазарев возвратились в Кострому. Думенков горел желанием поскорее добыть важнейшие секреты, которые сулят десятки тысяч евро, и начал активно задействовать все свои связи. В этих условиях оперативная игра военных контрразведчиков со спецслужбами Германии приобретала все более рискованный характер как для ее непосредственных исполнителей Белова, Градова и Лазарева, так и для сохранности реальных, а не мнимых секретов. В этой связи в Центре, на Лубянке, и в руководстве оперативного штаба склонились к необходимости завершения операции и реализации материалов путем захвата Думенкова с поличным.
В течение года шло следствие, в ходе которого скрупулезно исследовались обстоятельства, которые привели Думенкова на скамью подсудимых. Окончательную точку в уголовном деле поставил 23 августа 2006 года Московский городской суд. Он признал его виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 275 Уголовного кодекса России, и назначил наказание в виде 12 лет лишения свободы. Верховный суд России кассационную жалобу Думенкова и его адвоката оставил без удовлетворения.
Николай АБИН
Шведский узел
Свинцовая балтийская волна монотонно била в поблескивавший свежей краской борт минного заградителя военно-морских сил Швеции «Визборг». 25 июля 1996 года он прибыл в порт Калининграда в составе группы кораблей ВМС Швеции с дружеским визитом. Оживленная суета царила на его палубах — калининградцы и моряки Балтийского флота с интересом рассматривали вооружение судна, знакомились с бытом экипажа, разговаривали с гостями.
Все семь дней на борту «Визборга» находился капитан 3-го ранга Сергей Величко, офицер с корабля «Пеленгатор» Балтийского флота. Он, выполняя обязанности переводчика, должен был, не нарушая законов другого государства, добывать интересующую штаб флота информацию.
В те дни Величко, как никогда ранее, настойчиво и целеустремленно «работал» над выполнением задачи. При этом он преследовал совершенно иную цель, чем та, которая определялась его функциональными обязанностями, и эту цель никак нельзя было совместить с честью морского офицера. 30 июля 1996 года на прокаленной жгучим летним солнцем палубе «Визборга» им был совершен позорный для военнослужащего шаг — капитан 3-го ранга нарушил воинскую присягу и стал на путь государственной измены. Этот его выбор носил осознанный и продуманный характер.
А перед тем, в течение последних нескольких месяцев, в семье Величко велись острые разговоры о целесообразности и перспективах его дальнейшей службы на флоте. Офицер полагал, что командование недооценивает его способности, придерживает на должности и незаслуженно продвигает вверх по служебной лестнице других, менее одаренных. В нем накапливались обида и злость, на почве которых формировалось намерение уволиться со службы и уехать жить за границу. Но Величко понимал, что начинать жизнь на чужбине «без гроша в кармане» — значит обречь себя и семью на новые трудности. Он трезво оценивал свои мизерные шансы на успех и не находил реальных путей к быстрому материальному благополучию ни в Германии, ни в Швеции.
Вместе с тем новая жизнь с ее роскошными иномарками, суперсовременными офисами и особняками «новых русских», что начиналась сразу же за воротами военно-морской базы, еще больше разжигала в нем жажду к наживе. Жажда эта оказалась настолько сильна, что переборола в нем инстинкт самосохранения, и Величко решил заработать на том, что государство доверило ему оберегать, — на военной тайне.
В тот жаркий июльский день капитан 3-го ранга после долгого и тщательного изучения членов экипажа «Визборга» остановил свой выбор на одном из переводчиков по имени Петер. Ряд признаков в его поведении и действиях убедил Величко в том, что тот связан со спецслужбами. Воспользовавшись благоприятным моментом, он «раскрылся» перед Петером, сообщил о намерении выехать за границу и высказал просьбу о «трудоустройстве».
Петер Йонсон — в своих расчетах Величко не ошибся — оценил перспективы будущего агента, не стал спешить с вербовочным предложением, но пообещал свое содействие. В заключение короткого разговора они договорились использовать для связи между собой классический «шпионский вариант»: абонентский ящик на главпочтамте Калининграда. А чтобы переписка не привлекла внимания контрразведки, Величко предложил задействовать в качестве прикрытия собственную жену. Она — переводчица с немецкого языка, и потому, по его мнению, переписка от ее имени могла отвести от него возможные подозрения.
После отплытия «Визборга» Величко, хорошо зная, что его беседы с иностранцами не останутся без внимания военной контрразведки, поспешил сообщить ее сотрудникам о контактах со шведскими моряками. Он дал весомые «наводки» на военно-морского атташе Швеции в России Томаса Хассельберга и нескольких переводчиков и лишь вскользь упомянул о Петере Йонсоне. Возвратившись на родной корабль, Величко стал ждать ответа от иностранной разведки.
