Руденко. Генеральный прокурор СССР - Звягинцев Александр Григорьевич (книга регистрации .TXT) 📗
21-22 мая 1938 года в Москве прошло очередное Всесоюзное совещание прокуроров. Доклад, как всегда, сделал А. Я. Вышинский. Лейтмотивом его выступления был вопрос о перестройке работы органов прокуратуры в соответствии с требованиями новой Конституции СССР. Хотя перестройку он понимал весьма своеобразно, что наглядно показывает даже такой небольшой отрывок из доклада.
«Едва ли найдется хоть один честный работник в системе прокуратуры, который не сознавал бы со всей очевидностью этой жгучей потребности – перестроить всю систему нашей работы, – сказал он. – Нет ни одного честного прокурорского работника, который не ощущал бы в самой резкой форме необходимости окончательно добить, я бы сказал, затесавшихся в наши ряды врагов, вырвать с корнем изменников и предателей, которые, к сожалению, оказались и в среде прокурорских работников. Пересмотреть отношение к работе каждого из наших работников, даже в том случае, если он не поколебал к себе политического доверия, пересмотреть, следовательно, всю систему нашей работы, всю методику нашей работы для того, чтобы с обновленными уже в значительной степени кадрами взяться по-настоящему, по-большевистски за решение задач, которые с такой остротой, силой и требовательностью стоят перед нами, – вот в чем заключается смысл и сущность перестройки нашей работы».
В докладе Вышинский много внимания уделил общему надзору прокуратуры, следствию, подготовке прокурорско-следственных кадров. Говоря о «вредительстве» в области права, не преминул пнуть уже арестованного бывшего наркома юстиции СССР Н. В. Крыленко, который «проводил», по его словам, в своих статьях и книгах «вредительские взгляды и мыслишки». Происходивший в стране разгул репрессий в отношении простых людей Вышинский пытался изобразить как происки пробравшихся в органы «враждебных элементов», которые «преступной работой» подрывали авторитет «советского правопорядка». С этой целью он привел ряд действительно вопиющих случаев нарушения законности и необоснованного возбуждения уголовных дел.
На совещании Вышинский вел себя уверенно, напористо и даже грубо.
Он обрывал прокуроров на полуслове, делал замечания, иронизировал.
Когда слово для выступления было предоставлено прокурору Омской области Бусоргину, последний начал рассказывать о состоянии надзорной работы в прокуратуре, причем ничего не сказал о нарушениях законности, выявленных в прокуратуре, за что и был снят его заместитель. Через несколько минут Вышинский резко оборвал его. Произошел следующий диалог.
«– Мы предъявили вам тягчайшее обвинение. Эти безобразия делалось при вас или без вас? Дайте оценку своим действиям.
– Ряд дел относится непосредственно к моей работе. Я допустил грубейшую политическую ошибку тем, что по ряду дел не проверял поступавшие материалы.
– А почему не проверяли?
– Я остался один.
– Как – один? Сколько у вас в аппарате людей?
– Тогда было 12 помощников.
– Хорош один – 12 помощников, сам тринадцатый. Вы читали дела, которые вы направили в суд по 58-7, скажите честно?
– Не читал.
– Почему не читали?
– Потому, что доверял докладчикам.
– Почему доверяли?
– Потому, что полагал, что они читали материалы и установили то, о чем говорится в деле.
– Значит, просто «на глаз».
– Нет, если нужно было, то я читал показания свидетелей.
– Что значит «если нужно было»? Вы сами обязаны были взять дело в руки, проверить его и только тогда подписывать обвинительные заключения. Почему вы этого не делали?
– Я не имел времени.
– Аресты прокурорам вы санкционировали?
– Санкционировал только в одном случае.
– То есть как это – только в одном случае?
– Нет, но когда товарищи выезжали в район, я давал согласие.
– На что?
– На арест, в случае, если они представят мотивированное сообщение.
– А санкцию вы давали?
– Нет, я узнавал в последующем.
– Какой же вы прокурор? Сколько честных людей вы посадили в тюрьму?
– Мы в отношении 14 человек прекратили дела».
Присутствующие на совещании заместитель Прокурора СССР Рогинский и прокурор Фаркин, выезжавший в область, этот факт опровергли. После этого Вышинский задал еще ряд вопросов и закончил так:
«– Ясное дело, что он не прокурор. В отношении деятельности т. Бусоргина мною назначено расследование.
Думаю, что можно вопрос считать исчерпанным и предоставить слово следующему товарищу. Сейчас уже ясно, что такие люди, как Бусоргин, недостойны занимать должность прокурора и выступать на нашем совещании.
Думаю, следующей нашей мерой будет – предложить Бусоргину покинуть наше совещание».
Вскоре после этого Бусоргин был арестован и осужден.
Массовые аресты 1936–1938 годов нанесли непоправимый урон народному хозяйству страны. Многие наркоматы, предприятия и организации были в буквальном смысле обезглавлены, оказались без лучших специалистов. Особенно пострадали оборонные отрасли промышленности.
Острую «нехватку кадров» испытывали и судебно-прокурорские органы. К началу 1938 года в прокуратуру было принято около двух тысяч новых, профессионально неподготовленных работников, которые стали прокурорами и следователями. И все же, несмотря на это, оставалось большое количество вакантных мест, а в некоторых районах вообще не было прокуроров.
В те годы, вследствие образовавшегося из-за репрессий дефицита руководящих кадров, на должности прокуроров республик, краев и областей стали назначаться молодые районные прокуроры, которые отсутствие должного практического опыта в работе с лихвой компенсировали неудержимой энергией, напористостью, целеустремленностью и неутомимостью.
Заместителем, а затем и Прокурором РСФСР был назначен прокурор Смольнинского района Ленинграда Волин, прокурором Белорусской ССР стал 32-летний прокурор Советского района Москвы Новик, прокурором Мордовской АССР – бывший прокурор Ростокинского района Москвы Трубченко.
Политическое настроение в стране было гнетущим. Никто не был застрахован от ночного стука в дверь. В высших партийных и правительственных кругах понимали, что ситуация вот-вот перехлестнет через край.
В такой обстановке пленум ЦК ВКП(б) в январе 1938 года принял известное постановление «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формальнобюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков».
Постановление фактически возлагало ответственность за массовые репрессии людей на местные партийные органы, которые поддались «на происки врагов».
После этого по предложению Сталина была создана комиссия по проверке деятельности НКВД, в которую вошли Берия (ставший в августе 1938 года заместителем наркома внутренних дел) и Маленков (отвечавший в ЦК партии за кадры). По предложению комиссии 17 ноября 1938 года Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» (подписанное Молотовым и Сталиным), которое, признавая «перегибы» в деле арестов людей и привлечения их к ответственности, приостановило массовые репрессии в стране.
В декабре 1938 года Ежов был смещен с поста наркома внутренних дел. Вслед за этим началась «чистка» самих органов внутренних дел. Были арестованы и затем расстреляны бывший нарком Ежов, его заместители Фриновский, Заковский, Реденс, руководители многих отделов наркомата и областных отделов НКВД, следователи, занимавшиеся политическими делами.
Вышинский быстро сориентировался в новой обстановке и сразу же натянул на себя тогу «радетеля за законность». Он даже внес предложение в 1ДК ВКП(б) и Совнарком СССР об изъятии из ведения Особого совещания дел о контрреволюционных преступлениях и передачи их в суды. Он быстро «сдал» и некоторых прокуроров якобы за «причастность» к массовым необоснованным арестам. Тогда были осуждены судебнопрокурорские работники Омской, Восточно-Казахстанской, Смоленской и некоторых других областей. Он стал поддерживать и начавшуюся реабилитацию ранее осужденных лиц, хотя массовое освобождение их из тюрем и лагерей произошло уже при Прокуроре Союза ССР Панкратьеве.
