Советник королевы - суперагент Кремля - Попов Виктор Николаевич (книги полностью бесплатно .txt) 📗
Позднее Блант мотивировал свое решение остаться еще одним обстоятельством. Он сформулировал его так: что бы ни обнаружили следователи, правительство никогда не даст согласия на судебное преследование лица, близкого к монарху. Центр учел доводы Бланта. Руководители советской разведки, вероятно, рассуждали: ущерб от отъезда двух шпионов был настолько велик, что лишаться еще одного разведчика, да такого, как Блант, было крайне нежелательно, это было бы большим ударом. Да и с Блантом, казалось, еще не все потеряно. В связи с отсутствием очевидных улик против него была надежда, что ему удастся выкарабкаться и восстановить к себе доверие.
Были и еще некоторые обстоятельства, которые делали желательным, чтобы Блант хотя бы какое-то время оставался в Англии. Дело в том, что Берджес собирался к отъезду впопыхах, к тому же обращение его с секретными бумагами, их своевременное уничтожение не относилось к числу его достоинств. В квартире Берджеса вполне могли остаться важные документы, компрометировавшие других членов «пятерки» и завербованных советской разведкой лиц, с которыми Берджес поддерживал тесные отношения. Эти опасения, к сожалению, позднее подтвердились. У Бланта были ключи от квартиры Берджеса, и пока власти не хватились, надо было «очистить» его квартиру. Впоследствии Блант намекал, что ему удалось это сделать. В частности, он нашел и изъял в квартире своего друга компрометирующее письмо Филби к Берджесу 51.
Но Блант спешил. Если бы заметили его присутствие в квартире Берджеса, то сам этот факт был бы серьезной уликой против него. Видимо, из-за спешки он не смог обнаружить в квартире все компрометирующие документы. Через несколько дней, убедившись, что никто не догадывается о его посещении квартиры Берджеса, он отдал ключи в МИ-5, объяснив, что они всегда были у него, но сейчас могут понадобиться контрразведке.
При тщательном обыске квартиры Берджеса, проведенном офицерами МИ-5, было обнаружено 25 документов, написанных Кернкроссом, что дало основание взять его под подозрение 52.
Как ни парадоксально, но именно эти документы в какой-то степени реабилитировали Бланта, так как было ясно, что его уже нельзя заподозрить в посещении квартиры с целью изъять компрометирующие Берджеса документы. Теперь коллеги Бланта по Секретной службе не только не сомневались в его лояльности, но были настолько уверены в нем, что привлекли его к разбору бумаг Берджеса. Более того, Лиделл пригласил его (по старой памяти) присутствовать при его беседе с Рисом 7 июня 1951 г. (беглецы в это время уже отдыхали от треволнений в Москве). Встреча эта не носила характера расследования. Она состоялась во время ланча, и, наверное, такой неформальный характер придавало ей присутствие Бланта.
Помощь, которую Блант оказывал двум советским разведчикам в их побеге, отмечает и английский «Словарь шпионажа». Он сообщает, что именно «с его подачи» побег был ускорен.
Джон Кастелло, подводя итог рассказу о бегстве Маклина и Берджеса, делает такой вывод: «Их бегство последовало только после того, как американские спецслужбы заподозрили их. Но благодаря Бланту, с помощью его друга Лиделла эти подозрения были проигнорированы, а остальные советские агенты в Англии были предупреждены или защищены 53.
Все сведения, которые я привел о помощи, оказанной Блантом в организации побега Маклина и Берджеса, основывались на английских источниках. И тогда, чтобы быть полностью уверенным в их достоверности, я попросил нашу зарубежную разведку подтвердить или опровергнуть эту версию. И получил категорический ответ: «Блант принял активное участие в организации вывоза Берджеса и Маклина в СССР» 54.
«Подозревают двух-трех»
Зададимся вопросом: в какой степени осложнилось положение Бланта в связи с раскрытием шпионской деятельности Берджеса и Маклина и их бегством?
О том, что Блант и Берджес жили в одном доме, в одной квартире, что Блант вовлек Берджеса в Общество «апостолов», было хорошо известно. Но теперь, после того как стало известно, что два беглеца вели шпионскую деятельность на протяжении более десяти лет, многие стали невольно задумываться, а случайна ли была эта связь? Было бы невероятно, чтобы в конце концов не возникло никаких подозрений относительно связи этих троих людей между собой и у некоторых представителей Службы безопасности.
В «Белой книге», в которой после полугодичного дознания обобщались результаты расследования «дела двух беглецов», указывалось, что к середине апреля круг подозреваемых лиц сузился «до двух-трех». Двух — это Берджес и Маклин. А кто третий? Вероятнее всего, в этом списке могли стоять друзья беглецов — Блант и Филби. Один из английских авторов так и пишет: «Бегство двух немедленно поставило под подозрение обоих — Филби и Бланта».
Правда, подозрение еще не означает виновность. Ведь даже допросы и беседы с подозреваемыми могут иметь своей целью доказать их невиновность. Блант отмечал, что его «допросы» больше напоминали «дружеские разговоры», так как следователи не располагали никакими уликами. Главным козырем против Бланта были его тесные приятельские отношения с Берджесом, но у того была масса друзей — он был очень общительным человеком — да и просто случайных знакомых, с которыми он проводил время за бутылкой. Берджес был членом ряда аристократических клубов, в том числе «Реформ-клаб» и «Дорчестер-хаус» — клуб видных политиков и дипломатов 55.
У меня сложилось впечатление, что, будь на то воля правительства или спецслужб, они бы с удовольствием прекратили расследование всего дела. Оно ведь могло коснуться даже не одного-двух, а нескольких десятков видных политиков (Берд-жес сотрудничал даже с У. Черчиллем, подарившим ему свою книгу), дипломатов, сотрудников спецслужб. Скандал был бы слишком громким. Но так как оппозиция в парламенте бушевала, пресса с наслаждением смаковала подробности позорной истории, правительство было вынуждено продолжать расследование и в том же году опубликовало «Белую книгу» под названием «Сообщение в связи с исчезновением двух бывших сотрудников Министерства иностранных дел». Она была издана под номером 9577. Позднее в парламенте премьер-министр Макмиллан доложил о «досадной истории», как он ее назвал, об ужасном преступлении — предательстве.
Критика в адрес правительства была очень резкой. Лорд Астор считал, что впервые со времен Елизаветы I (то есть более чем за три века) в Англии появилась «пятая колонна» шпионов, которые проникли в высшие звенья государственного аппарата, в ряды ученых и даже церкви. Термин «колонна» подразумевал, что дело касалось не только двух изменников. В связи с этим парламентарии призывали усилить проверку при приеме на работу в государственные учреждения и при выдвижении служащих на более высокие должности. Члены парламента критиковали Форин оффис, который должен был действовать как хороший предприниматель, никогда не принимающий к себе на работу никого без тщательной проверки.
Москва была обеспокоена тем, как шло расследование и какие меры будут приняты для противодействия советской разведке. Она внимательно следила за развитием событий. В справке Службы внешней разведки России, переданной мне, говорится: «Вскоре после исчезновения из Англии в 1951 году Д. Маклина и Г. Берджеса с А. Блантом несколько раз беседовали руководящие работники МИ-5, пытаясь выяснить, что известно Бланту о Берджесе и каков был характер их взаимоотношений. Эти беседы продолжались примерно в течение трех месяцев, после чего он был оставлен в покое». Впрочем, последнее не совсем точно. Сам Блант уверял, что к расследованию в том или ином виде сотрудники МИ-5 возвращались не раз на протяжении более десяти лет — с 1951 по 1964 год. Некоторые из допрашиваемых по делу Берджеса и Маклина, например Рис, «впутывали» Бланта в «дело беглецов», и представители контрразведки вновь и вновь встречались с ним. Он сам чувствовал, что дело его окончательно еще не закрыто. В справке, которую я только что цитировал, говорилось: «По мнению Бланта, британская контрразведка, не нашедшая улик против него, продолжала все же относиться к нему несколько настороженно» 56 (курсив мой. — В.П.).
