Спецслужбы мира за 500 лет - Линдер Иосиф Борисович (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Это нововведение, поставившее всю Англию под „профилактический арест“, увенчалось полным успехом, ибо жизнь Кромвеля уцелела». [111]
Что касается Османской империи, то в 1637 гг. султан Мурад IV подавил опасное восстание друзов, а в войне с персами к 1639 г. отвоевал Тебриз и Багдад. Также ему удалось нанести поражение венецианцам и заключить с ними выгодный мир.
При его брате и наследнике Ибрагиме, правившем в 1640–1648 гг., государственными делами заведовал гарем, и все приобретения Мурада были потеряны. В конце концов Ибрагим был свергнут и задушен янычарами, которые возвели на престол его семилетнего сына Мехмеда IV (1648–1687). Истинными правителями государства в первое время царствования Мехмеда были янычары; все государственные должности занимали их ставленники, и это тоже привело к тому, что управление империей и финансы пришли в расстройство.
1648 год можно считать окончанием жесткого противостояния католиков и протестантов в период Реформации. После завершения Тридцатилетней войны и подписания Вестфальского мира религиозный фактор, столь острый ранее, перестал играть доминирующую роль в европейской политике. Реформация значительно способствовала смене феодальных экономических отношений на более прогрессивные, капиталистические. Этика протестантов, выразившаяся в отказе от дорогостоящих развлечений и богослужений, способствовала развитию экономики. Стремление к экономии способствовало накоплению капитала, который вкладывался в торговлю и производство. В итоге протестантские государства (печально, но факт!) начали заметно опережать в экономическом развитии страны католические и православные.
Перед Россией в XVII в. стояли три основные международные проблемы. «Оставался нерешенным вопрос о воссоединении украинских и белорусских земель, которые находились под властью Речи Посполитой (Польши). Не менее насущным был вопрос о продвижении в Прибалтику. К концу столетия четко обрисовалась и третья задача – необходимость борьбы с Турцией и ее вассалом Крымом. Все три проблемы переплетались между собой, чем осложнялось разрешение каждой из них в отдельности. В борьбе с Польшей естественными союзниками Москвы были Швеция, Турция и Крым. Но эти же государства являлись и соперниками Москвы в отношении литовско-польского наследства: Швеция претендовала на польскую Прибалтику и на Литву, Турция и Крым – на Украину. С другой стороны, борьба с Швецией за Балтику толкала Москву к союзу с Речью Посполитой и требовала установления мирных отношений с мусульманским югом. Точно так же и против Турции можно было действовать лишь в союзе с Польшей, то есть отказавшись от Украины. Такова была сложная международная обстановка, в которой приходилось действовать Москве во второй половине XVII века». [112]
Алексей Михайлович Романов, вступивший на престол в 1645 г., получил от современников прозвище Тишайший. Оно отражало не только его характер, но и стремление действовать, не привлекая к своим делам излишнего внимания. Умение построить надежную систему безопасности высших интересов государства, воплощенных в планах государя, – это действительно настоящее искусство, ценившееся во все времена.
Государь во многом продолжил начинания своего отца. В 1647–1648 гг. был осуществлен перевод на русский язык трактата И. Я. фон Вальхузена «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей». Перевод осуществили в московском Андреевском монастыре Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский и другие «словесники», собранные боярином Ф. М. Ртищевым. Этот факт также подтверждает, что в описываемый период монастыри продолжали оставаться не только духовными, но и специальными военно-политическими центрами Российского государства.
В числе наиболее доверенных лиц Тишайшего был его «дядька» (воспитатель) – боярин Б. И. Морозов. О влиянии Морозова говорит тот факт, что его подпись под Соборным уложением 1649 г. – первая среди подписей вельмож и четырнадцатая по общему списку (после подписей государя, патриарха и двенадцати высших иерархов Церкви). В 1645–1648 гг. фактически он являлся главой правительства. Собирание «под рукой» Морозова важнейших приказов свидетельствует о его посвященности в большинство государственных секретов, за исключением, может быть, тайных дел самого государя. Когда в ходе Соляного бунта в июне 1648 г. восставшие потребовали выдачи Морозова, царь укрыл его в своем дворце, а затем отправил на четыре месяца в фиктивную ссылку в монастырь. Выдав стрельцам двойное денежное и хлебное жалованье, правительство раскололо ряды своих противников и получило возможность провести широкие репрессии по отношению к вожакам и наиболее активным участникам восстания, многие из которых были казнены уже 3 июля. В октябре Морозов вернулся в Москву.
С 1649 г. официальным главой правительства, руководителем приказов Большой казны, Стрелецкого, Иноземского, Аптекарского и созданного в этом же году Рейтарского приказа становится боярин И. Д. Милославский, тесть царя.
Уроки Смутного времени и восстания (бунты) 1648 г., охватившие Москву, Томск, Сольвычегодск, Устюг, а также 1650 г., вспыхнувшие во Пскове и Новгороде, позволили молодому самодержцу сделать вывод, что его личная безопасность неразрывно связана с безопасностью всего государства, им управляемого. Относясь с достаточным недоверием к боярской верхушке и продолжая традицию Ивана Грозного, Алексей Михайлович приближал к себе людей «худородных», определяя их на службу в личную канцелярию, в 1654 г. реорганизованную в Приказ тайных дел (Тайный приказ).
«Тайный приказ с самого начала, при первых Романовых, был наделен огромными полномочиями. Даже члены Боярской думы, то есть Государственного совета, употребляя позднейшее выражение, в этот приказ не входили и дел там не ведали. Он был, значит, вне контроля этого Московского государственного совета. Он был подчинен непосредственно самому царю, и чиновники его на деле имели больше власти, чем члены Боярской думы». [113]
Приказ находился в непосредственном подчинении государя и выполнял интегрированные функции контрольной, следственной, дипломатической, шифровальной, оперативной и охранной царской спецслужбы.
В 1656–1657 гг. были сформированы два «выборных» (отборных) солдатских полка иноземного строя – 1-й и 2-й Московские. Создаваемые в качестве элитных, они укомплектовывались обученными иноземному строю ветеранами Смоленского (1654) и Рижского (1656) походов – речь идет о русско-польской войне 1654–1667 гг., – а также «даточными людьми» из московских слобожан и стрелецких детей. Командирами полков стали полковники А. Шепелев и Я. Колюбакин.
Единообразных штатов воинских частей в то время еще не существовало: полки иноземного строя делились на роты и капральства, а стрелецкие – по-прежнему на сотни и десятки. В кавалерии создавались не только рейтарские и драгунские, но и слободские казачьи полки. К 1663 г. в полках нового строя служили свыше 75 тысяч человек. Такая «гвардия» обеспечивала царю независимость от притязаний Боярской думы, позволяла противопоставить возможным мятежам стрелецких полков, которые (полки) возглавлялись влиятельными боярами, и представляла централизованную военную силу – более мобильную, обученную по последнему слову тогдашней тактики и значительно лучше вооруженную.
Не стоит забывать, что регулярная армия подчинялась лично царю и содержалась за счет государевой казны, поэтому все устремления «гвардейцев» были тесно увязаны с защитой интересов государя. К царствованию Алексея Михайловича уже сложились некоторые военные династии, зачинатели которых служили еще Рюриковичам, а продолжатели закалились в горниле Смутного времени. Капитаны полков нового строя в большинстве своем были уже не иностранцы, а русские. Это говорит о том, что курс патриарха Филарета на подготовку отечественных военных кадров путем регулярного обучения и обогащения передовыми достижениями иностранной военной мысли была продолжена и при его царственном внуке. Разумная («тихая») политика по формированию регулярных подразделений личного подчинения, укрепляя царскую власть, уменьшала возможность удельных раздоров и эгоистических притязаний, столь пагубных для единого государства.
