Агентурная разведка. Книга первая. Русская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914-1 - Звонарев Константин Кириллович
Штаб округа обменивался материалами со штабом Заамурского округа, с консулами в Цицикаре и Гирине и с военными агентами в Китае и в Японии.
В смысле снабжения средствами этот штаб округа находился в блестящем положении. За время с 27 марта 1896 г. по 31 декабря 1909 года он получил на ведение разведки 51.000 руб. Однако, из этой суммы было израсходовано всего лишь 25.610 руб. по прямому назначению; 15.639 руб. были израсходованы на надобности, ничего общего с разведкой не имевшие, и 9.735 руб. оставались в кассе.
Отношение к деньгам, отпущенным на разведку, характеризуется следующим фактом. Начальник штаба округа ген. Дебеш изъял из кассы в свое полное и безотчетное распоряжение около 13.000 рублей. Как хранились эти деньги, на какие надобности и сколько из них расходовалось, — ни генерал-квартирмейстер, ни старший адъютант не знали. В ноябре 1909 года ген. Дебеш с должности был снят и донес Главному управлению Генерального штаба, что "из сумм, отпущенных штабу округа на ведение разведки, к 1-му января 1910 г. остается не более 500 руб.", фактически же, не считая сумм, взятых ген. Дебеш, остаток составлял 9.720 руб. Сдавая окружному генерал-квартирмейстеру этот остаток, ген. Дебеш передал ему и свою приходо-расходную тетрадь по суммам на разведку, в которой обращали на себя внимание нижеследующие обстоятельства:
Из наименований статей расходов явствовало, что в целях разведки ген. Дебеш разновременно пользовался услугами восьми агентов, из коих большинство состояло на весьма крупном ежемесячном содержании, получая по 160–170 рублей. Те же статьи расходов давали основание предполагать, что временами некоторые из этих агентов вели довольно интенсивную и, якобы, плодотворную работу по агентурной разведке. Так, например, один ин них (№ 4) на протяжении меньше месяца трижды получил по 160–165 руб. Между тем, о существовании этих агентов ни генерал-квартирмейстер, ни разведывательное отделение совершенно ничего не знали и ни одного сведения этих агентов к ним не поступило. Выводы напрашиваются сами собою: ген. Дебеш прикарманивал деньги, отпущенные на ведение агентурной разведки…
Штаб Омского военного округа, — по словам Энкеля — благодаря исключительному интересу и энергии, проявленным во всех вопросах разведки начальником штаба округа, лично руководившим этим делом, был "превосходно осведомлен о всем происходящем в пределах порученного его наблюдению района", даже несмотря на отсутствие негласной заграничной агентуры. Эта осведомленность объяснялась тем, что штаб округа привлек к сбору сведений пограничных чинов всех ведомств, русских правительственных агентов в западной Монголии и Синьцзяне, наиболее видных представителей купечества, имевших в указанных областях крупные торговые интересы, а также всех лиц, направлявшихся за границу. По заявлению начальника штаба округа ген. Тихменева, лишь русские консула реагировали на его обращения к ним за сведениями настолько слабо, что, по его мнению, некоторое "нажатие на них свыше было бы крайне желательным"…
Глава шестая. Агентура Ген. Штаба на Дальнем Востоке
Консул в Цицикаре и его агентурная сеть. — Кяхтинский пограничный комиссар. — Недоверие к нему министерства иностранных дел. — Агентура Ладыгина и Попова. — Консул в Гирине и его агентурная сеть. — Агентура Бирюкова в Корее. — Выводы представителя Ген. штаба.
Кроме перечисленных органов разведки на Дальнем Востоке, Генеральный штаб имел там еще и свою собственную разведку, непосредственно ему подчиненную. К этой сети относились следующие лица:
I. Консул в Цицикаре, кандидат Ген. штаба подполковник Ген. штаба Манакин.
Консул этот на сбор и обработку сведений и на канцелярские расходы получал:
На эту сумму он содержал девять агентов, тратя в месяц около 500 руб. На прочие расходы, как например, на командировки агентов, оплату случайных сведений, покупку мелких документов, карт, и пр., оставалось только 75 руб.
Кроме того, консул в Цицикаре использовал в агентурных целях станичных атаманов по р.р. Аргуни и Амуру, "охотно сообщавших свои сведения" а также и всех русских граждан, проезжавших через г. Цицикар.
Все сведения, добытые этой агентурой, консул сообщал штабам Иркутского и Приамурского военных округов и Заамурского округа пограничной стражи, консулу в Гирине, военному агенту в Китае и его помощнику в Мукдене, военным губернаторам Амурской и Забайкальской областей, Амурской флотилии, военному комиссару в Благовещенске, посланнику в Китае и Управлению Китайско-Восточной железной дороги.
Помимо освещения китайских войск, деятельности японцев и военно-политических вопросов, консул изучал свой район и в военно-статистическом отношении, как непосредственно через своих агентов на местах, так и по документальным данным, конечно, вполне легальным.
II. В 1909 году Кяхтинским пограничным комиссаром был назначен полковник Хитрово. Министерству иностранных дел почему-то это назначение не понравилось; оно отобрало заведование своей агентурой от пограничного комиссара и передало его драгоману генерального консульства в Харбине Г. К. Попову, отпустив ему на агентурную разведку в год 6.000 рублей.
Этим назначением не преминул воспользоваться Ладыгин, незадолго перед тем изъявивший свою готовность сотрудничать с Главным управлением Генерального штаба по разведке на Дальнем Востоке и получивший для этой цели на первый год 6.000 руб. Пользуясь дружественными отношениями с Поповым, Ладыгин обратился к нему с предложением слиться частным образом воедино на началах единства кассы и труда; предложение это было Поповым принято, как явно для него выгодное.
Благодаря энергии вышеуказанных лиц, хорошему знанию Ладыгиным Китая и китайцев, а главным образом, благодаря исключительно удачному подбору личного состава агентуры вольнонаемным драгоманом, агентура в первый же год широко раскинула свою сеть и по полноте добываемых документальных данных о деятельности китайского правительства в Монголии, была признана Энкелем "весьма удовлетворительной". Однако к моменту приезда Энкеля положение резко изменилось к худшему. По его словам "ныне, в силу некоторых побочных обстоятельств, а отчасти на внутренней организационной почве, согласие руководителей агентуры несколько пошатнулось и угрожает перейти в полный раскол, каковое обстоятельство, однако, ни в какой мере не отразится на интересах военного ведомства, к которому в этом случае нераздельно перейдет не только обязанный и преданный нам всецело Смольников (драгоман), но и наиболее ценные агенты. Тем не менее, подобный исход нужно признать неблагоприятным фактором, как для общего дела, так и для развития агентуры в будущем, почему мною были приложены все усилия к уважению возникших несогласий".
Агентура Попова и Ладыгина, специализировавшись на монгольском вопросе, прежде всего, задалась целью включить в свою сеть все китайские правительственные учреждения, причастные к этому вопросу, дабы путем документальной разведки в них осветить монгольскую политику Китая и современное положение Монголии. Ко времени отъезда из Харбина Энкеля, эта организационная задача считалась почти выполненной. Агентура к этому времени состояла из следующих агентов:
1. Три агента-вербовщика, через посредство которых была укомплектована почти вся сеть. Руководители надеялись через их же посредство насадить и всю местную сеть в Монголии. Энкель был в восторге от этих лиц, характеризуя их следующим образом: "не служащие у нас в качестве переводчиков, сяньшинов и т. д., следовательно, не скомпрометированные в глазах китайцев и японцев, ловкие, смелые и преданные нам идейно; двое из этих агентов вполне пригодны к выполнению ответственных поручений и в военное время".
Получали эти агенты-вербовщики каждый по 100 рублей в месяц.
