Штурм дворца Амина: версия военного разведчика - Кошелев Владимир Алексеевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
После того как глава государства М. Дауд решил поставить вождей народно-демократической партии немного «в рамки», законодательно воспретил создание и деятельность политических организаций в армии, руководство НДПА взяло курс на отстранение от власти «первого президента Республики Афганистан». Впоследствии победившей стороной очень много говорилось о массовых репрессиях со стороны правительства Мохаммада Дауда, которые якобы осуществлялись над членами НДПА, «прогрессивно ориентированными» военными, и о других кровавых преступлениях диктатора. Но по большей части подобного рода заявления были всего-то политической риторикой, в которой сторонники Н.М. Тараки и Б. Кармаля к тому времени изрядно усовершенствовались. В значительной мере таковыми в период правления М. Дауда были и игры членов НДПА в «подпольщиков», «конспираторов» и «нелегалов».
Но давайте вспомним, что перед «парчамистами» и «халькистами» был удачный практический опыт свержения в стране монархии, немалое число членов партии, прежде всего, из состава «Парчам», были активными участниками тех событий. При этом большинство из них полагало себя несправедливо обойдёнными после свершения успешного военного переворота 1973 года. Очевидно, в ту пору именно чувство обиды лежало в основе многих поступков вождей и рядовых членов НДПА, решивших составить новый государственный заговор.
Что касается желания ускорить социально-экономическое развитие Афганистана, решить накопившиеся в обществе проблемы, вывести страну из «тьмы феодализма», «догнать и перегнать», обеспечить народу «светлое будущее», то они также имели место. Отрицать это было бы не совсем правильно, хотя при этом давно известно, куда ведёт дорога, устланная благими намерениями.
Идею отстранения от власти М. Дауда руководители Народно-демократической партии Афганистана постепенно стали осуществлять. Памятуя о позиции ЦК КПСС, пытавшегося примирить «халькистов» и «парчамистов» между собой и с правящим режимом, информировать Старую площадь о новом курсе НДПА особо не спешили. В этой связи у нас есть серьёзные основания полагать, что в случае предупреждения Москвы об избранном НДПА курсе на военный переворот («революцию»), оттуда незамедлительно последовала бы отрицательная реакция.
Почему? Дело в том, что всё-таки «первый президент республики» М. Дауд по большому счёту вполне устраивал Кремль. А постоянно враждующие между собой афганские «коммунисты», каковыми объявляли себя «халькисты» и «парчамисты», доставляли ему достаточно хлопот и опасений. При этом было вполне очевидно, что Мохаммад Дауд, именовавшийся, как мы ранее отмечали, западной прессой «красным принцем», в действительности никакого отношения ни к социализму, ни к коммунизму не имел. Это понимали все здравомыслящие политики.
Поэтому в своё время мало кто решился обвинить «руку Москвы» в свержении монархического режима Захир Шаха, а также в развитии традиционно добрососедских отношений Советского Союза с Афганистаном и оказании военно-технической помощи независимому государству. В этой связи «красный» Афганистан, несомненно, становился бы для СССР дополнительной «головной болью» и весьма ощутимой статьёй финансовых расходов. Что, собственно говоря, на деле в дальнейшем и получилось.
Уже после осуществления очередного государственного переворота, то есть Саурской (Апрельской) революции 1978 года, в Москве признают, что информация о «революционных» планах афганских «левых сил» для многих в руководстве Советского Союза была неожиданной. Кабульские представители КГБ, МИД и ГРУ Генерального штаба ВС СССР по этому поводу впоследствии также «разведут руками».
Но при всей кажущейся спонтанности событий апреля 1978 года главной причиной того, что сотрудники Комитета госбезопасности, осуществлявшие непосредственную связь с лидерами НДПА, «проспали революцию» было именно сокрытие самим руководством афганских «левых сил» от «советских товарищей» своих истинных политических планов.
По ряду свидетельств, заслуживающих доверия, первоначально осуществление государственного переворота в стране планировалось на вторую половину (август) 1978 года. Это не обязательно должна была быть «всеобщая» революция или военный мятеж. По этому поводу, например, Бабрак Кар-маль вынашивал планы «всенародной стачки». Впрочем, в действительности судьба распорядилась по своему усмотрению.
Что же касается всякого рода легенд и мифов, порождённых и связанных с событиями так называемой Саурской (Апрельской) революции 1978 года, то их со временем появилось не меньше, чем в сравнении с другими аналогичными событиями мировой истории. Например, с Великой Октябрьской социалистической революцией (военным переворотом) 1917 года в России, оценка которой (которого) до сих пор является предметом не столько научных дискуссий, сколько предметом ярых политических баталий.
Разумеется, мифологизация кабульского апреля 1978 года изначально проистекала от заинтересованных сторон, одной из которых, несомненно, была Народно-демократическая партия Афганистана. Однако это нисколько не мешает нам рассмотреть точку зрения её руководства. Итак, перед нами документ, отражающий официальные воззрения НДПА на те события апреля 1978 года, которые здесь впоследствии стали именовать… «Великой Саурской социалистической революцией». Датируется он концом 1988 года. Читаем…
Краткая справка
о победоносном ходе Саурской (Апрельской) революции
В сауре 1357 года (апреле 1978 г.) в результате террористического акта, совершённого реакцией и империализмом, погиб член ЦК НДПА товарищ Мир Акбар Хайбар. На его похоронах собралось четыре тысячи человек — членов партии и сочувствующих. Над могилой погибшего выступали, осуждая это злодеяние реакции, члены партийного руководства и ныне покойный генеральный секретарь ЦК НДПА тех лет Нур Мохаммад Тараки.
Узнав о манифестации и о росте влияния партии в вооружённых силах, тогдашний правитель страны сардар Мохаммад Дауд испугался и предпринял попытку разгромить руководство НДПА. Члены руководства и сам Н.М. Тараки были брошены в тюрьму, о чём объявили средства массовой информации. Поскольку все члены партии, особенно её представители в вооружённых силах, ранее были предупреждены о том, что реакция может начать наступление на руководство партии, эта информация стала сигналом к тому, что НДПА должна определить свою судьбу.
Именно поэтому 26 апреля нескольким членам центрального комитета, отвечавшим за вооружённые силы и ещё не брошенным в тюрьму, был дан приказ о подготовке революции и указания о проведении в шесть часов 7 саура 1357 года (27 апреля 1978 г.) в городском зоопарке заседания штаба руководства вооружёнными силами.
7 саура (27 апреля) в шесть часов утра в окрестностях зоопарка состоялось заседание с участием товарища Саида Мохаммада Гулябзоя (ответственного за ВВС и ПВО), товарища Асадуллы Пайяма (ответственного за 4-ю танковую бригаду), товарища Алиша Паймаана (ответственного за зенитно-ракетную бригаду), товарища Мохаммада Дуста (ответственного за 32-й полк «коммандос»).
На этом заседании было принято решение, чтобы к восьми часам утра все товарищи были в своих частях в полной готовности координировать действия частей ВВС, ПВО и сухопутных войск. Был назначен пароль «Саид Мохаммад».
В 4-й танковой бригаде тогда служили, нынешний министр транспорта товарищ Ширджан Маздурьян — командиром батальона; ныне министр обороны товарищ Рафи — начальником штаба бригады; товарищ Мохаммад Аслам Ватанджар — командиром первого батальона. В семь часов утра товарищ Ширджан Маздурьян и товарищ Ватанджар решили привести в боевую готовность танки и спешно выдвинуть их в направлении на город Кабул. Товарищ Рафи остался в бригаде, на месте подавил сопротивление отдельных военнослужащих, мешавших проведению необходимых мероприятий.
