Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки - Стивен Стюарт (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
Мосад никогда раньше не занимался розыском и задержкой нацистских военных преступников, хотя после поимки Эйхмана мало кто в это верил. Считалось, что без подобного опыта эта операция не могла бы пройти с таким блеском. Но Мосад просто не располагал достаточными для таких операций ресурсами. Многим «охотникам за нацистами», которые обращались к Израилю за финансовой и моральной поддержкой, было в ней отказано.
Но Эйхман был особым нацистом. Он был организатором и исполнителем операции «Окончательное решение».
Два года потребовалось Мосаду для достижения успеха. Операция началась с первой встречи с Эйхманом. Следовало с точностью установить личность подозреваемого, а затем выработать и осуществить план его похищения. Как только окончательно выяснилось, что человек, живущий в окрестностях Буэнос-Айреса, действительно Эйхман, Исер Харел отложил в сторону все остальные дела и сконцентрировал все свое внимание на его поимке.
Все участники операции отдавали себе отчет в трудностях, с которыми им придется столкнуться, работая нелегально в чужой стране, на расстоянии тысяч километров от Израиля. Если бы их постигла неудача, они могли ожидать серьезных политических, дипломатических и профессиональных осложнений. Они знали, что связь с Израилем будет затруднена. Руководители команды столкнутся с необходимостью принимать ответственные решения на месте и самостоятельно, поскольку совета от высшего руководства получить не смогут.
Харел убедил Бен-Гуриона, что в этих чрезвычайных обстоятельствах необходимо его личное присутствие в Буэнос-Айресе. Он сможет взять на себя полностью ответственность за проведение операции. В практике израильской разведки, так же как в практике других разведок во всем мире, подобного прецедента не было.
Начальник Мосада взял на себя обязанности рядового куратора операции. Харел рассматривал похищение Эйхмана как самую важную в своей жизни операцию. Поэтому, считал он, к данному случаю обычные мерки неприложимы.
Любой риск должен считаться оправданным, даже саморазоблачение. Об этом Харел недвусмысленно заявил в своем отчете об операции. Когда Эйхман был уже в руках израильтян в Аргентине и они обсуждали вопрос о том, как вывезти его из страны, пришлось подумать и о том, что делать, если полиция обнаружит их убежище. Харел на этот счет дал четкие инструкции. Габи Элдад, командир, должен был сковать себя с Эйхманом, а ключ от наручников выбросить. Все остальные должны пытаться уйти от преследования. Габи дождется прибытия полиции, которой заявит, что человек, к которому он прикован, Адольф Эйхман, военный преступник, и будет настаивать на свидании с высшими чиновниками.
Много позже Харел писал: «Я думал о том, что не имею морального права подвергать Габи пытке, связанной с расследованием. Я сказал ему: „После того как вы предстанете перед старшим полицейским офицером или ответственным гражданским чиновником, вы откроете ему, кто вы, и объясните, что находитесь в распоряжении лидера группы волонтеров, тоже израильтянина. Далее вы скажете, что группа получила информацию, что проживающий в Аргентине под именем Рикардо Клемента человек, на самом деле Адольф Эйхман, который обвиняется в уничтожении евреев в Европе во время второй мировой войны. Группа прибыла в Буэнос-Айрес с тем, чтобы проверить правильность полученной информации. Утвердившись в своих подозрениях, волонтеры должны были поймать Эйхмана и передать аргентинским властям с тем, чтобы он ответил перед судом за свои преступления против человечности и еврейского народа. Вы им скажете, что имя лидера группы волонтеров Исер Харел. Затем дадите им адрес отеля, в котором я живу и то мое имя, под которым я в этом отеле зарегистрирован. Затем вы скажете следующее: „Имя и адрес Исера Харела я даю вам по его собственному распоряжению. Он сам объяснит представителям аргентинского правительства, что побудило группу, которую он возглавляет, действовать. Он заявляет, что берет на себя всю ответственность за эти действия в полном соответствии с законами своей страны и принципами справедливости и человечности““».
В Израиле имя Харела сохранялось в тайне. Всю необычность его поведения как начальника разведки трудно даже себе представить. В большинстве случаев разоблаченный агент ничего, кроме имени своего непосредственного руководителя, не знает.
Все, кто принимал участие в операции похищения Адольфа Эйхмана, были опытными агентами, ветеранами Мосада, Военной разведки или Шин Бет, т. е. людьми осведомленными.
И тем не менее Исер Харел приказал своим людям, если это понадобится, передать его в распоряжение аргентинских властей.
Габи пытался протестовать, но Харел, по его собственным словам, сказал ему: «Эта операция нисколько не похожа на все, что мы делали до сих пор. По моим представлениям, это — миссия государственного масштаба и ее моральное значение выше, чем все прочие соображения. От успеха этой операции слишком многое зависит. Я действую в соответствии с велениями моей совести».
К счастью, Харелу никогда не пришлось приносить эту жертву.
11 мая 1960 г. в 8.05 вечера на улице Гарибальди в окрестностях Буэнос-Айреса Рикардо Клемент, он же Адольф Эйхман, бывший начальник Четвертого подразделения VI RSHA, главного отдела безопасности нацистского режима, которому Генрих Гиммлер поручил осуществление операции «Окончательное решение еврейской проблемы», сошел с автобуса и направился к своему дому. Израильские коммандос схватили его прямо на улице и быстро препроводили в приготовленную для этой цели конспиративную квартиру. Через несколько минут Рикардо Клемент сознался, что он Адольф Эйхман.
20 мая его отправили на самолете из Аргентины в Израиль и примерно через год, 11 апреля 1961 г. над ним состоялся суд. Он был признан виновным в преступлениях против человечности, и 31 мая 1962 г. приговорен к смертной казни.
Эйхман был единственным в истории Израиля (кроме капитана Тубьянского) человеком, который был казнен. Его повесили в Рамле 31 мая 1962 г.
Подробнейшее описание похищения Адольфа Эйхмана приведено в работах нескольких авторов, в том числе и в книге самого Исера Харела «Дом на улице Гарибальди». Я не буду пересказывать всю эту историю. Но некоторые подробности операции кажутся мне особо интересными, потому что свидетельствуют о тщательности, с которой израильская разведка планирует свои операции. Что касается стоимости ее, то она известна только казначею Мосада. Можно однако, предположить, что сумма в 250 тысяч долларов не окажется преувеличением.
Задолго до начала операции трое израильтян вылетели в Аргентину, чтобы провести предварительное расследование. В результате в Мосаде возник отдел, в задачу которого входил сбор информации об Эйхмане и других военных преступниках, которые, по предположениям, были живы и скрывались под чужими именами. Через несколько месяцев была выделена группа сотрудников, которая разрабатывала сложный план отправки в Аргентину израильской команды и вывоза ее оттуда. Директивы, которые были положены в основу этой работы, составляли тысячу страниц печатного текста. Все мыслимые варианты были предусмотрены.
В обязанности одного из агентов входило обслуживание поездок своих товарищей. Это было что-то вроде бюро путешествий, штат которого состоял из одного человека. Для выполнения задания в Аргентину нужно было отправить по меньшей мере двенадцать человек, включая Харела. Все они должны были туда прилететь порознь, из разных частей света, с поддельными паспортами и с самыми разными визами. Они нигде не должны были пересекаться друг с другом. Для обеспечения максимальной секретности в некоторых случаях требовалось, чтобы документы, с которыми агенты покидали страну, отличались от тех, с которыми они в нее въезжали. Естественно, нельзя было допустить, чтобы кому-то стало известно, что они израильтяне. А некоторые аргентинские консульства в Европе и в других странах перед тем, как выдать въездную визу, запрашивали характеристику данного человека в отделениях местной полиции тех районов, где путешественники проживали ранее. Обойти этот момент можно было, заказав путешествие по Латинской Америке с Буэнос-Айресом в качестве одного из промежуточных пунктов. Но, разумеется, все участники не могли воспользоваться этим методом. Камнем преткновения служили и санитарно-эпидемиологические ограничения.
