Явка в Копенгагене: Записки нелегала - Мартынов Владимир (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗
— Я не возражаю, — ответил подполковник Руис. — Раз ты просишь. Только пусть до окончания срока никуда из столицы не уезжает.
— Да никуда он не денется. Он, понимаешь, мой сосед. И хозяйку, где он проживает, я хорошо знаю. Я тебя могу заверить, что никуда он не уедет. Значит, договорились? Вот и хорошо.
— Ну вот, — сказал он, обращаясь ко мне, — так ты смотри не забывай, что если зачем-либо нам понадобишься, в любой момент мы тебя можем вызвать и ты должен немедленно явиться в часть. Понял?
— Так точно, мой подполковник, — отвечал я.
А Макс тем временем продолжал водить отремонтированную при моем участии машину Лопеса. Он отвозил детей в школу, возил его жену по магазинам, бабушку— в больницу, вывозил на пикники всю их семью, отбывая свою воинскую службу от звонка до звонка. Я же фактически получил вольную и мог заниматься сколько угодно своими делами, а через четыре месяца мог быть полностью свободен. Но если бы не добрейшая, сердобольная сеньора Кармен, то ничего этого бы не было. А ради этого стоило пожить в этом ее гараже, переоборудованном под жилье. Она так и называла меня: «мучачо дель гараж»— «парень из гаража». Я очень ей благодарен за ту доброту, которую она ко мне проявила. Тогда ей было за шестьдесят, а сейчас ее уже, наверное, нет в живых.
А подполковник Лопес… Он вскоре стал полковником и занял пост начальника нашей воинской части (то есть военкомата). Среднего роста, седоватый, вечно озабоченный. У него было семь человек детей и все мальчики, больная мать-старушка, моложавая жена. Как советский разведчик — я ему очень благодарен за ту заботу и внимание, которые он проявил по отношению ко мне. И не его вина, что он оказывал услуги капитану разведки КГБ, советскому нелегалу. Надеюсь, мой арест в октябре 1970 года не испортил ему Карьеру, так как, по моим расчетам, все мои начальники в то время уже должны были уйти в отставку, в аргентинской армии возрастная планка соблюдается весьма строго, и офицеры, вплоть до генералов, достигшие определенного возраста (то ли 50, то ли 55 лет), увольняются в запас.
А что касается Рейнальдо (преподавателя физкультуры)… Ему тоже удалось уйти досрочно из армии. Ребята с нашего этажа мне говорили, что у него дядя генерал. Вполне вероятно, что этот дядя и посоветовал ему не слишком-то общаться со мной, человеком пришлым, со смутным прошлым (а ведь так оно и выглядело со стороны, ведь я в Аргентину приехал вживаться в свою легенду, создавать какой-то впервые реальный отрезок жизни, на который я мог бы опираться, работая в будущем в США, Канаде или Мексике). Возможно, его дядя был вхож в спецслужбы, состоявшие в основном из армейских и флотских офицеров, и навел обо мне кое-какие справки. Рейнальдо с какого-то времени стал уклоняться от контактов со мной Не исключено также, что, пока мы были солдатами-однополчанами, мы были на равных. А когда вышли из сближавших нас стен, социальный барьер разлепил пас: я — автомеханик, вечно с запахами масла и бензина, с заскорузлыми руками; он — выпускник американского университета, кандидат в сотрудники такого престижного учреждения, как МИД. Вот и с девицей из госдепартамента США он меня не стал знакомить, хотя она приезжала в Буэнос-Айрес, и я все же с пей познакомился, хотя и по телефону. А через несколько месяцев я совершенно случайно встретил его неподалеку от МИДа.
— Привет, Рейнальдо! Рад тебя видеть в добром здравии. Ты сейчас где?
— Я сейчас в консульском отделе МИДа, — не без гордости ответил он.
— И что же ты там делаешь? Проводишь физкультминутки с дипломатами?
Моя не очень удачная шутка ему, по-видимому, не понравилась. Хотя чувства юмора у него было не занимать.
— Пойдем, чего-нибудь выпьем, я угощаю, — сказал я.
— Ты знаешь, извини, но никак не могу. Я сейчас очень спешу по делам. Как-нибудь в другой раз.
— Ну, смотри же, я тебе позвоню.
Но когда я позвонил через какое-то время по телефону, строгий мужской голос мне ответил, что Рейнальдо уехал в командировку за границу.
— Вот хорошо! Я рад за него. Я его товарищ по службе в армии. А куда он уехал, не скажете?
— В Марокко, — ответил голос после некоторого колебания.
Я сообщил в Центр о новом месте пребывания Рейнальдо. А через какое-то время увидел в правительственной газете «Ля Насьон» фотографию с надписью: «Бал в аргентинском посольстве в Марокко по случаю Дня нации Республики Аргентины». На переднем плане среди танцующих был не кто иной, как Рейнальдо, в белом смокинге и при «бабочке». Я переслал вырезку из газеты с очередным отчетом.
Возможно, им впоследствии и занималась наша служба. Законы конспирации не дают возможности узнать, пригодилась ли моя наводка и чем закончилась разработка, если вообще она была. То же самое и в отношении Патрисии из португальского посольства в Бразилии. Мне никогда не узнать о ее дальнейшей судьбе. Как, впрочем, и о судьбе десятков других наводок и установок, которые я пересылал в Центр.
Вдруг приходит повестка из Федерального суда. «Это еще что за новость?» — подумал я. Неприятно, когда вот так — повестка. Ночь почти не спал. Наутро отправился в Лос Трибуналес. Нашел кабинет судьи, направившего мне эту повестку. За столом восседал лысоватый, начинающий полнеть джентльмен, ярко выраженный латиноамериканец, с аккуратно подстриженными, щеголеватыми усиками.
— Мы вас должны привлечь к судебной ответственности, — сурово и важно заявил он мне.
— Это за что же? — спросил я упавшим тоном.
— За уклонение от воинской повинности! Вы подпадаете под статью, как дезертир. Вы не проходили службу в армии Республики Аргентина, и поэтому мы на вас заводим дело.
У меня отлегло от сердца.
— Послушайте, — сказал я, невольно улыбаясь. — Какой же я дезертир, если вот уже более полугода как я служу в армии.
— Да? Где же вы служите? — спросил он, озадаченно почесывая свою лысину.
— В БАДЭ, на улице Двадцать пятого мая, — отвечал я, продолжая улыбаться. — Я могу дать вам телефон моего подразделения.
— Знаете что, принесите-ка справку, что вы там проходите действительную военную службу, и мы тотчас закроем это ваше дело. Тут явное недоразумение.
На следующий день я пошел в свой БАДЭ (название войсковой части «Буэнос-Айрес Дивисьон Эспесьаль», сокращенно БАДЭ— Спецдивизион Буэнос-Айреса, а попросту— столичный военкомат). Представил справку. Дело закрыли. И все-таки не очень-то. приятно, когда неизвестно почему тебя вдруг вызывают в Федеральный суд. Тут и сон пропадет, пока не выяснится, в чем дело. А оказалось — обычная бюрократическая ошибка. Сержант Санторни забыл послать бумагу в Федеральный суд, что я отбываю службу и чтобы закрыли начатое на меня дело.
Итак, я относительно свободен. Макс зовет к себе поработать немного у него. Он приобрел по сходной цене легковой «Мерседес-Бенц» комби 1939 года с дизельным мотором. Через три недели он уже был у нас как новенький. И заплатил Макс мне за работу не так уж плохо. После этого я проработал всего лишь несколько дней в центре сервиса «Дженерал моторе». К сожалению, я не выдержал испытательного срока: не смог собрать двигатель грузовика марки «шевроле», с которым я вообще столкнулся впервые. Снова сказалась слабая подготовка по профессии прикрытия. Надо было во время подготовки не пожалеть времени и изучить как следует какую-нибудь профессию, хоть одну, но основательно, а не через пень колоду. Профессия автомеханика сама по себе для прикрытия, может, и неплохая, но она не дает возможности выходить на интересующие нас круги: потрескавшиеся руки с въевшимся маслом и ногтями с траурной каемкой сразу выдают принадлежность к рабочему классу, а к нему, к этому классу, естественно, соответствующее отношение. Но ведь как-то и когда-то нужно будет организовать свое дело. И вот я решил немного подучиться. Продолжая работать время от времени у Макса, я поступил на курсы организации бизнеса и машинописи в школе имени Альберта Швейцера. Такие школы-курсы Швейцера имеются во всех столицах мира, и учатся там основам бухгалтерского дела, языкам, машинописи, стенографии и прочим специальностям. За три месяца прошел ускоренный курс машинописи и бухгалтерского учета. В будущем, когда я организую свое собственное дело, все это мне очень пригодится. Вскоре я устроился механиком в авторемонтные мастерские «Дилон-Форд», где проработал несколько месяцев. Потом, казалось бы, процветающая фирма вдруг разорилась, а нас всех вышвырнули на улицу. Оказалось, что управляющий фирмой провернул какую-то сделку, которая привела фирму к банкротству.
